Александр Бушков - Танец Бешеной Страница 21

– Зато я поняла, – сказала Даша. – Майор, ты мне помог так, что и представить не можешь… Я тебе, уж извини, ничегошеньки не скажу, обижайся – не обижайся…

– Да я понимаю… – сказал майор грустно.

– Вот и прекрасно. Сможешь еще пару дней подержать за ними «хвост»? Для меня это – вопрос жизни и смерти…

– Сделаем, я все еще в авторитете… Значит, поняла кое-что?

– Ну, если откровенно, не столь уж много и поняла. Зато здорово продвинулась. И окончательно убедилась, что иду по верному пути, что путь есть. А это иногда стоит мешка с конкретной информацией…

– Дашка, ты только поосторожнее, – сказал майор. – Если тут шпионаж, мы все рискуем огрести…

– Мы с тобой не спецы, но что-то это не похоже на шпионаж, а? Что ты скажешь за «Локус»?

– Ну, я не скажу, что они завязаны на криминал, но в то же время – мальчики довольно неконтактные, каши с ними не сваришь. Чересчур уж глубоко нырнули, заигрались с бизнесменами определенного полета – и потому по шаткой досточке ходят…

– Я бы тоже так сформулировала, – сказала Даша. – И больше всего это смахивает на разборки в экономике. С иностранным участием.

– Все равно – чревато…

– А у нас есть твердые данные за шпионаж? – ухмыльнулась Даша. – Нету пока… Вот если появятся – я, как законопослушный офицер, моментально поставлю в известность кого следует. Будь уверен. Но сейчас… Не будем же мы страдать рецидивами «холодной войны» и в каждом иностранце видеть шпиона, верно? Коли уж на дворе который год так называемая демократия. Да, того, что закодирован Профессором, я знаю. Вот тебе все данные, за них бы тоже не грех потоптаться.

– Еще один импортный… – тяжко вздохнул майор. – А ведь возле тебя чекисты уже крутились…

– Вот, кстати, о чекистах, – сказала Даша. – Отмотай-ка немного пленку… Так… Стоп!

– …проглотила приманку, – послышался ничуть не исковерканный русский говор мсье Флиссака. – Другое дело – ФСБ, там, похоже, подметили шероховатости и неувязки, но не связывают с целым. Даже не подозревают о его существовании. А уж туда я по-свойски зайти не могу, и вряд ли ее пригласят еще раз…

Даша махнула рукой, и голос смолк. Она положила локти на стол, переплела пальцы, уткнулась в них подбородком.

Про то, что Дашу возили в ФСБ, знали ребята из группы, могли обмолвиться при лягушатнике. Но о сути разговора знал один Воловиков. А француз уверенно произнес «шероховатости и неувязки». Так что выбор версий небогат. Либо Воловиков работает на француза, либо у француза в ФСБ есть информатор, либо…

Даша принесла с вешалки своего черного ханорика, точно помня, что именно в этой шапке ходила в последние дни, в ней ездила в ФСБ. Надела на кулак и стала внимательно разглядывать, ероша ворс. Майор заинтересованно наблюдал.

Ничего не прощупывалось, как ни старалась. Печально оглядев одну из двух своих шапок, самую любимую, Даша принесла из ванной лезвие бритвы.

– Сдурела? – осведомился майор.

Она цыкнула на него так, что он мгновенно умолк и сидел, лишь горестно покачивая головой. Даша терзала ханорика – стараясь не спешить и не порезаться, целеустремленно, методично. Кромсала на кусочки, тщательно рассматривала каждый, смотрела на просвет.

Когда добрая половина шапки превратилась в нечто крайне страхолюдное, искомое наконец-то объявилось. Но чтобы его извлечь из очередного обрезка, пришлось как следует поработать кончиком лезвия. Даша, бросив грустный взгляд на останки любимой шапки, протянула майору добычу:

– Вот и полюбуйся. Может, есть еще одна, но это уже и неважно…

Это была тонюсенькая черная иголочка длиной с половину спички и толщиной с сосновую хвоинку. На конце, насколько удавалось рассмотреть, виднелись несколько крючочков – для пущей неизвлекаемости, конечно, чтобы держалась на совесть.

– А еще говорят, что французы – галантный народ, – сказала Даша опечаленно. – Подсунуть даме микрофончик в шапку – тут никакими политесами и не пахнет…

Глава седьмая

Канатчиковы власти

Есть Бог на свете!

Управление к обеду гудело, как потревоженный улей. Потому что убийцу из Солнечного взяли, и взяли так, что случай этот без сомнения попадет в анналы и фольклор.

Старшина из ППС, будучи на дежурстве в Серебрянке, лениво прогуливался возле частной автостоянки, и все вокруг обстояло как нельзя более мирно. Внезапно его опытный взгляд зацепил видневшуюся за лобовым стеклом белого «жигуля» рожу, показавшуюся отчего-то не просто знакомой – крайне необходимой для коллекции. Видывавший виды мент мгновенно прокачал в уме ориентировки и воскресил перед мысленным взглядом все многочисленные фотографии числившихся в розыске. Рожа как раз числилась – за угон автотранспорта полтора месяца назад.

Дальше предстояла, в общем, рутина. Сделав все, чтобы не спугнуть клиента, старшина с безучастным видом ухитрился подобраться почти вплотную, и почуявший неладное угонщик завел мотор и ударил по газам, когда их разделяли какие-то дециметры. Пистолет покоился в кобуре, выхватывать было некогда, и старшина тигрячьим прыжком оказался на капоте, цепляясь за боковое зеркальце и бог ведает за что еще.

Потом началось американское кино. Впрочем, сторож с автостоянки уверял, будто не видел такого и в самых крутых боевиках, которые не все, надо полагать, выдуманы из головы.

«Жигуль», петляя, носился по близлежащему пустырю, пытаясь стряхнуть нападающего, но старшина, мужик могучий, чудом цепляясь одной рукой, ухитрился кулачищем выхлестнуть добрую половину лобового стекла, сгрести каскадера за волосья и привести к покорности, не получив никаких телесных повреждений. К счастью, и у дежурного, оформлявшего задержанного, глаз оказался зоркий. Носки у клиента были в крови (при том, что на ногах никаких ран и царапин не имелось), поэтому их тут же отделили от хозяина, вызвали розыскников, и понеслось… Через полтора часа у сыскарей райотдела было и не вызывавшее никаких сомнений признание, полностью согласующееся с фактами, и результаты экспертизы, подтвердившей, что группа крови совпадает с той, что была у убитого хозяина квартиры…

Такое случается, пусть и реже, чем хотелось бы. И Даша себя не помнила от радости, сдавая дело, к которому так и не успела присовокупить ни единого листочка. Она радовалась еще минут пятнадцать – пока не раздался телефонный звонок…

…На сей раз ее путь лежал не в пятиэтажку, а к разместившемуся в глубине обширного двора психушки деревянному бараку, где почти все окна были тщательно забиты досками – отделение для буйных… Неприветливый санитар (два метра в высоту и полтора в ширину) провел ее в кабинетик неподалеку от входа. Физиономия санитара таила нечто, неуловимо роднившее его с пациентами, но Даша этому не удивилась – знала, что сплошь и рядом в санитарах тут приживаются бывшие клиенты.

Просунув голову в приотворенную дверь, верзила в грязноватом халате буркнул:

– Тут дочка Шевчука, Пал Василич… Новенького, который майор…

Вытянул голову и кивнул Даше на дверь. Комнатушка оказалась крохотная, до тошноты казенного вида, даже познавательных красочных плакатов на стенах не было. За столом сидел мужчина лет сорока пяти, как подавляющее большинство его коллег при исполнении, невероятно располагающего к себе вида, участливый, столь дружелюбно настроенный, что так и тянуло выплакаться у него на груди. Даша, впрочем, ограничилась тем, что села на стул и выжидательно глянула на хозяина непрезентабельного кабинета.

Он опустил глаза, скорбно поджал губы. «Похоже, обязательная ритуальная прелюдия, – подумала Даша, – сейчас покивает…»

Он покивал и сказал:

– Хорошо, что вы так быстро приехали… В милиции работаете, как я понял?

– Да, – кратко ответила Даша. – Что с ним?

– Успокойтесь, Дарья Андреевна. Ничего страшного, случай в чем-то классический, и неожиданностей, равно как и летального исхода, не предполагает… Но это, опасаюсь, надолго. В пределах нескольких месяцев. Простите, я просто обязан выполнить некоторые формальности… – он придвинул бумаги. – Ваш отец в самом деле майор?

– В отставке.

– Каких войск?

– Милиция. Сейчас работает в частном сыскном агентстве.

– Название вы знаете?

– Конечно, «Бармица»…

– Простите?

– Бармица. Это такая разновидность старинного доспеха.

– А, понятно… Год рождения?

– Сороковой. Двадцать восьмое декабря.

– Значит, полных лет – пятьдесят пять… Крепко выпивал?

– Ну, я б не сказала… Как все. В смысле – с умом и без запоев.

– А вы, простите, точно знаете?

– Мы же вместе живем. Я не замужем…

Он поднял глаза, кольнул цепким взглядом. И продолжал писать.

– К наркотикам – никакого касательства?

– Вот уж глупости! – сказала Даша.

– Вообще-то, домашние не всегда способны определить…

– Доктор, я – капитан угро. У меня наркоманов перебывало столько, всех и всяческих…