Александр Тамоников - Солдаты необьявленной войны Страница 21

— Я готов ко всему, товарищ подполковник!

— Не спеши. Впрочем, твое нетерпение понять можно. Договоримся так. Я попробую организовать твой перевод в спецслужбу. Обещать ничего не буду, но, думаю, мне удастся заинтересовать свое начальство в твоей персоне.

Возбуждение на лице Дубова вдруг сменилось унынием. Он проговорил:

— Боюсь, у вас ничего не получится.

— Почему?

— В спецназ, насколько мне известно, отбирают самых лучших, а в моем случае достаточно будет лишь открыть личное дело, чтобы тут же отказать. Чулков, прежний замполит, да и Кравцов расписали меня так, что я четвертый год не могу получить очередного звания, несмотря на награды.

Кудреев положил руку на плечо лейтенанту:

— Да, ты прав, Саша, в спецназ отбирают лучших. Но, поверь, не по содержанию личного дела. В каком-то смысле негативная информация в официальном документе играет на тебя.

Дубов удивился:

— Как это?

— У нас отдают предпочтение самостоятельным в решениях и действиях, смелым, думающим офицерам. Карьеристам в спецназе не место. Это долго объяснять. Если все получится, сам узнаешь обо всех нюансах отбора в наши подразделения. Будем считать, что твое согласие на службу в силах специального назначения я получил?

— Конечно! Извините, так точно!

— Ну и добро, Александр Викторович! Только с этой минуты отношение к настоящей службе изменить. Никаких скандалов, никаких конфликтов с замполитом. Вести себя образцово и о нашем разговоре, естественно, никому ни слова. Исключение составляет лишь подполковник Воронцов!

Боевой офицер, в свои двадцать четыре года кавалер ордена Мужества и медали «За воинскую доблесть», вышел из казармы спецназа другим человеком. Теперь у него была надежда и жизненная перспектива.

Казалось, что и городок вокруг изменился. Он стал как будто светлее, радостнее.

А Кудреев, проводив Дубова, позвонил Воронцову. Тот оказался на месте, в своем кабинете.

— Дмитрий Дмитриевич?

— Да, Андрей?

— Поговорил я с твоим лейтенантом. И вот что. Подготовь-ка ты мне выписку из его личного дела.

— Хорошо. Думаешь, у тебя с ним что-нибудь получится?

— Иначе не стал бы ничего затевать.

— Что ж, доброе дело сделаешь.

— Когда будут готовы документы Дубова?

— Если срочно, минут через десять.

Спустя пятнадцать минут командир спецназа зашел к Воронцову:

— Готовы бумаги на лейтенанта?

— Вон они, в пакете.

Кудреев забрал выписку из личного дела младшего офицера.

— Кто делал копию?

— ПНШ, помощник начальника штаба!

— Ты предупреди его, чтобы не распространялся об этом! И чтобы ни о чем не узнал твой вездесущий Кравцов.

— Уже предупредил.

— Порядок. Ну, пока? Увидимся послезавтра.

— Удачи, Андрей, а ко мне с утра комиссия прибывает.

— По какому поводу?

— По линии тыла, вещевики.

— Благополучно тебе отделаться от них.

Командир спецназа зашел в свою секретную часть. Ольга не ожидала появления подполковника, поэтому в первое мгновение немного смутилась. Но быстро совладала с собой, доложила, что с момента получения последнего сообщения никакой дополнительной информации из Центра не поступало.

Кудреев попросил:

— Ольга Дмитриевна, достаньте, пожалуйста, мою личную оперативную карту Чечни.

Воронцова выполнила приказ, спросила:

— Вы с картой будете работать здесь?

— Нет, возьму с собой.

— Тогда распишитесь в получении.

Командир отряда поставил росчерк в журнале выдачи секретной документации. Посмотрел на прапорщика, сказал:

— Оля! Сегодня с утра я был немного не в себе и вел себя недопустимо грубо. Прошу извинить.

В 20.00, после построения личного состава, получив в оружейной комнате штатный пистолет «ПМ», он отправился домой. Людмила по пути на этот раз не встречала его, и Кудреев облегченно вздохнул, войдя в квартиру. Ему совершенно не хотелось видеть официантку, и она словно чувствовала это. Может, одумалась баба, решив, наконец, отстать от него? Это было бы неплохо. В конце концов, даже такой надоедливой, самоуверенной особе должно стать ясно, что все ее усилия навязать себя подполковнику, который к ней равнодушен, обречены на провал. Закрыв дверь и раздевшись, Кудреев первым делом направился в душ. После легкого ужина, включив музыку, приглушив свет, с чашкой кофе и сигаретой, Андрей откинулся в кресле.

Неожиданно раздался звонок телефона внутренней связи.

Мелькнула мысль: только бы не Людмила. Не хотелось портить спокойный вечер. Но опасения не оправдались, звонил Воронцов. Сказал, что хочет зайти — есть повод для разговора.

Дома офицеров разделяло расстояние метров в сто, и Воронцов, облаченный в спортивный костюм, спустя пять минут был у Кудреева. Расположились в креслах у журнального столика.

— Понимаешь, служит в штабе дивизии земляк, начальник бронетанковой службы, — начал Дмитрий. — Час назад он позвонил и сообщил, что уезжает в отпуск. Завтра, проходящим поездом. У Ольги, ты знаешь, дочь у бабушки. Она и хотела бы с Валерой, земляком нашим, передать домой небольшую посылку и деньги. Я из-за комиссии покинуть часть не могу. Не отпустил бы ты своего секретчика в Новоярск?

— Во сколько отходит поезд?

— В 10.20 утра.

— В таком случае отпустить прапорщика Воронцову никак не могу.

Дмитрий выглядел растерянно. Такого оборота он не ожидал.

— Но почему, Андрей?

— Как же я могу отпустить женщину из гарнизона одну? Автобус уходит в город в 9.45. На нем ей к поезду не успеть! Придется Ольге добираться на попутках, а это небезопасно! Посуди сам, разве я могу допустить такой расклад?

Командир рембата никак не мог въехать в обстановку:

— И в этом причина отказа?

— Только в этом, Дима. Ну, что ты потух, в самом деле? Или забыл, что я завтра сам еду в Новоярск? И еду на служебной машине, один. Следовательно, в салоне найдется место и для твоей сестры.

Воронцов ударил себя по лбу:

— А я уж подумал…

— Короче, передай Ольге Дмитриевне, чтобы в 9.00 была готова. Я заеду за ней.

— Спасибо, Андрей!

— Пожалуйста. Мне непонятно одно, почему она сама не обратилась ко мне с просьбой, изложенной тобой? Почему предпочла действовать через брата?

— Извини, друг. Я передал ей наш с тобой утренний разговор. Теперь она знает, что нравится тебе. Ругалась, зачем, мол, лезу в ее личные дела. Как после этого она могла о чем-то просить тебя?

Командир спецназа взглянул на Воронцова:

— Ругалась, говоришь?

— Ну, если быть точнее, то выражала недовольство.

— И правильно делала. Я, кстати, также выражаю недовольство твоей болтливостью. Мог бы и промолчать.

— Но почему, Андрей? Что в этом такого, если мужчина и женщина испытывают друг к другу взаимную симпатию?

— А то, что это сугубо их личное дело!

— Не забывай, она сестра мне. И я желаю ей только счастья. И вижу, как тяжело Ольге одной. И только был бы рад, если в спутники жизни она выбрала бы такого человека, как ты.

Кудреев поднялся:

— Ну и ладно. Может, то, что ты все ей рассказал, и к лучшему. Я, наверное, сам не решился в чем-либо признаться ей. И закончим разговор. Пусть готовится к поездке, а начальника штаба я сейчас же предупрежу, чтобы на завтра подменил Ольгу.

ГЛАВА 8

Ровно в 9.00 следующего дня к дому Воронцова подъехала черная служебная «Волга» отряда спецназа. Кудреев, находящийся за рулем, посигналил. Ольга тут же вышла из квартиры. В руках у нее была объемистая спортивная сумка.

— Здравствуй, Оля!

— Здравствуйте, Андрей Павлович!

Все-таки женщина никак не могла справиться со смущением. Кудреев постарался не обращать на это внимания.

— Давай сюда свой баул и садись на место переднего пассажира, заднее сиденье немного провисло, там будет неудобно ехать.

Командир спецназа устроил сумку в багажнике, заняв место водителя. Глянул на часы, посмотрел на Воронцову, спросил:

— Ничего не забыла?

— Да вроде нет.

— Ну, тогда с богом.

«Волга» плавно тронулась. Ольга поинтересовалась:

— Долго добираться до Новоярска?

— Дорога плохая, узкая, к тому же оживленная, поэтому и выехали с запасом времени. Не волнуйся, к поезду ты успеешь, благо вокзал находится рядом с гостиницей «Лучезарная», а мне, как тебе известно, надо быть там ровно в десять.

«Волга» проехала улочками военного городка, пересекла внешний контрольно-пропускной пункт, вышла на дорогу, ведущую от гарнизона в поселок Дивный. И уже оттуда на трассу. Ехали молча. Дорога сегодня оказалась, вопреки ожиданиям Кудреева, необычно пуста, что, конечно, не улучшало качества ее покрытия, но тем не менее в 9.30 «Волга» въехала в Новоярск. Подполковник подвел автомобиль к вокзалу.

— Вот так, Оля. До поезда у тебя еще уйма времени, а мне пора в гостиницу. Договоримся так. Как проводишь состав, оставайся в зале ожидания. Освобожусь, заеду за тобой, лады?