Анна Данилова - Девушка по вызову Страница 21

Следом подошла продавщица, от которой по-прежнему пахло апельсином. Она помогла Эмме подобрать стильные кремовые шорты, облегающую розовую блузку, мягкие и удобные итальянские сандалии на ремешках. С ворохом одежды Эмма скрылась в кабинке.

– Не заглядывай, пока я не скажу…

Она вышла оттуда вскорости, изменившаяся до неузнаваемости. Короткие шорты открывали длинные стройные ноги, эластичная блузка подчеркивала полную грудь и тонкую талию.

– Еще мы берем вот эти зеленые брюки, черную кофточку, купальник и сандалии…

Они вышли из магазина с объемными пластиковыми пакетами в руках.

– Ты же хотела купить белье… – пробормотал Латынин уже в машине. – Не понравился выбор?

– Я знаю, где можно купить хорошее белье… Отвези меня на Ильинскую…

Когда приехали, Эмма, зевнув, потянулась и, ласково потрепав Латынина по плечу, вдруг сказала:

– Слушай, а ты не мог бы сам зайти в магазин и посмотреть, есть там отдел с бельем или нет, а то сейчас все меняется на глазах, может, там теперь продают водку… Будь другом, а я подожду тебя здесь…

– Тебе что, нездоровится?

– Да голова что-то разболелась… Я как вспомню про этого Перова, так у меня сразу все начинает болеть… Кроме того, я никак не могу привыкнуть к мысли, что теперь у меня есть человек, который может меня защитить… – И Эмма, с трудом подавляя чувство внутреннего протеста, взяла руку Латынина и потерлась о нее щекой. – Так ты сходишь?

– О чем ты говоришь?! Конечно! – и Борис Ефимович в состоянии радостного возбуждения с готовностью бросился исполнять просьбу Эммы. Она дождалась, пока он скроется за дверями магазина, после чего быстро вышла из машины, прихватив пакеты с одеждой, и уже через пару минут тормознула зеленые “Жигули”.

– На вокзал, – сказала она, – только, пожалуйста, быстрее… Я очень спешу…

Глава 6

После ужина, уложив Сашу спать, Лора вышла на крыльцо подышать свежим воздухом. Сергей задерживался, и она вдруг разволновалась. Ей была неприятна мысль, что ее Орлов может ей изменять с Эммой. Он может быть восхищен ее красотой, может принять участие в ней, дать ей денег, посоветовать, к кому обратиться за помощью, найти работу, но спать с этой малознакомой девицей он не станет. Он не такой. Орлов помешан на своих слитках и камнях, эскизах и работе. Он может часами просиживать в своей мастерской, создавая колье и браслеты, серьги и кольца и ни разу не вспомнить о существовании жены. И если первое время она страдала, лежа в постели и ожидая его прихода, то постепенно чувство обиды сменилось у нее полным равнодушием к мужу как к мужчине. Рождение Саши лишь еще больше отдалило их друг от друга в сексуальном плане: Лора полностью ударилась в материнство, а Сергей практически не выходил из мастерской. Зато участились его поездки в Москву, к Ядову, откуда он привозил заказы, материал и деньги. Когда же Саша подрос и у Лоры появилось больше свободного времени, она вдруг почувствовала себя глубоко обманутой, и в доме начались скандалы. Сначала она, страдая от унижения, упрекала Сергея в его невнимательном отношении к ней, намекая на полное отсутствие в их жизни секса и пытаясь услышать от него хотя бы что-нибудь, что объясняло бы его холодность к ней. И после каждого такого разговора Сергей словно прозревал, извинялся перед ней и с особой тщательностью и усердием исполнял свой супружеский долг. Но все это было не то. Ее не устраивала такая благотворительность, которая унижала ее как женщину и вносила в жизнь хроническую неудовлетворенность не столько физического плана, сколько психологического.

Сейчас она сидела на крыльце и, в ожидании Сергея, прислушивалась ко всем шорохам. Но шум листвы в саду, шелест травы под лапами соседского кота, шуршанье мышей и ежей, которые жили в сарае и выходили ночами из своего укрытия, чтобы поживиться чем-то вкусненьким, трудно было спутать с человеческими шагами. Если кто и шел с электрички, то только не Сергей. Когда же раздавался звук подъезжающей машины, Лора, послушав, уже могла определить – это их машина или нет. Укутавшись в плед, скрытая от комаров и ночной прохлады, она почти задремала, как вдруг ее словно толкнули. Она вздрогнула, открыла глаза и уставилась на освещенную ярким желтым светом фонарей дорогу, которая отлично просматривалась поверх калитки. Крыльцо было достаточно высоким, а потому Лора могла видеть почти всю улицу вплоть до поворота, ведущего на станцию. Ей показалось, что ее кто-то окликнул. Она, распахнув плед, обнажила руку и посмотрела на часы: полночь. Она хотела было уже пойти в дом, как вновь услышала, что ее кто-то позвал. Она повернулась на звук, который доносился со стороны летней кухни. “Неужели это Валентин?” Она замерла, чувствуя, как сердце забухало в груди… А ведь она ждала не Сергея, а Валентина, но только не хотела признаться себе в этом.

Снова закутавшись в клетчатый плед, она сошла с крыльца и быстрым шагом направилась в сторону посиневшего прохладного сада. Над дверью летней кухни вспыхнул свет, и Лора увидела Валентина. Он сидел на скамейке и улыбался.

– Привет, – произнес он довольно громко. – А вот и я!

– Не кричи… Я думала, что ты не придешь… – Она хотела присесть рядом с ним, но он силой заставил ее сесть к себе на колени.

– Ты что, не ждала меня? Не верила, что я приду? И зачем ты включила свет? Разве ты не боишься, что твой муж увидит нас из окна вашей спальни?

– А его все равно нет… Не приехал.., дела, наверно…

– Тем лучше… А ты не хочешь меня покормить?

– Хочу… Ты на чем приехал, на электричке?

– Меня друг подвез, у него дача на сотом километре…

Лора встала с его колен, чувствуя, как тело ее отяжелело, а ноги стали словно ватные. Валентин действовал на нее похлеще алкоголя.

– Пойдем, у меня тут есть свинина, холодный омлет и компот… Может, хочешь выпить?

– Разве что компот.

На кухне было уютно, тепло, пахло вишней и свежестью. Лора смотрела, как Валентин ест, и пыталась предугадать, как он сейчас себя поведет, что скажет… Но после ужина он просто молча повалил ее на широкий, покрытый старым, вытертым ковром топчан, грубо овладел ею и чуть позже, застегивая джинсы, попросил ее показать ему дом. Лора, ожидавшая от него хотя бы немного нежности или благодарственного поцелуя, одернула юбку, встала и, так же как он, не сказав ни слова, повела его в дом. Она включала по очереди свет то на кухне, то в спальнях, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Ощущение того, что ее просто грубо использовали, не давало ей покоя. Она хотела теперь только одного – чтобы Валентин поскорее ушел, причем ушел совсем и чтобы больше в ее жизни не появлялся. Она уже была готова сказать ему об этом, как вдруг он сам, посидев немного на кухне и выпив стакан молока, произнес хрипловатым низким голосом:

– Порезвились, и будет… Я же вижу, что у тебя глаза на мокром месте… Утомил я тебя, чувствую… Ну ненормальный я мужик, бешеный… Меня трудно вынести, я знаю, ты уж прости, если что не так…

Но Лоре почему-то не стало легче от его слов. Она видела, как Валентин уходит, но не нашла в себе силы даже пошевелиться… И когда его высокая худая фигура появилась на дороге – этакий качающийся столб, она лишь вздохнула с облегчением и пошла на летнюю кухню. Поправив на топчане сбитый ковер и перемыв посуду, она, чувствуя себя смертельно уставшей и продрогшей, поплелась в дом, где, не раздеваясь, легла в постель и мгновенно уснула. Она спала так крепко, что даже не слышала, как кто-то открыл входную дверь, вошел в дом и даже заглянул к ней в спальню… Не проснулась она и тогда, когда зазвонил телефон…

На вокзале Эмма вместо того, чтобы сесть на электричку и отправиться в Луговое, внезапно переменила решение и, обратившись в отделение милиции, попросила дежурного милиционера разыскать адрес Сергея Орлова. Она сказала, что это для нее очень важно, и так очаровала молодого сержанта, что он просто не смог оставить ее просьбу без внимания. Спустя два часа перед ней лежал список из шести сорокалетних мужчин, носящих имя и фамилию Сергея Орлова. На деньги Латынина, оставшиеся у Эммы после сделанных ею покупок в магазине, она на такси принялась объезжать все указанные в списке адреса. Три Сергея Орлова оказались дома, но Эмме от этого не стало легче – никакого отношения к человеку, которого она искала, они не имели. Четвертый Орлов, по словам его жены, находился в командировке в Москве, пятый Орлов лежал с аппендицитом в больнице, а шестой жил на Крымской и просто не открыл дверь. “Сергей, где же ты?” – спрашивала она, прислонясь спиной к его двери и чувствуя, что нашла наконец его квартиру. Она чувствовала, что он где-то рядом, что рано или поздно он появится здесь. Сначала Эмма, расстелив на подоконнике газету, села и стала ждать. Но шло время, Орлов не появлялся, и она уже начала жалеть о том, что не поехала в Луговое. Ведь Луговое – единственное место, которое связывало их. Но на улице стемнело, в окнах противоположного дома зажегся свет, а Орлов так и не появился…