Евгений Сухов - Слово Варяга Страница 21

– Вот оно как! Что ж, это можно будет организовать, – задумался Чертанов. – Жаль, что сейчас не грибной сезон. В этом случае задачу было бы легче решить. Вы говорили о саморазрушении личности. А возможен ли такой вариант, что этот маньяк покончит самоубийством?

Дмитрий Степанович отрицательно покачал головой:

– Насколько я знаком с психологией серийных убийц, этого в ближайшее время не произойдет. Это может случиться совсем не скоро. До саморазрушения ему еще очень далеко. Сейчас маньяк находится как бы на стадии формирования.

– В чем это проявляется?

– Попытаюсь объяснить… Вы обратили внимание, что предпоследняя жертва не была изрезана ножом?

– У нее был отрублен палец, – мягко напомнил Чертанов.

Шатров раздраженно отмахнулся:

– Это совсем другое. Для преступника такого типа отрубленный палец всего лишь элемент своеобразного ритуала. А я говорю о зверствах, которыми сопровождается каждое насилие.

– И что с того?

– А то, что у последней жертвы уже был изрезан живот. У следующего трупа таких порезов может оказаться еще больше. Маньяк будет отрубать руки, ноги, голову, если хотите! Будет вспарывать живот и вырезать внутренности, – с жаром перечислял Шатров. – Сексуальные фантазии у него могут быть самые разные. Большинство из них возбуждает только мертвая плоть. Некоторые берут в квартиру фрагменты тел для сексуального возбуждения и мастурбируют перед ними. – На лице Чертанова невольно отобразилась брезгливая мука. – Вижу, что вам неприятно, однако это факт!

– Никогда не думал, что подобное возможно.

Шатров сдержанно согласился:

– Все верно, для нормального человека подобные вещи – дикость, которая не вписывается ни в какие нормы поведения. Для их же мира это естественное состояние. Вы никогда не сталкивались с подобными отклонениями человеческой природы, а для меня это ежедневная работа. – Помолчав, доктор продолжал: – Так вот, хочу вам сказать, что есть одна правда жизни, но имеется еще и другая, так сказать, изнаночная. А она, как известно, самая страшная. Все свои зверства маньяк осуществляет для того, чтобы получить сексуальную разрядку. Для того чтобы получить оргазм, этому маньяку еще прошлой осенью нужно было всего лишь почувствовать беспомощность своей жертвы. Затем в какой-то момент этого ему стало маловато. Тогда он начал понемногу поднимать планку. Начал резать очередную жертву. И его зверства от жертвы к жертве становятся все ужаснее и все изощреннее. В каком-то плане его можно сравнить с наркоманом, который, привыкая к дозе, начинает ее увеличивать, чтобы получить еще большее удовольствие. В обоих случаях рано или поздно наступает разрушение личности и как итог – смерть! Мне кажется, что между предпоследней и последней жертвами этого маньяка уже наблюдается значительная разница.

– С чего вы взяли?

– Я делаю вывод по характеру ран, которые были обнаружены на трупах. Вспомните фотографии! На последнем трупе раны глубокие, рука, которая их нанесла, была уже очень умелой. Дилетантом его не назовешь. Здесь имеется еще одна странность, прежде мне не приходилось сталкиваться с такими вещами, – Шатров неожиданно замолчал.

– Какая же? – поторопил его Чертанов.

– Из этих ран вырисовывается даже некий рисунок. Если присмотреться, то его можно принять за некоторый символ, – задумчиво произнес Дмитрий Степанович. – Точнее, он напоминает набросок летучей мыши.

– Вот как! – не сумел сдержать своего удивления Михаил.

– Представьте себе! Позавчера я немного покопался в литературе. Так вот, я вам могу сказать, что эта летучая мышь ассоциируется со смертью, а в некоторых случаях с сумасшествием! Взгляните на гравюру Гойи «Сон разума» и сразу все поймете. В Перу, в доколумбовую эпоху, летучую мышь ассоциировали с колдовством.

– Но я не заметил на теле рисунка, – возразил Чертанов.

– Присмотритесь повнимательнее. Рисунок очень отчетливый. Очень хорошо намечены крылья, огромные глаза, торчащие уши. Это летучая мышь! Ее не спутаешь ни с одним животным. По моему мнению, должны быть еще трупы, на которых маньяк, так сказать, оттачивал свои художества, – голос Шатрова понизился едва ли не до шепота.

По спине Чертанова пробежали неприятные мурашки.

Понемногу светало. Утро освобождало из плена огромный город. Уже отчетливо проступали очертания зданий. Чертанов посмотрел в дальний угол двора и заметил под липами какое-то шевеление. В предрассветный час там мог затаиться только демон ночи. Услаждая свое любопытство, он мог подслушивать разговор смертных.

Чертанов едва сдержал вздох облегчения, когда кусты колыхнулись, и из них вышел бомж. Волоча в каждой руке какие-то мятые сумки, он нетвердой шаркающей походкой затопал со двора. Чего только не померещится на усталую голову!

– Хорошо, завтра же я отдам распоряжение прочесать тот уголок леса, – согласился Чертанов, продолжая созерцать удаляющуюся фигуру бомжа.

– Вот и все, что я хотел рассказать вам, – с облегчением произнес Шатров. – Ощущение такое, будто камень с души скинул. Исповедался, что ли… А знаете, я боялся, что вы меня не станете слушать.

– Вы напрасно переживали… Да-а, задали вы мне задачу, – с тоской протянул Чертанов.

Дмитрий Степанович улыбнулся:

– Это не я.

– Хм… Ну разумеется! А вы не могли бы сказать, почему в свое время ушли из клиники?

Шатров помрачнел. Его нервозность выдавали нервные пальцы.

– Я не сработался с заведующим.

– И все-таки, какова причина?

– Сначала мы расходились в научном плане, а потом начались личные конфликты. Вы когда-нибудь интересовались психологией? – Дмитрий Степанович в упор посмотрел на Чертанова.

– Разве что в общих чертах, – несколько смущенно признался Михаил.

– Заведующий кафедрой стоял на старых позициях, а я нет, вот в этом вся и разница.

– А не могли бы сказать, в чем была суть ваших разно-гласий?

– Хм, суть… Считается, что человек рождается на белый свет чистым, как листок бумаги. Только потом жизнь выводит на нем свои «рисунки» и делает из него или полезного члена общества, или закоренелого преступника. У меня же совершенно противоположная точка зрения. По моим понятиям, у некоторых индивидуумов предрасположенность к жестокости врожденное свойство. Она закладывается еще при зачатии или в период внутриутробного развития. Не хочется обременять вас научными терминами, но хочу сказать, что мне даже удалось выделить ген преступности!

– Вот как… Интересно. С теорией «чистого листа» я тоже не могу согласиться. Знаю точно: если родители совершали преступления, то отпрыск последует по их пути. Ничего не поделаешь, такова школа жизни, редко кто вырывается из этого порочного круга. А вот по поводу гена преступности вы, наверное, малость слукавили. Если бы он существовал, тогда все было бы просто, отыскался такой ген, и шагом марш в тюрьму! Могу возразить, что преступления совершает и масса добропорядочных граждан. Скажем, в состоянии аффекта. Кстати, а как проявляется этот ваш ген преступности? Наверняка у него должны быть какие-то свои особенности.

Дмитрий Степанович понимающе закачал головой:

– Вы понимающий собеседник, сразу ухватили суть! Внешние проявления этого гена есть. Они были известны еще в древности, людей с такими дефектами считали упырями и вампирами и сжигали на костре. Во-первых, это длинный средний палец ноги, – принялся перечислять доктор, – во-вторых, перепонки между пальцами рук, в-третьих, длинные конечности…

Чертанов неожиданно улыбнулся:

– Я вот смотрю на ваши кисти и вижу, что они довольно удлиненные. Значит, вы тоже попадаете под эту категорию?

Даже в полумраке было заметно, как по лицу Шатрова пробежало смущение:

– Конечно, эти показатели очень важны, но все-таки нельзя воспринимать их как абсолютные. Кроме них, должны быть еще и другие факторы… Как видите, я же не сделался преступником. Кстати, один из показателей – это приросшие мочки ушей. Такие, как у вас, – кивнул Дмитрий Степанович, – но мы же с вами не маньяки!

– Вон вы куда повернули!

– Кроме этих показателей, наличие гена преступности можно обнаружить в электроэнцефалограмме. Отклонение альфа-волн является очень серьезной органической дисфункцией головного мозга. Именно это обстоятельство формирует жестокую личность. Я длительное время наблюдал мальчиков, у которых были обнаружены подобные нарушения. Почти все они со временем угодили за решетку. В подавляющем случае за убийство! Был момент, когда я сильно сомневался в результатах электроэнцефалограммы. Среди моих подопечных был один весьма тихий мальчишка, с очень высоким уровнем интеллекта. Закончив вуз, он очень быстро пошел в гору и занял одну из ведущих должностей в банке. Я тогда подумал, вот ведь как бывает! А на следующий год парень был пойман в Битцевском парке за двойное убийство. Он понемногу превращался в серийного убийцу. И если бы его не остановили, так сказать, в самом начале преступной карьеры, поверьте мне, он переродился бы в самого настоящего монстра. С его выдающимися способностями это было несложно! Пойду! – поднялся Шатров. – Вам ведь тоже нужно отдохнуть.