Алексей Суконкин - Поход на пенсию Страница 21

— Приготовить имитаторы акустических помех! — приказал командир. — Сейчас мы покажем Уиллису кто в нашем море хозяин…

Ракетоносец начал маневрировать — рыскать то вправо, то влево. Несколько раз поменяли глубину, внимательно наблюдая за действиями американцев. Когда встали на циркуляцию со всплытием, Васильев приказал выпустить акустический имитатор. «Анабар» издавал под водой точно такие же звуки, которые исходили от «Тайфуна», что должно было сбить с толку преследующую ракетоносец американскую подводную лодку. Но это было из области теории. Абсолютно точно воспроизвести звуки крейсера имитатор не мог. Оставалось надеяться на низкую квалификацию акустиков «Мемфиса» и на госпожу удачу. Имитатор вышел и несколько минут «Мемфис» доворачивал на него, но потом рыскнул и снова повернул к медленно и тихо уходящему вверх «Тайфуну». Американцы, видимо, шли на небольшую разницу в радиационном фоне и на кильватерный след, которые оставались после прохода крейсера. Васильев, никого не стесняясь, громко выругался. Имитатор «Анабар» стоил денег, и не малых. Но своего предназначения он не выполнил. Хоть и работал на всех необходимых диапазонах.

Акустики доложили, что «Мемфис» стал повторять маневры «Тайфуна» — это говорило о том, что американцы очень плотно сели на хвост и никак не думали отворачивать. Для «Мемфиса» поймать русский ракетоносец было большой удачей, а сопровождать его в ходе боевого патрулирования — удача вдвойне. Для акустиков «Тайфуна» следить за «Мемфисом» было сложно — американцы находились в «глухой» кормовой зоне и приходилось постоянно маневрировать, подворачивать так, чтобы хоть на мгновение встать к американской лодке бортом и зафиксировать её местоположение. Выпускать буксируемую гидроакустическую антенну при таких крутых маневрах было опасно — ее просто–напросто можно было потерять…

— Что, решил поиграть? — зло усмехнулся Васильев. — Сейчас поиграем, если не слабо…

Максимальная скорость крейсера была ниже скорости «Мемфиса» и потому просто оторваться от противника Васильев не мог. Для этого требовалось применить специальные средства, большинство из которых в мирное время были запрещены к использованию в целях недопущения создания противником методов противодействия. А теми средствами, применение которых не было ограничено, провести отрыв, оказалось, было невозможно.

Завершив циркуляцию и выпустив еще один имитатор, крейсер набрал глубину триста метров и сбавил до пяти узлов свой ход, в надежде, что американец, побоявшись столкновения, начнет уходить в сторону. Но у командора Уиллиса были крепкие нервы.

Васильев посмотрел на своих офицеров, которые напряженно выполняли каждый свою задачу. Вдруг Стас подумал, что основное отличие подводного флота от остальных родов войск заключается в том, что все остальные войска, будь то танковые или мотострелковые, будь то десантники или морская пехота в процессе боевой подготовки сами себе имитируют вероятного противника. Это довольно просто и безопасно — разделил батальон на две части и пусть одна рота «воюет» против другой, якобы одна из рот это «свои», а другая — это «чужие». В подводном флоте роль «чужих» всегда играет реальный, настоящий противник. Вот он, красавец «Мемфис». Рядом. У него на борту и торпеды, и крылатые ракеты «томагавк» и экипаж, который враждебно настроен к экипажу русского атомохода. А от того и особое напряжение, которое царит в такие моменты на командных постах подводных атомоходов…

Акустики сдавленными голосами доложили, что «Мемфис» сидит на хвосте на дистанции менее семи кабельтов.

— Сейчас ударит в корму… — вырвалось у старпома.

Находившиеся на центральном посту люди, напряженно и сосредоточено выполняли каждый свою задачу, лишь время от времени, поглядывая на командира. В данный момент решение командира определяло жизнь или смерть огромного экипажа, огромного атомного ракетоносца и двадцати ракет Р-39 огромной мощности, способных «стереть с карты» пол-Америки.

Атомный подводный ракетный крейсер стратегического назначения является одной из самых дорогих и самых сложных технических конструкций, когда–либо строившихся людьми. Если кто–то по наивности считает, что космический корабль более сложен, он ошибается. Стихия, в которой находится крейсер, куда более враждебна человеку, нежели космос. И не надо думать, что если океан рядом, то он более безопасен. Отнюдь.

Под водой крейсер испытывает чудовищные нагрузки, идет исключительно по картам, которые не всегда так точны, чтобы можно было им полностью доверять. В таких условиях жизнь экипажа и безопасность ядерного оружия целиком и полностью зависят от надежности техники, от расчетов конструкторов, от умелых действий находящихся на крейсере людей. И гибель крейсера это не только человеческая трагедия. Это еще и сильный удар по экономике государства. Наличие или отсутствие стратегического ракетоносца на боевом дежурстве в море, можно смело увязывать с силой политического авторитета государства.

— Право руля… — бросил Васильев. — Рули на всплытие. Всплываем на двести метров.

Атомоход приподнял нос — это чувствовалось буквально всем телом. Головин ухватился за специальный поручень. Он своими глазами видел, как в позапрошлом году в аварийном режиме всплывала с четырехсотметровой глубины многоцелевая атомная подводная лодка–истребитель К-317 «Пантера». Атомоход тогда буквально весь выскочил из воды с дифферентом на корму в сорок градусов, потом всей массой рухнул обратно в воду, поднимая тысячи тонн брызг. Это было грандиозно и красиво. Тяжелый крейсер стратегического назначения таких фокусов вытворять не мог, но при экстренном всплытии на ногах устоять все же было проблематично…

«Мемфис» повторил маневр и приблизился до четырех кабельтов. Васильев сразу среагировал:

— Приготовиться к торпедной атаке! Зарядить второй и четвертый аппараты!

Старпом посмотрел на командира.

Васильев выдержал взгляд:

— Я готов пойти на крайние меры…

— Командир, впереди кромка пакового льда! — доложили акустики.

Командир крейсера посмотрел на своего старпома, потом перевел взгляд на Головина. С торпедного отсека доложили о готовности к стрельбе. Две самонаводящиеся торпеды находились в торпедных аппаратах. Приказ командира крейсера — и торпеды уничтожат любую подводную цель, независимо от того, какое противодействие будет пытаться оказать атакованный ими объект.

— Может «подавитель»? — спросил старпом.

Командир кивнул. Приказом по флоту регламентировалось использовать новую систему гидроакустического подавления только в самых крайних случаях. Командир уверенным голосом приказал:

— Выключить гидроакустическую аппаратуру! Приготовить «подавитель»!

Сейчас он не думал, сколько ему придется потратить моральных сил, чтобы доказать руководству Краснознаменного Северного флота об объективных причинах применения секретного «подавителя». Сейчас он думал только об одном — как вывести вверенный ему ракетный крейсер в район боевого патрулирования и устранить угрозу уничтожения американскими противолодочными силами.

— «Подавитель» к применению готов, — доложили из торпедного отсека.

— Выпустить «подавитель»!

Крейсер выпустил небольшую мину с временным замедлением. Акустики уже выключили аппаратуру, чтобы исключить самопоражение. Через несколько секунд за бортом прогремел взрыв «подавителя», который на некоторое время должен был акустической волной вывести из строя гидроакустику, а электромагнитным импульсом — включенную незащищенную электронику американской лодки.

— Включить аппаратуру! Доклады!

— Командир, «Мемфис» отвернул влево и пошел в глубину! — доложили через тридцать секунд акустики.

— Получилось, — с облегчением вздохнул Васильев. — Следить за американцем! Доклады — каждые пять минут!

Через десять минут «Мемфис» отстал окончательно. Отрыв получился. Впереди были льды, под которыми правила гидроакустики привычные при открытой воде, не действовали. Подо льдами возможности обнаружения одной лодки другой практически сводились к нулю. Американские противолодочные силы не располагали средствами, способными обнаружить и уничтожить находящийся подо льдом тяжелый ракетный крейсер. И именно подо льдами ТК‑205 должен был нести свое боевое дежурство в готовности в любой момент, по приказу сверху, дать свой всесокрушающий двадцатиракетный залп.

К вечеру старпом доложил командиру, что крейсер вошел под сплошной арктический лед. С этого момента его обнаружение американскими противолодочными силами исключалось полностью…

17 декабря 1993 года. Разведцентр ГРУ. Владивосток

Старший офицер отдела информации майор Василий Черкасов на службу ходил исключительно в гражданской одежде. Военную форму он последний раз надевал два года назад, когда представлялся своему новому начальнику. Новый начальник так прямо и сказал, чтобы Василий забыл, что такое военная форма, ибо с того дня ему уже больше не требовалось стоять в парадном строю, бегать по горам, прыгать с парашютом, а предстояло служить в «Нормативно–исследовательской лаборатории МО РФ», под вывеской которой и скрывался разведывательный центр.