Темная сторона Швеции (сборник) - Альстердаль Туве Страница 21

– Ты опоздал, Фредерик Бенгтссон, – нахмурила брови учительница.

Весь класс как по команде повернул голову к двери. Под обвиняющими взглядами одноклассников он прошел за парту.

– Я был в туалете.

– Обоссался! – крикнул Торстен с его места у шкафа.

Криминальный инспектор проследила за тем, как тело пожилой женщины укладывают в черный пластиковый пакет. Криминалист застегнул молнию и с трудом поднялся, потирая спину. Долгое время никто не произносил ни слова. В лесу было тихо, как на кладбище. Не самое лучшее место для того, чтобы умереть. В глаза бросались красно-коричневое пятно на цементном полу и детский велосипед у входа в подвал.

– Верн, тут с тобой хочет поговорить одна женщина. – Ассистент Эк показала на белый «Сааб», припаркованный рядом с оградительными лентами. – Ее зовут Сара Скуглунд. Вы сегодня говорили по телефону.

Мария сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться и прийти в себя, прежде чем сесть в машину к возмущенной пожилой даме.

– Эллен Борг, – показала Сара на дом покойной. – Жила со мной в одном подъезде. По понедельникам мы играли в бридж. Вчера она спросила, не подброшу ли я ее на дачу. В последние месяцы она каждый понедельник после бриджа уезжала туда. Мы договорились, что я заеду за ней в два, но я задержалась. Телефона у Эллен не было, так что позвонить и предупредить я не смогла.

– Во сколько вы приехали? – спросила Мария, доставая блокнот.

– Почти в три. Дверь была открыта. Я вошла и позвала Эллен, но она не ответила. Обычно, когда Эллен уходила, она убирала ключ под горшок, но в этот раз он торчал из замочной скважины. И тут я заметила велосипед у входа в подвал. Я решила, что это странно, вошла, а там…

Лицо женщины исказилось от переживаний. Мария решила дать ей время, прежде чем продолжить допрос.

Наступила ночь. Фредерик лежал в своей кровати и слушал, как дом готовится ко сну. Телевизор уже отключили, но в комнате старшего брата еще играла магнитола. Хриплый голос прорывался через стену. Электрическая гитара впивалась в обои красивой грустной мелодией. Лео был влюблен. Вот почему он слушал рок-баллады с тяжелыми басами. Любовь причиняет боль, говорит он, лежа на кровати и глядя в потолок. Фредерик попытался понять, что именно причиняет боль. Если бы любовью можно было заразиться, как ветряной оспой… Они болели оба, и Лео читал Фредерику «Властелина колец». Теперь же ему было очень одиноко в детской, особенно когда на дворе ночь и мамы нет дома. Но Лео нужно было побыть наедине со своими любовными страданиями. Это он дал ясно понять, запустив в младшего брата банкой. На окне горела звезда адвента – огонек надежды среди мрака жизни. Скоро праздник Святой Люсии в школе. Фредерику задали учить стихи наизусть. Он твердил их снова и снова, отчего начала кружиться голова. Он чувствовал, как теряет связь с реальностью, ускользает в мир снов, где под кроватью лежат мертвые таксы, почерневшие и покрывшиеся слизью. Если спустить ноги с кровати, таксы укусят тебя и заразят смертью. Он бросился прочь от них в лес. Таксы гнались за ним, хватали за штанины, он отпихнул их ногами, вбежал в черную воду ручья, запрыгнул на льдину. И вдруг увидел подо льдом лицо в ореоле серых волос. Лицо было желтым. Открытые глаза смотрели на него обвиняюще. Фредерик попытался закричать, но легкие сковало льдом. На другой стороне ручья стоял Торстен со сломанным велосипедом. Фредерику стало страшно. Он сдался, опустился в ледяную воду и проснулся от холода.

В кровати оказалось мокро. Ему было одиноко. Он поспешил к брату и затряс его:

– Лео! Проснись, Лео!

– Ну что такое?

– Таксы написали мне в постель. Мне холодно.

Мария Верн, опустив плечи, сидела в кабинете. Она смотрела на снег за окном, но ничего не видела, погруженная в мысли. Чем Эллен Торп занималась на даче по понедельникам? В простом деревянном домике без всяких удобств? Даже чтобы сварить кофе, нужно было сначала сделать прорубь, набрать воды, отнести в дом, разжечь огонь в печи. Ледяной пол, отсыревшее постельное белье… Что делать посреди зимы в летнем домике? Но дальше ее мысли уйти не успели, прерванные голосом Эка.

– К тебе пришли.

Высокий худой мужчина в черном пальто представился Людвигом Боргом. Редкие волосы были разделены пробором. Темно-голубые глаза за очками в стальной оправе. О смерти матери ему сообщили Арвидссон и Эк, наткнувшись на него в квартире Эллен Борг. У него оказался свой ключ.

Мария предложила присесть и налила кофе. От молока и сахара гость отказался. Кружку он сжимал обеими руками, чтобы согреться. Казалось, ему было холодно даже в пальто.

– Ее убили? – набравшись мужества, спросил он.

– Судя по всему, да. Ударили сзади тяжелым предметом.

– Воры?

– Возможно. У вас на даче было что-то ценное?

– Сильно сомневаюсь. Моя мать была бедной пенсионеркой. Она всю жизнь проработала на почте. Пенсии едва хватало для оплаты налогов на недвижимость. Они возросли вдвое за последние годы, но от продажи дачи мать отказывалась. Напротив, подумывала продать свою однушку в городе. Не знаю, как она жила на эти деньги…

– Да, я читала об этом налоге в газетах. Чистое безумие. Многие старики вынуждены были продать свои дома. Там кто-то живет постоянно или остались только дачи?

– В Бэкалунде позволить себе жить постоянно могут только богачи. Последний, кто оттуда уехал, – жена торговца. Она переехала в дом престарелых, а дом сдает. Одна женщина живет там постоянно и присматривает за деревней, другие только приезжают на выходные. Зимой же в доме совершенно пусто.

– Я убью того, кто украл мой велосипед, – медленно произнес Торстен, обводя взглядом собравшихся «звездных мальчиков».

Они стояли на школьном дворе в длинных белых одеяних и придерживали руками колпаки, чтобы их не сдуло ветром. Сузив глаза и поджав губы, Торстен переводил взгляд с одного на другого. Фредерик чувствовал, как урчит у него в животе. Позавтракать он не успел. Только выпил стакан воды. Монстр в его животе отказывался принимать человеческую пищу.

– Тому, кто украл мой велик, достанется от моего папаши. Вор после этого две недели ходить не сможет. И полицейские уже сняли отпечатки пальцев. Так что ему не уйти! – закончил Торстен, угрожающе поднимая руку.

Вышла учительница, Люсия и подруги. Пора было начинать. Девочки дрожали в белых платьях. В волосах блестела мишура. Ида с распущенными кудрявыми волосами была похожа на королеву фей. Фредерик подумал, что они, наверное, на ощупь как шелк. Ему хотелось коснуться ее длинных волос, но он не осмелился. В корону у нее были вставлены настоящие свечи. Учительница будет сидеть в первом ряду с ведром воды на всякий случай – в прошлом году Люсия подожгла занавески.

В актовом зале было полно народу – родители, дети. Только мама Фредерика не смогла прийти. У нее ночная смена. Фредерик высоко поднял звезду на палочке и запел срывающимся от волнения голосом. Тишина. Настала его очередь читать. Учительница кивнула. Из полутемного зала за ним следили тысячи сверкающих глаз. Фредерик открыл рот, но из него не раздалось ни звука. Торстен ткнул его в спину палкой со звездой и ухмыльнулся. Учительница знаками показывала ему, что надо читать. Но Фредерик весь оцепенел. Он чувствовал, что хочет в туалет. Палка Торстена уткнулась ему в подмышку. В зале стало тихо, и всем было слышно, как струя ударилась в паркетный пол на сцене.

Мария Верн проснулась на рассвете под звуки хора Люсии из двух человек. Кристер надел очки, завернулся в одеяло и открыл дверь. Эмиль и Линда пробрались в прихожую и завороженно слушали учеников Кристера, которые явно не спали всю ночь, готовясь ко дню Люсии. Мария отправилась варить кофе. Судя по бледным ученическим лицам, им это было необходимо. Одного подростка стошнило на лестнице. Две девочки заснули в туалете, запершись изнутри, а третья обморозила пальцы.