Владимир Колычев - Удавка для опера Страница 22

— Чай будете? — делая глотательное движение, спросил он. — Или кофе?

— Лучше водочки, — обворожительно улыбнулась красотка

Бутылка водки, порезанная наспех колбаска, соленые огурчики украсили стол. В предвкушении чуда Леня, как мог, обхаживал блондинку. С каждой выпитой рюмкой его сердце радостно екало. Он надеялся споить ее. И тогда она сама упадет в его объятия. Скоро осуществится его мечта. Его временно холостяцкая постель согреется теплом чужого женского тела…

Проходило время. Но красотка не пьянела. Зато пьянел он сам. В конце концов веки начали тяжелеть. А потом Леня… сладко задремал в своем кресле.

На свою родную улицу Рома вышел в середине ночи. По звездам и луне время определил. Часов у него не было.

Пистолет он с собой из Москвы прихватил. Но по-умному сделал. Не стал его дома хранить. Хорошо смазал ствол, плотно упаковал в полиэтилен и закопал в дальнем углу огорода.

Теперь ему не надо заходить в дом. Опасность там, он это чувствовал. Да и если бы чутье сыщика у него отсутствовало, логика бы подсказала.

Его и Нырков ищет, и менты местные. Наверняка первым делом засаду в его отчем доме устроили. И теперь ждут, когда Рома в ловушку пожалует.

Только не дурак он. Был им, пока за уши не взяли. А теперь все, кончилась для Ныркова лафа. Рома за него всерьез берется.

Рома незаметно пробрался в соседский двор. И тут же носом к носу столкнулся с соседским псом. Помесь кавказской овчарки с сибирской дворняжкой. Собака огромная. Зверь.

— Мухтар! — дружески потрепал он ее по холке.

Псина лизнула его языком. Она не гавкала, не клацала зубами. Она лишь тихо и дружелюбно рычала.

Мухтару лет десять, не меньше, Рома и он друг друга хорошо знают. Не думал Рома, что когда-нибудь их дружба пригодится.

Он тихонько пробрался в соседский сад, по пути прихватил лопату. Двинулся дальше, вышел на огород. Нашел лаз в заборе и шмыг на свой участок. И к тайнику. Лег на бок и начал копать. Взгляд на дом родителей. Не зажжется ли огонек, не появится ли чья-то тень. Но все было спокойно.

Тайник вскрыт. В руках полиэтиленовый пакет. Пистолет «ПМ» с двумя обоймами. «Сбруя» с кобурой. И десять стодолларовых купюр. В хранении валюты ничего противозаконного нет. Но Рома почему-то решил спрятать эти «лишние* деньги. Мало ли что.

Впрочем, деньги его не радовали. Что он с ними будет делать в лесу? Хотя на них можно кое-чем разжиться прямо сейчас.

Рома положил деньги в карман. Затем тихонько расстелил полиэтилен на земле. Без лишнего шума разобрал пистолет, снял с деталей лишнюю смазку, тщательно протер ствол. Снова собрал. Загнал в рукоять обойму, передернул затвор. Потом натянул на себя «сбрую» поверх рубахи. Сунул в кобуру пистолет. Хорошо бы скрыть ее какой-нибудь курткой. Но у него ничего нет. Кожанка дома, а как ее достанешь?

Зато он знает место, где можно раздобыть телогрейку и сухой паек.

Ивана Дмитриевича, соседа, Рома знал хорошо. Когда-то к нему в сад за яблоками лазил, один раз чуть без ушей не остался.

Рома тихонько постучался в дверь. Даже не постучался, а поскреб по дереву. Сосед отозвался быстро. И минуты не прошло… Слишком быстро для поздней поры…

— Кто там? — как-то слишком уж бодро спросил он.

Это насторожило Рому. Инстинкт самосохранения заставил его сунуть руку в кобуру, обнажить приведенный к бою «ствол».

— Дядя Ваня, это я, Рома Лозовой…

Руку с пистолетом он прижал к правому бедру.

— Да, да, сейчас…

Послышалось лязганье засова. И к этому звуку примешался другой. Кто-то задвинул в сторону самого Ивана Дмитриевича.

Дверь открылась. В темноте веранды с трудом угадывались очертания мощной фигуры. Примерно га же комплекция, что и у соседа. Только не совсем…

— Здравствуйте, дядя Ваня! — радостно шагнул вперед Рома.

— Здоров, браток! — в ответ раздался злорадный бас.

И тут же его шея оказалась в тисках чьих-то могучих рук.

Он с силой вдавил ствол пистолета в брюхо противнику и нажал на спусковой крючок. Тугой живот, как подушка, немного приглушил выстрел. Можно было надеяться, что его не услышат в доме родителей.

Враг взвыл от боли. И разжал свои медвежьи объятия. Рома добил его ударом головы в переносицу.

Иван Дмитриевич стоял у двери ни живой ни мертвый.

— Кто еще в доме? — спросил его Рома и для убедительности вдавил окровавленный пистолет в его живот.

Стрелять он не собирался. Боже упаси! Но напугать соседа надо. Не до любезностей сейчас.

— Никого! — проскулил тот. — Честное слово, никого… Один был…

И все же на всякий случай Рома обследовал дом. И в самом деле никого. Только после этого он вернулся к человеку на застекленной веранде. Тот был уже мертв.

Малость сомневались братки, что Рома заглянет к Ивану Дмитриевичу. Иначе бы оставили здесь не одного, а двух или даже трех гавриков. И снять его удалось почти без шума.

Какое-то время Рома прислушивался к тишине. Не подкрадывается ли кто к дому Ивана Дмитриевича? Но нет, все было спокойно…

— Дядя Ваня, выручайте, — наконец заговорил он. — В переплет попал…

— Да уж дураку ясно, — угрюмо буркнул тот.

— Вы только не бойтесь. Этого на вас не спишут, — показал Рома на труп. — На меня все валите.

— Придется…

— Ну вот и хорошо… А теперь открывайте магазин.

— Чего?

— Дядя Ваня, я знаю, вы потомственный охотник… Телогрейка у вас есть?

— Да уж найдется.

— И рюкзак с сухарями и консервами.

— Что-нибудь придумаю…

Дядя Ваня набил ему полный рюкзак. Черный хлеб, сухари, тушенка, соль, спички. И телогрейку ему свою новенькую отдал. Как раз по размеру она ему пришлась. А еще охотничий нож не пожалел.

— Спасибо, дядя Ваня! Век не забуду…

— Ты, Рома, уходи. Прямо сейчас. От греха подальше…

— Да ухожу, дядя Ваня… Прямехонько в лес, а оттуда пехом до Лесокаменска. Оттуда на паровоз, и в Москву…

Рома не собирался так поступать. У него был другой план. Выждать время в лесу, дождаться ментовскую команду. И затем начать войну с Нырковым.

— Лесами бы нежелательно, — покачал головой сосед.

— Чего?

— Неспокойно там.

— Нечистая сила?

— Ты веришь в эти сказки?

— А думаете, сказки?

— Нечистая сила — это сказки для дураков. А вот волки — этого в лесу хватает. Страшные волки. Очень страшные. Скольких людей погрызли, жуть…

— Поэтому и на охоту боитесь выходить?

— Да.

— Но вы же в прежние времена волка промышляли, даже деньги на этом делали…

— Да, было дело, зарабатывали на волках. Но то не те волки были. Нынешние волки особенные…

— И чем же они особенные?

— Сильные волки, нахрапистые, зубы как стальные. И много их. Особенно много на подходе к Шустринскому хутору. Слыхал о таком?

— Да вроде…

— На охотников волки стаями набрасываются. Хоть из пулемета по ним бей, все равно без толку. Быстрые, шустрые, клыкастые…

— А может, это оборотни?

— Может быть, и так, — не стал спорить Иван Дмитриевич. — Целый хутор оборотней.

— Да, я слышал, от Шустринского хутора одно название осталось.

— И кладбище… Может, оттуда оборотни берутся?

— А говорите, нечистая сила — сказки.

— А хрен его разберет, какая это сила. Чистая аль нечистая… Ладно, иди, Рома. Ступай себе с богом!..

Из дома Ивана Дмитриевича он вышел беспрепятственно. И темными закоулками двинулся в известном только ему направлении.

Он решил лишь одну задачу. Раздобыл оружие и питание. Но осталась проблема с телефоном. Надо позвонить в столицу. И чем быстрей, тем лучше.

Никогда между ним и Ленчиком Мухиным не было тесной дружбы. Поэтому никто не будет искать его у Мухина. А Рома знал, что живет тот с женой в квартире покойных родителей, работа у него приличная. И, главное, телефон есть в доме. Паша Голиков об этом вскользь упоминал. А в памяти у Ромы отложилось. А где родители Ленчика жили, он знал со школьных лет.

Рома зашел в подъезд пятиэтажки, когда двор прорезал свет автомобильных фар. По дороге медленно проехал армейский «уазик» с мощным прожектором на крыше. Из люка торчала голова мужчины. Он водил прожектором в стороны и осматривал двор.

Понять было нетрудно. Ищут его, Рому. Но какова техника. Армейский джип с прожектором, люк на крыше. Ничего вроде бы необычного, но откуда такая машина здесь, в городе?

Хозяева города — братки из «бригады» Шамана. Но ездят они на новых импортных джипах. А тут армейские машины…

Рома оставался в подъезде. Вслушивался в тишину. А ее снова нарушила машина. Точно такой же джип с прожектором на крыше. И снова мужская голова в люке.

Его удивлению не было предела, когда минут через пять через двор проехала еще одна машина.