Саймон Тойн - Санктус. Священная тайна Страница 22

Когда разрядился аккумулятор ее мобильного телефона, она поехала домой настолько быстро, насколько ей позволял пресловутый час пик. Из дома она заказала себе билет на ближайший самолет в Европу, который поднимался в воздух в десять часов двадцать минут. Времени хватило только на то, чтобы запихнуть в матерчатый рюкзачок самые необходимые вещи и, прихватив с собой рабочий мобильник с зарядным устройством, сесть в такси.

По дороге в аэропорт Лив переставила SIM-карту со своего личного телефона. Оказалось, Аркадиан оставил ей длинное текстовое сообщение, стараясь убедить ее не прилетать в Рун. Он дал ей номер своего рабочего и мобильного телефонов и настоятельно просил перезвонить при первой же возможности. Лив сохранила сообщение и оставшуюся часть пути провела, разглядывая проносившиеся за окном пейзажи. Она позвонит инспектору… обязательно позвонит, но только тогда, когда будет сидеть в турецком такси, направляющемся в полицейский участок.

Только тогда напряжение спало и Лив почувствовала, что ужасно устала и заснет, как только усядется в свое кресло в самолете. Впрочем, сначала надо было добраться до этого самолета, а без большого стаканчика кофе это представлялось почти неосуществимым.

В кармане куртки завибрировал мобильный. Вытащив его, девушка увидела, что номер не определен. Какая жалость, что воспитание не позволяет ей просто отключить телефон! Сейчас инспектор будет задавать ей кучу глупых вопросов или убеждать держаться подальше. Лив чувствовала, что ее силы на пределе. Ей ужасно хотелось курить.

Гудение мобильника так раздражало, что девушка не выдержала и, нажав зеленую кнопку, сказала:

— Алло.

— Алло.

Голос был глубоким, совсем не похожим на голос инспектора.

— С кем я говорю?

Голос помедлил с ответом, и это насторожило полусонную Лив. По опыту журналистка знала, что подобного рода паузы возникают только в том случае, если человек, с которым ты общаешься, не вполне искренен.

— Я коллега инспектора Аркадиана, — сообщил незнакомец.

У него был тот же акцент, что и у Аркадиана, вот только в голосе чувствовались властность и багаж прожитых лет.

— Вы его начальник? — поинтересовалась Лив.

— Нет… коллега. Он с вами связывался?

Журналистка нахмурилась. С какой стати один полицейский наводит информацию о другом, звоня на мобильный телефон свидетельнице? Так никто не делает. Лив знала, что полицейские не общаются с гражданскими без крайней необходимости.

— Почему бы вам не спросить у него?

— Аркадиан не появляется в участке уже несколько часов. Я подумал, что будет лучше, если я позвоню прямо вам. Вы ведь беседовали с ним?

— Да.

— О чем?

Недоверие Лив усиливалось. Этот полицейский вел себя очень странно. Впрочем, возможно, у турецких полицейских такое поведение не считается необычным.

По громкоговорителю объявили посадку на ее рейс. Девушка бросила взгляд на табло: посадка у семьдесят восьмых ворот. Далековато придется идти.

— Послушайте! — устало поднимаясь на ноги и забрасывая вещевой мешок за спину, сказала она. — Я не спала целую вечность и выпила галлон кофе! Я только что узнала о постигшей меня утрате и, честно говоря, не в настроении вести светскую беседу. Если вас интересует, о чем я говорила с инспектором Аркадианом, спросите у него. Я уверена, что память у него не хуже, а возможно, и лучше, чем у меня. По крайней мере, сейчас…

Лив закончила разговор и с силой нажала на кнопку «выключить». Теперь он не сможет ее донимать.

38

Как только разговор с Лив закончился, аббат приказал Афанасиусу доставить ему из библиотеки папку с личным делом брата Сэмюеля. Также он потребовал все личные дела карминов.

В его голове уже сложился план.

«Плохо, — подумал аббат. — Очень плохо».

Аркадиан звонил ей…

Это было просто немыслимо. Никто не мог войти в Цитадель, если у него были родственники. Отсутствие семейных уз гарантировало, что человек не будет отвлекаться от работы, которая ждала его в священной горе, на душевные переживания и не будет подвержен искушению пообщаться с внешним миром. Безопасность Цитадели и сохранность ее секретов были главными приоритетами, и это правило никогда не нарушалось. Вся подноготная потенциального, послушника вытаскивалась на свет Божий и подвергалась самому придирчивому и строгому рассмотрению. Если метрические записи кандидата сгорели при пожаре, ему отказывали. Если у него был двоюродный брат, которого он никогда не видел и который пропал без вести много лет назад, он тоже получал отказ.

Папки принесли через пять минут. Брат Афанасиус положил их на стол и вышел из покоев аббата, не сказав при этом ни слова.

Как и у всех обитателей Цитадели, личное дело брата Сэмюеля было полным и детальным. Там находились фотокопии, а в некоторых случаях и оригиналы всех важных документов: школьные табели успеваемости, номер социальной страховки, ксерокопии трудовой книжки, даже данные о его задержаниях полицией. Короче говоря, все.

Аббат поискал документы, касающиеся его родни. Из свидетельств о смерти следовало, что его мать умерла, когда маленькому Сэмюелю было всего несколько дней от роду, а отец погиб в автомобильной катастрофе, когда юноше исполнилось восемнадцать. Дедушки и бабушки тоже давно отдали Богу душу. Его отец был единственным ребенком в семье, а брат матери умер в одиннадцать лет от лейкемии. У Сэмюеля не было ни дядей, ни теть, ни братьев, ни сестер — ни родных, ни двоюродных. Короче говоря, с этой точки зрения у него все было в полном порядке.

Легкий стук отвлек аббата. Он поднял голову. Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель проскользнул Афанасиус.

— Извините, что отвлекаю от дел, брат аббат, — произнес он, — но прелат только что уведомил меня, что чувствует себя достаточно хорошо. Он примет вас в своих покоях за час до вечерни.

Аббат взглянул на часы. До вечерней молитвы оставалось более двух часов. За оставшееся время эти вампиры, поддерживающие в нем жизнь, накачают его вены свежей кровью. Аббат надеялся, что ко времени встречи с прелатом у него будут более утешительные новости. Он перевел взгляд на высокую стопку красных папок, содержащих личные дела карминов. Возможно, все получится.

Аббат закрыл папку с личным делом брата Сэмюеля и отодвинул ее в сторону.

— Хорошо, — сказал он, — но прежде сделай для меня следующее: свяжись с человеком, предоставившим в наше распоряжение полицейский отчет. Я уверен, что ведущий расследование инспектор уже переговорил с женщиной. Я хочу знать, кто она. Я хочу знать, что она ему сказала. И прежде всего я хочу знать, где она сейчас находится.

— Слушаюсь, — произнес Афанасиус. — Я узнаю все, что смогу, и извещу вас до аудиенции у прелата.

Аббат кивнул. Управляющий поклонился и, пятясь, выскользнул из комнаты.

Пора было возвращаться к стопке лежащих перед ним папок. Всего их насчитывалось шестьдесят две. В каждой — личное дело одного из карминов, красносутанной гильдии стражников, чей долг — охрана коридоров, ведущих в запретные места горы. При отборе карминов учитывали как их прежний жизненный опыт, так и проявленную позже преданность Цитадели. Из них выбирали кандидатов в святые, хотя сами кармины ничего не знали об истинной природе Таинства. Поэтому, если возникала необходимость послать их обратно в мир, риск был минимален.

Аббат взял лежащую сверху папку и раскрыл ее. Данные из медицинских карточек и школьных табелей его не интересовали. Настоятель выискивал информацию о военной службе, арестах, тюремном заключении… Только так он мог решить, кто из карминов подойдет для исполнения предстоящей миссии.

39

Катрина Манн сидела в тишине своей квартиры, внимательно изучая содержание украденного файла. Поскольку она получила доступ к документам на час позже, чем агенты Цитадели, в файле находилась стенограмма беседы Аркадиана и Лив, а также ссылка на краткую биографию, размещенную на сайте американской газеты, в которой Лив работала журналисткой. Быстро ознакомившись с интересующими ее материалами, Катрина сняла трубку телефона и нажала кнопку повторного набора.

— Удалось добыть, — сообщила она отцу.

— Ну и?..

— Так и есть. Святой, — сказала она, рассматривая сделанные патологоанатомом снимки с характерными следами церемониальных шрамов на теле монаха.

— Интересно, — вымолвил Оскар. — И до сих пор нет заявления от представителей Цитадели с просьбой вернуть им тело. Они явно чего-то боятся.

— Вполне возможно, — глядя на фотографию молодой симпатичной журналистки, сказала Катрина. — В файле имеется еще кое-что… Понимаю, в это трудно поверить, но у монаха есть сестра.

У Оскара от удивления перехватило дыхание.