Роман Антоновский - Альфа-самец. Мочи их, Президент! Страница 22

— Что сейчас будет? — с любопытством спросил Вадим, который впервые был вместе с президентом у Бернаскони.

— Сейчас у нас будет неформальное общение, переводчик мне больше не нужен. Иди, отдыхай, ты хорошо сегодня поработал, Вадим. Спасибо. Только сильно не засыпай, ночью тебя ждет приятный сюрприз.

— Какой? — выпалил заинтригованный Вадим.

— Увидишь, тебе понравится. Спокойной ночи.

Семенов хитро подмигнул растерянному Вадиму, и главы государств свернули от провожатых в так называемый зал увеселений. Там их уже ждали…

Ровно шесть шикарных дам сидели за богато убранным столом. Выглядели они сногсшибательно! Гибкие ухоженные тела, неназойливый аромат приятного парфюма, облегающие коктейльные платья и дорогие украшения. Разные типажи красоток были призваны потрафить самому разборчивому вкусу. Мулатка, блондинка, раскосая азиатка и, конечно же, парочка жгучих орлиных апеннинских профилей. Помощники Бернаскони владели огромной базой лучшего европейского эскорта. Кроме красоты, девушки могли похвастаться и знанием иностранных языков, а также образованием. Они могли дать все, что вы захотите: секс, беседу или просто уютный романтический вечер.

— Время отдыхать, мой друг. — Бернаскони сделал знак официанту, и тот предложил Семенову и девушкам поднос с бокалами.

— Игристое вино из моих личных погребов! — похвастался Сильвио.

— Девушки оттуда же? — пошутил Виктор.

— Нет, Виктор, здешние нимфы — плод небес, а мои погреба находятся глубоко в земле, — взорвался хохотом итальянец.

Некоторое время проголодавшиеся вершители судеб Европы молча насыщались простыми, но удивительно вкусными итальянскими блюдами. Бернаскони был разборчив и привередлив в алкоголе, но в плане еды предпочитал меню итальянского крестьянина. Впрочем, для российского пенсионера диета среднего апеннинского фермера показалась бы обедом короля. Часто бывая на званых ужинах, Виктор дивился их роскоши, вспоминая простые трапезы своей юности и сухие пайки на войне.

Вскоре атмосфера стала совсем непринужденной. Высокая чернокудрая итальянка Рената встала из-за стола и, небрежно сбросив с себя вечернее платье, полностью обнаженная, если не считать золотой цепочки на талии, нырнула в мини-бассейн в центре зала.

— Купаться!! — радостно завопил Бернаскони, и услужливая прислуга тут же принесла купальные принадлежности.

Когда Виктор вышел из-за ширмы, девушки восхищенно зашелестели.

На контрасте с пузатым Бернаскони, который без своих солидных костюмов выглядел просто пожилым клерком, Семенов смотрелся настоящим былинным витязем. Всегда, в том числе и в моменты своей максимальной загруженности, Семенов находил время для физических упражнений, да и фундамент, заложенный в молодости изнуряющими ежедневными тренировками по боевым искусствам, давал себя знать.

Разменяв почти полвека, Виктор обладал фигурой атлета, не тронутой ни малейшими следами увядания. Нет, он не был похож на раздутых протеином метросексуальных моделей с обложек фитнес-журналов. Тело Семенова, по меткому замечанию немецких журналистов, подошло бы матерому спецназовцу, который в любой момент готов вырвать врагу кадык голыми руками. Ни капли жира, мощные узловатые мышцы и вкрадчивая походка тигра обратили на себя закономерное внимание женщин. По обеденному залу пробежал восхищенный шорох. Элита европейских платных красавиц привыкла иметь дело либо с престарелыми богатыми сластолюбцами, либо с изнеженными самовлюбленными нарциссами. Человек с невозмутимым лицом индейского вождя и телом римского легионера был для них желанной диковинкой.

Виктор спокойно подошел к краю бассейна и нырнул в прохладную воду, слегка изогнувшись, чтобы не встретиться с мозаичным дном.

Когда он вынырнул у противоположного бортика, его там уже ждали. Раскованная итальянская брюнетка, которая, по слухам, была любимой фавориткой Бернаскони, сидела на бортике, широко расставив свои безупречные ноги на всеобщее обозрение. Виктор ухмыльнулся; он находил итальянку привлекательной, но ее вульгарность немного раздражала. Тем не менее он вынырнул из бассейна и присел рядом с ней. Буквально тут же Виктора окружили еще две красавицы: похожая на лань точеная и пугливая сомалийка Латика и голубоглазая мускулистая арийка Хельга, мисс Норвегия прошлого года.

— Виктор, ты опять забрал себе все самое лучшее, — не без зависти проговорил Сильвио.

— Ну, мне можно, у меня самая большая страна в мире, — отшутился Семенов.

— А что у тебя еще самое большое, господин русский президент? — неугомонная Рената положила ладонь с длинными аристократичными пальцами на скрытый плавками пах Семенова.

Виктор невозмутимо убрал ее руку.

— А еще у меня самый лучший в мире народ!

— А девушки в России такие же красивые, как мы? Я недавно работала с одной русской моделью на показе в Милане; она была не очень симпатичная, какая-то угловатая, и икры толстые, — защебетала глуповатая Латика.

— Наверное, она была из Восточной Европы, — устало ответил Виктор и скомандовал: — Все, пошли.

Рената, Латика и молчаливо-неприступная Хельга последовали за Семеновым.

Тем временем Бернаскони, громко хохоча, тоже направился со своей партией девушек в спальню.

Дойдя до своей комнаты, Семенов повернулся:

— Идите дальше по коридору, через одну дверь. Его зовут Вадим, он говорит на всех иностранных языках. Я хочу, чтобы ему было хорошо. Ясно?

— Да, мой господин, — испуганно хлопнула большими глазами Латика. Хельга просто кивнула.

— Вы — гей? — возмутилась экзальтированная Рената.

— Нет, — улыбнулся Виктор. — Мы в России не можем себе этого позволить, у нас сейчас плохая рождаемость. Просто я женат, и больше мне никто не нужен. — С этими словами он громко хлопнул дверью перед носом опешившей итальянки.

Пена ледяного шампанского медленно оседала на дне бокала. Годы светских раутов и модельной карьеры приучили Эстель Манони каждый день проживать, как последний. Дочь алжирского левого политика и итальянской актрисы обладала броской, нестандартной внешностью. Желтые, как у кошки, миндалевидные глаза выделялись на фоне смуглого красивого породистого лица. Даже в свои тридцать три она сумела сохранить прекрасную стройную фигуру.

Когда Эстель еще училась в школе, ее отца убили ультраправые офицеры во Франции, отчаянно не желавшие видеть Алжир независимым. После этого аполитичная раскованная девушка дала себе обет отомстить за отца и стала активно участвовать в деятельности разных ультралевых группировок, которые в те годы возникали в Италии, как грибы после дождя. Там-то агенты Клуба и приметили молодую красивую авантюристку и, взяв ее в оборот, сделали своей Матой Хари.

Достаточно быстро сделав успешную модельную и не очень успешную музыкальную карьеру, Эстель стала вхожа в высший свет Европы и США. По заданию Клуба она подкладывала свое роскошное тело под нужных людей, чтобы потом управлять ими или просто добывать секретную информацию. Эстель любила секс во всех его проявлениях — и с морщинистыми политиками, и с мраморнотелыми юношами-моделями, так что задания Клуба не вызывали у нее никакого физического или морального отвращения. Проект «Мистер Арнаутофф» должен был стать для Эстель одновременно звездным часом и лебединой песней.

Женить на себе Арнаутова, а потом разрушить его карьеру, а с ней и всю российскую газовую корпорацию, стало для Эстель Манони делом чести — ведь ее отца убил чертов русский эмигрант, служивший в Иностранном легионе. Теперь она на животном уровне ненавидела все русское.

Влюбить в себя властного, но закомплексованного и некрасивого коротышку Арнаутова было довольно несложно. То, что он принимал по ночам в своей спальне за стоны страсти, было, на деле, криками отчаянной ненависти. Манони еле сдерживала себя, чтобы не придушить спящего русского подушкой.

Эстель бросила взгляд на телефон и с удовлетворением прочитала сообщение с подробным отчетом о глобальных последствиях теракта в Ачинске. Она радостно хмыкнула и потянулась за бокалом шампанского. Лишь только ее пальцы обвили его хрустальную ножку, красавица вздрогнула от неожиданности — почти пустой бокал был снова полон. Она обернулась и обмерла от ужаса. На краю ванной сидел коренастый человек в черной маске и черном костюме военного кроя. В его руках была бутылка шампанского и второй бокал.

— Добрый день, Эстель, — сказал он на слишком правильном английском, на котором могут говорить только иностранцы. — Давайте выпьем за окончание вашего задания.

Манони смотрела на странного гостя широко открытыми глазами. Как он проник сюда? На 50-й этаж небоскреба, где в холле дежурила дюжина бодигардов! Между тем, человек в маске поднес бокал к лицу Эстель и едва коснулся ее лба ледяным стеклом.