Ультиматум крупного калибра - Александр Александрович Тамоников Страница 22

Рябов завел мотор и, ничего не объясняя Муромцеву, тронулся с места. Впрочем, в объяснениях никакой надобности не было: Муромцев в данной ситуации думал точно так же, как и Рябов.

Ехали они недолго. Недалеко от дороги Рябов заметил какое-то строение – то ли сарай, то ли заброшенный склад. Судя по внешним размерам, строение вполне годилось, чтобы спрятать внутри него автомобиль.

Выйдя из машины, Рябов подошел к строению поближе. Да, сарайчик казался волне вместительным. При нем даже имелась ржавая металлическая дверь, висевшая на одной петле. Рябов толкнул ее, затем – приналег на нее всем телом. Нехотя, с унылым скрежетом дверь отворилась. Не полностью – но Рябов вполне мог протиснуться в образовавшуюся щель, чтобы посмотреть, что находится внутри. Там, за исключением нескольких мятых железных бочек, ничего не было. И это было замечательно, это было еще одной спасительной удачей для Рябова и Муромцева. Укрыть в таком сарайчике джип не составляло большого труда. Конечно, для этого надо было отворить дверь пошире, но это уже была такая мелочь, что о ней можно было и не думать.

Однако думать пришлось, потому что дверь не хотела открываться на всю свою ширину. И только после долгих усилий Рябова она наконец поддалась. Рябов облегченно вытер пот со лба и даже улыбнулся.

– Значит, так, – сказал он Муромцеву. – Давай-ка я помогу тебе выбраться. Сейчас мы схороним наш агрегат в этом сарайчике и будем думать, что нам делать дальше.

– Я сам, – попытался протестовать Муромцев.

– Сам – это ты еще успеешь, – сказал Рябов. – А пока – береги силы.

Он помог Муромцеву выйти из машины и усадил его на землю. Затем принялся проверять, не забыли ли они что-нибудь внутри джипа. Автоматы – вот они. Ножи и фляги с водой – при Рябове и Муромцеве. Рация – также у Муромцева. Две оставшиеся пластины взрывчатки – у Рябова. Кажется, не забыли ничего. Значит, джип можно загонять в сарайчик.

Рябов сел за руль и попытался завести мотор, но мотор лишь фырчал и кряхтел, но не заводился. Рябов сделал вторую попытку, третью, четвертую… Все безрезультатно! То ли закончился бензин, то ли что-то случилось с двигателем… От такой нежданной оказии Рябов даже пришел в расстройство, но быстро взял себя в руки. Одно из неписаных правил бойца спецназа гласило, что спецназовец не должен впадать в отчаяние при любом, даже самом безнадежном положении дел. Отчаяние спецназовцу не помощник, он – его лютый враг. Впавший в отчаяние спецназовец теряет волю и перестает логически мыслить, а такой спецназовец – уже не спецназовец. Он – легкая мишень для врага и обуза для боевых товарищей.

– Понаблюдай за окрестностями по мере возможности, – сказал Рябов Муромцеву, вылезая из машины. – А я – попытаюсь затолкать этого одра в сарай собственными руками.

Муромцев кивнул и печально улыбнулся. Он, конечно же, очень хотел помочь Рябову, но какой сейчас был из него помощник? После долгих усилий Рябову удалось-таки затолкать джип в сарай и закрыть за ним двери.

– Вот так-то! – сам себе сказал Рябов. – Пускай теперь ищут…

Конечно, с одной стороны, могло показаться, что сарайчик – дело ненадежное. Все-таки он располагался почти у самой дороги, и потому, при здравом рассуждении, стоило только обратить на него внимание и… Но была здесь и другая сторона. Не зря же говорят, что труднее всего отыскать вещь, если она спрятана на виду. Ведь ни за что не подумаешь! И потому с этой точки зрения джип был укрыт вполне надежно.

Теперь предстояло срочно разыскать Богданова, Дубко и Павленко. Рябов взял у Муромцева рацию, быстро и умело ее настроил и произнес:

– Первый, я Второй. Первый, я Второй.

Рация отозвалась сразу же – голосом Павленко:

– Второй, я Первый! Как лесозаготовки, как костры, как бревна?

– Дрова порублены, два костра зажжено, с бревнами все в порядке. Одно – целое, другое – с подпилом.

– Бревна вывезены? – после короткого молчания спросил Павленко.

– Оба бревна поблизости, – ответил Рябов.

– Подпил глубокий?

– Ветки не засохли, листья шелестят.

Доложив в таком иносказательном духе об успешном выполнении задания на базе «Голубые цветы» и о ранении, а заодно и о самочувствии Муромцева, Рябов далее в таком же стиле получил дальнейшие указания.

Ему и Муромцеву предстояло немедленно добраться до аэродрома, пройти на его северную сторону и затаиться в примыкающем к аэродрому кустарнике. А затаившись, включить рацию и подать сигнал. Говорить по рации ничего не нужно, а просто нажать на кнопку вызова и продержать рацию во включенном состоянии ровно три секунды. Это будет означать, что Рябов и Муромцев на месте. Ну а потом они встретятся и обсудят план дальнейших действий.

Все, в принципе, было понятно, за исключением одного момента. Это был очень важный момент. Если рассудить, то он был важнее, чем вся порученная спецгруппе «Дон» операция. Как быть с раненым Муромцевым? Сможет ли он двигаться, не будет ли обузой? А если будет, то куда его девать? Причем на все эти вопросы ответ необходимо было найти очень быстро, так как время поджимало.

Рябов задумчивым и испытующим взглядом посмотрел на Муромцева. Конечно же, Муромцев легко прочитал этот взгляд Рябова.

– Нечего на меня так смотреть! – резко ответил он. – Я тебе не красная девка, и ты меня не сватаешь! Я пойду с тобой!

– А может, посидишь в том самом сарайчике, где спрятан джип? – спросил Рябов. – А мы управимся и вернемся за тобой…

– Вот уж хрен тебе! – В голосе Муромцева послышалась настоящая злость. – Сам сиди в своем сарайчике, если хочешь! – Он помолчал и уже совсем другим голосом сказал: – Не бойся, обузой не буду. Пригожусь. А если пойму, что обуза, то…

– То – что? – в упор взглянул на него Рябов.

– Найду выход из положения, – усмехнулся Муромцев.

– Дурак какой! – резко произнес Рябов. – Ладно, сейчас я уколю тебя еще одним укольчиком, и потопали. Окольными путями, таясь, – все, как обычно. Вот он, аэродром, не так и далеко. Видишь, торчат какие-то палки? Должно быть, антенны. Ну, ты