Лицедей. Зловещий миттельшпиль - RedDetonator Страница 22

Тварь издаёт болезненный рёв, после чего пытается шарахнуть по мне шипастым хвостом. Причём не наотмашь и приблизительно, а необычайно точно по голове.

Жаль, что нет щита...

Резко приседаю, чтобы уберечь голову, после чего, прямо из полуприседа, перехожу в контратаку с колющим ударом в ящерову корму.

Палаш входит глубоко в тушу, но взамен я получаю удар задней лапой в грудь.

Отваливаюсь спиной на камни, но быстро вскакиваю и не позволяю хищной твари оправиться, начав агрессивную серию ударов.

Шипы на толстой коже твари иногда полностью блокируют удары, но я стараюсь бить прицельно, при этом вынуждая ящера отступать.

Вдруг тварь вновь вспомнила, что у неё есть хвост, но я уже был готов к такому, поэтому сумел подрезать его у основания, заставив ящера отпрянуть и попытаться спастись бегством.

Инстинкт самосохранения сработал у него поздно, видимо, никогда ещё не встречал настолько сильного противника на двух ногах. Правда, бежать ему надо было в самом начале, потому что я уже сильно зол...

В эпическом прыжке запрыгиваю на спину рванувшего прочь ящера и втыкаю ему в основание головы кинжал Рагнара. Чтобы убить эту тварь, яд не понадобился, но он и не был впрыснут, потому что удар не исподтишка, а в рамках боя.

Поднимаюсь на ноги и пинком переворачиваю ящера.

Брюшко у него бледное, мягонькое... Вытираю об него оружие, после чего вытаскиваю из подсумка шкуросъёмный нож и распарываю ящера, пока тёпленький.

Грудную клетку ему пришлось ломать, но, в итоге, я достал сердце и испил из него крови. Лучшее ознаменование для победы над сильным зверем...

Оглядываюсь по сторонам и нахожу взглядом сухое деревце.

Минут двадцать спустя, я уже жарил ящерово мясо на костре. Давно хотел поесть свежего мяса, чтобы с перцем и солью.

Наверное, небезопасно будет вот так вот есть мясо ящера, но я буквально не мог ничего с собой поделать. Такое непреодолимое ощущение, что зверь умер напрасно и вообще будет очень неправильно, если я просто так уйду.

Сижу на камне, кручу иногда вертел, жарящееся мясо пахнет превосходно, а ещё килограмм восемь в ПЭТ-пакете, обмазано солью и перцем — если найду воду, то будет шашлычок.

Параллельно, пока жарится мясо, вырезаю клыки и когти ящера. Некая цепочка лежала у меня в рюкзаке, поэтому я быстро насверлил дырок в трофеях и соорудил себе ожерелье. Успел как раз к подоспевшему мясу.

— М-м-м, превосходно... — откусил я кусок и запил его тёплым пивом.

Холодильник в рюкзаке не потаскаешь, поэтому пиво только такое.

Трапеза заняла у меня минут тридцать, после чего я потушил костёр по-пионерски, собрал свои немногочисленные манатки и пошёл покорять местные высоты.

Забираюсь на уже ранее выбранную скалу, после чего осматриваюсь на местности.

Слева бескрайний Океан — воды обманчиво спокойны, над ним стелется белый туман, никаких признаков морской жизни, ни птичек тебе, ни рыбок.

Если смотреть вправо, то вдалеке видно некую реку, скорее всего, Стикс, а за ней высокую стену. Вижу, что возле гигантских врат, вершиной уходящих в небесную дымку, происходит некая активность, но деталей не разобрать.

Надо идти к реке, конкретно к переправе Харона.

Спускаюсь со скалы и неспешно двигаюсь по почти сплошному камню.

Больше никаких крупных ящеров мне не встречалось, лишь несколько мелких тварей юркало между камнями, даже не думая ко мне приближаться.

До реки я добрался примерно за час, но ещё полчаса добирался до переправы.

Удивительно, но со скалы я не увидел целое скопление различных людей, сидящих на берегу реки. Реально различных: обоего полу, одеты кто во что, некоторые явно будто бы вылезли из настоящего постапа, некоторые в военной форме, а кто-то во вполне мирной одежде. Правда, выглядели они все как-то не очень чётко, будто на слегка «смазанном» фото. Возможно, это и есть тени мёртвых.

Внимания на моё прибытие они не обратили, просто сидели и лежали, страдальчески вздыхая или обречёнными взглядами пялясь в подземные небеса.

— Приветствую, мёртвые! — помахал я им всем рукой.

Снова ноль внимания, будто меня не существует.

Выбираю совсем молодого паренька, одетого в военную униформу неизвестного мне образца и подхожу к нему. Сидит почти на берегу Стикса и смотрит на течение.

— Курить будешь? — вытаскиваю я пачку сигарет.

Паренёк молча протягивает руку.

Вручаю ему сигарету и зажигалку, он прикуривает и делает глубокую затяжку. С наслаждением выдохнув, он поднимает взгляд.

— Ты не похож на мертвеца.

— Так я не мёртв, — ответил я. — А ты, как вижу, успешно усоп.

Паренёк сделал ещё одну затяжку и посмотрел на фильтр.

— Английские слова, — констатировал он. — Ты что, не русский?

— Русский, — ответил я.

— А чего контрабанду куришь? — с лёгким осуждением спросил он.

— Так продавали раньше, — пожал я плечами. — У нас не запрещено.

— А-а-а, так ты из местных... — догадался парень.

— Так ты, выходит, из пришельцев? — поинтересовался я.

— Сами вы пришельцы... — процедил парень и сплюнул в воду. — Я служил своей стране, давил американскую гадину, а потом... А потом что-то случилось и я оказался в странном мире, где были эти... Грязные, вонючие, пытаются загрызть... Вот и загрызли почти, сволочи.

— Сам-то откуда? — спросил я с неподдельным интересом.

— Из деревни Дубки, что в Екатеринославской губернии, — ответил мертвец. — Тебя как звать?

— Дмитрием, — представился я.

— Алексеем меня звали, — вздохнул парень. — Ох, почти победили ведь... Как же жаль, что так всё закончилось...

— Кого побеждали? — спросил я.

— Американцев побеждали, — ответил Алексей. — Разве не понятно?

— Я в ваших реалиях не смыслю ни грана, — признался я. — Можешь подробнее мне прояснить?

— Чего ты в маске-то? — обратил внимание Алексей. — Неужто скрываешься от кого?

— Это личное, — ответил я на это, но затем, всё же, снял маску.

— В реалиях, говоришь, наших, ничего не смыслишь? — Алексей сделал ещё одну затяжку. — Угости сигаретками, а я расскажу.

— А чего нет? — спросил я с усмешкой.

Достаю из рюкзака пачку «Лаки Страйка» и передаю погибшему парню.

— Реалии у нас таковы, что берём мы Вашингтон, — сообщил парень. — Вон там, за дядей в халате, сидят коммуняки.

— Какие коммуняки? — не понял я.

— Американские, конечно же!