Александр Полюхов - Афганский исход. КГБ против Масуда Страница 23

С выводом из досье Ритва согласилась: «Опытный и хладнокровный оперативник с устоявшимися убеждениями. Вербовка не рекомендуется». Фраза увязывалась с неудачной попыткой разработки, предпринятой по рекомендации перебежчика. «Не стану пробовать переиграть Алехина в открытую, — резюмировала Нурми. — Да, и начальство не требует. Русские считают финнов туповатыми. Вот и прикинусь недалекой финкой, какой он меня, вероятно, и считает. Изображу возлюбленную Стурстена». Слово «возлюбленная» вызвало стыдливое чувство чего-то теплого в груди.

Разведчица просмотрела аналитический обзор по теме вывода советских войск из Афганистана. Документ основывался на открытых материалах и на прогнозах шведских и западных специалистов. Напоминал гадание на кофейной гуще: «с одной стороны…» и «с другой стороны…». Выделялась ремарка замминистра обороны США, что, с учетом кризиса в советской экономике, «афганское кровопускание» может стать последним толчком, ведущим к коллапсу СССР. Предлагалось не облегчать условия вывода и не вынуждать моджахедов прекратить боевые действия. «Другими словами, русские не смогут выполнить Женевские соглашения, — подумала Нурми. — Если они не уйдут из Афганистана, то не произойдет и переброски дивизий в Прибалтику».

Закончив на консквартире, Ритва переместилась в пресс-центр и взяла годовой отчет МИД, в котором излагалось, как иностранные СМИ освещают Швецию. Посольство в Москве зафиксировало более 60 публикаций Алехина в различных изданиях и прилагало копии статей, охватывающих различные темы экономики, внутренней и внешней политики, а также социальную и иные сферы жизни. Особое впечатление произвели репортаж о реформе психиатрического лечения в Швеции и интервью известного психиатра Якоба Эрландера.

Чтение увлекало, а время поджимало. Нурми заехала к себе переодеться. Вместо кожаной куртки выбрала скромный, хотя и нескучный жакет, футболку сменила на белую блузку, а джинсы — на брюки свободного кроя. Костюм дополнила легким ароматом духов, косметику девушка не носила. В зеркале поймала взгляд и зарделась: «Наряжаюсь для него». Мысль смущала и Ритва загнала ее глубже. Зверек, выглянувший было наружу, опять спрятался внутри человека разумного. Человек сделал вид, что зверька не заметил.

Поток мыслей тормозился сигналами из гипоталамуса, который среагировал на изменение состава крови. Малоизвестная часть головного мозга спроецировала чувство голода в области желудка. Разведчица сразу вспомнила, что у нее с утра не было и маковой росинки во рту. Сглотнув слюну, открыла холодильник. Выбор ограничивался двумя продуктами: куском сыра и лепешкой глубокой заморозки. Сплавив их в единое блюдо, микроволновка выдала съедобный бутерброд. Еда двинулась подавлять бунт гипоталамуса.

Анна приготовила на обед шедевр шведской кухни «Искушение Янсона» — слои рыбы, запеченные в слоях картофеля и в сметане. В виде исключения Матвей выпил бутылку пива под удивленным взглядом жены. «Сегодня работаю дома, — громогласно заявил он и подмигнул. Анна закатила глаза, правильно расценив сказанное. Пригласив Степу и Смера на прогулку, разведчик вышел на безлюдный маршрут среди коттеджей и вилл, ведущий к причалу.

Там Алехин потянул за веревочку на флагштоке и поднял деревянный флажок. То был сигнал проходящему пароходику забрать пассажира с острова. Шедший по расписанию от Ратуши кораблик сразу изменил курс. Редкий вид транспорта разведчик решил использовать для ухода от возможной слежки. По воде до Дроттнингхольма времени требуется меньше, чем затратит автомашина наружки, двигаясь по суше. Взойти же на борт вместе с советским журналистом означало расписаться в принадлежности к службе НН.

В последние дни Матвей не видел за собой наблюдения, но он и не проверялся, снизив активность. Свернул график встреч с оперсвязями, мало разговаривал по телефону. Создавал впечатление, что занят исключительно подготовкой статьи. Сегодня следовало принять меры и избавиться от потенциального сопровождения. Нельзя привести хвост в Культурхюсет. До встречи два часа — достаточно, чтобы доплыть до летней резиденции короля, взять такси до станции и на метро добраться до центра.

— Сынок, иди домой без меня. Смера с поводка не спускай. Я вернусь вечером.

— Хорошо, папа. А мама знает? — не слишком удивился Степан, кормивший с рук друга-лебедя. Шипун тщательно охранял свою привилегию, но вынужденно уступил место пароходу.

— Разумеется. Разве можно что-то сделать без ведома Аннушки? Без ее разрешения даже Смер пукнуть не смеет.

— Ха-ха. Ну, ты и сказанул!

Взойдя на борт и купив билет, разведчик сел и задумался над последовательностью действий и слов, которые должны заложить основу контакта со Стурстеном. Он категорически отвергал народную мудрость: «Первое впечатление обманчиво». Первый взгляд, жест, фраза имели решающее значение для того, начнут развиваться отношения или нет.

В этом плане оперработник восхищался Смером: при встрече с незнакомым псом ли, человеком ли тот сразу выстраивал верную линию поведения. Собаки ориентируются в первую очередь по запаху, для них зрение и слух играют второстепенную роль. Втянув пару раз носом, риджбэк знал, с кем имеет дело. Анна, склонная к более эмоциональному восприятию людей, шутила: «Смер думает не головой, а задницей». Большинство взрослых граждан в цивилизованном мире утратили анималистские задатки, но и современные люди внутренне чувствуют нечто, не выразимое в словах. Часто игнорируют ощущение. А зря.

Закончив ревизию плана, Матвей переключил внимание на красоты озера Мэларен и разнообразие водоплавающих. Некоторых не мог опознать даже он — бывший член Биологического кружка МГУ. Жаль без бинокля, но отправляться на задание с оптикой нельзя. Разведчик редко пользовался шпионской техникой, исповедуя принцип: если поймают на встрече с агентом, можно отбрехиваться, но, если найдут проволочный диктофон или еще что-то специальное, то оправдываться невозможно. И сегодня взял блокнот и авторучку — любимый «баллограф» в стальном корпусе. «Страшное оружие журналистской братвы», — смеялся в резидентуре опертехник. «Хорошо ржать тому, кто прикрыт дипиммунитетом», — парировал Алехин.

Пока оперработник высадился в Дроттнингхольме, прогулялся через парк и сел в такси, Степан вернулся домой и засел за уроки. Анна пошла в супермаркет, объявивший о снижении цен. И тут на острове появился «опель». Обнаружив желанную «вольво 740», иранцы опять припарковались в тупичке. Ингрид засекла незнакомцев. «Так и вьются вокруг соседнего дома»! — удивилась она. С русской семьей шведка держала дистанцию, хотя симпатизировала мальчишке. Однажды тот принес ей ведерко со свежей салакой, а когда она стала отказываться, удивился: «Это бесплатно, мы много наловили, нам столько не съесть». В другой раз, увидев в зеркала, что Степан оторвал рукав куртки, прихлопнув его дверцей авто, Ингрид инициативно одолжила Анне швейную машинку. Для пожилой дамы это было равнозначно признанию в дружбе.

Позвонив в дверь, иранцы изготовились к нападению: Реза достал пистолет, его напарник — нож. Степа решил, что мама просит впустить в дом, вернувшись из магазина с руками, полными пакетов. Сын-помощник открыл дверь и обнаружил двух черноволосых мужчин угрожающего вида. Они слегка опешили, увидев ребенка. Секундного промедления оказалось достаточно: мальчик рванул через холл и кухню в гостиную, а оттуда вверх по лестнице. Со второго этажа навстречу летел Смер, моментально проснувшийся от дремы на балконе. Пес принял Резу, ворвавшегося внутрь. Бандит с испуга выстрелил, но промахнулся. Риджбэк прыгнул, и мощные челюсти сжали правую руку с оружием. Хруст ломаемых костей сменился жутким ревом налетчика. Второй иранец попятился назад на улицу.

Степа тем временем примчался на балкон, где по скандинавской традиции стоял сундучок, внутри которого лежал канат. Мальчик прекрасно помнил занятия по пожарной безопасности, которые отец устраивал для сына и жены. Быстро замкнул карабин веревки на ограде балкона и спустился вниз на склон. Там, не задумываясь, подбежал к дубу и по углублениям в коре привычно поднялся к каменной стенке, ограждавшей улицу. В голове гудело от волнения. Доносившиеся стоны бандита и лай собаки мальчик не слышал. Одолев препятствие, он оказался на улице и с криком «помогите!» бросился прочь.

Его увидели двое: Ингрид и второй бандит, топтавшийся в смятении. Шведка, распахнув окно, призывно замахала руками, и Степа устремился к ее террасе. Налетчик бросился вслед, но перехватчик по кличке «Смерть» уже стартовал из дома, услышав голос молодого хозяина. Пса не натаскивали по курсу защиты и охраны, его генная память давала мускулам команды, минуя мозг. Когда за мальчиком захлопывалось окно, иранец почти настиг его. Собака находилась чуть сзади. Последовал мощный прыжок, удар в спину врага и тот был повержен. Кобель испытывал победное возбуждение: разделался с двумя врагами, которые напали на Степана! Они и раньше пахли неправильно, а теперь источали страх. Запах и вкус крови не свели с ума, не заставили рвать бандитов. Нет, пес знал: надо охранять хозяина.