Андрей Воронин - Инкассатор: До седьмого колена Страница 23

– Ты это уже говорил, – перебил его Кекс. – Не бегай кругами, как собака за собственным хвостом, я с первого раза все просек. Ладно, Костик. Хороший ты парень, и дела с тобой делать хорошо, легко. Жалко будет, если с тобой что случится. Да и беспредела у себя под носом я не потерплю. Так что, считай, договорились. Найду я твоего Тучу, не переживай, даже если его Кремль крышует. Только уж разбираться с ним сам будешь, меня уволь. Не хватало мне еще об ваши дела мараться...

– Спасибо, Николай Егорович, – горячо поблагодарил Кастет, чувствуя, как у него отлегло от сердца. – За мной должок.

– Да за тобой и так должок, – грузно поднимаясь из-за стола, напомнил Кекс. – Восемь с половиной миллионов зеленью, не забыл?

– Такое не забывают, – сказал Кастет ему в спину.

Кекс не ответил, даже не обернулся – раздвинул портьеры и вышел в зал, где играла музыка, сверкали цветные огни и плавно топтались на месте танцующие пары. Портьеры так и остались раздвинутыми; Кастет недовольно покосился на них, допил коньяк и вынул из внутреннего кармана пиджака трубку мобильного телефона. Он набрал номер Шполянского и стал ждать, слушая длинные гудки. В кабинет заглянула официантка, спросила, будет ли он заказывать что-нибудь еще. Кастет отрицательно помотал головой и сделал вид, что пишет на столе, – дескать, счет давай. Официантка кивнула и исчезла. Гудки в трубке тянулись один за другим, потом соединение прервалось.

– Вот зараза, – ругнулся Кастет и нажал кнопку повторного соединения.

На этот раз ответом ему была бравурная музыка, на фоне которой бодрый женский голос сообщил, что абонент, которому звонит Кастет, временно недоступен.

– Козел, блин, – сказал Кастет, хорошо знавший привычку Шполянского свято блюсти часы своего драгоценного банкирского отдыха. – Трахаешься ты там, что ли?

Он раздраженно поиграл кнопками, набирая номер Медведева. Косолапый ответил сразу.

– Ну, что у тебя? – спросил он вместо приветствия.

– Я сразу после терки, – сообщил Кастет. – Все путем, брателло. Этого шныря пробьют по братве и сдадут мне тепленького.

– А по-русски нельзя? – недовольно осведомился Косолапый.

– А я что, по-японски, что ли, говорю? – обиделся Кастет.

– Вроде того... Ох, Константин, и когда ты, наконец, повзрослеешь? Солидный мужик, сорок лет скоро, а разговариваешь как урка.

– Ладно, ладно, понес... – проворчал Кастет. – Хорошо, специально для тебя переведу на язык Тургенева и Пушкина, раз уж ты такой чистоплюй. Так вот...

– Да понял я тебя, понял, – перебил Косолапый, – не надо ничего переводить. Известие, несомненно, утешительное, только когда это будет?

– Думаю, что скоро, – сказал Кастет. – Это тебе не ментура, в этой системе дела быстро делаются, без бюрократии. У тебя как, порядок? Все здоровы?

– Да пока вроде бог миловал, – сдержанно ответил Косолапый. – А у тебя как? Наш приятель не давал о себе знать?

– Не давал, – сказал Кастет и непроизвольно вздохнул. – Жду вот, от каждого шороха вздрагиваю... Знаешь, – добавил он в неожиданном приливе откровенности, – хреново это, оказывается, – знать, что ты следующий на очереди.

– Да ладно тебе, – потеплевшим голосом сказал Медведев. – Что за панихида? Ей-богу, я тебя не узнаю! В первый раз тебе, что ли, угрожают? А что Шпала тебе в карьере наплел, так это еще вилами по воде писано. Шпала ведь тоже может ошибаться.

– Что-то я за ним такого не упомню, – с сомнением проговорил Кастет. – Шпала – это, брат, голова. Не голова – компьютер!

– Да, – согласился Косолапый, – что компьютер, то компьютер. Да только компьютеры тоже ошибаются, и притом гораздо чаще, чем ты думаешь. Не знал? Ну да, ты ведь у нас, если и садишься за компьютер, так только для того, чтобы с ним в картишки перекинуться. Серый ты все-таки, Кастет!

– Ладно, светоч разума, – сказал Кастет. – Ты, кстати, не в курсе, чем наш компьютер занят? Звоню ему – сначала не отвечает, потом недоступен...

– Завис, – с улыбкой в голосе предположил Косолапый. – С компьютерами это бывает, даже ты должен знать. Опять, наверное, какого-нибудь Дебюсси слушает, а ты тут лезешь со своими звонками...

– Дебюсси, – проворчал Кастет. – Тоже мне, пердюмонокль! Он там зависает, а я за него волноваться должен!

– Должность у тебя такая – за всех волноваться.

– Какая еще должность?

– Ну, ты же у нас теперь вроде начальника охраны...

– Э, э! – предостерегающе воскликнул Кастет. – На бирже труда холуев себе ищите, а я не нанимался!

– Ясно, не нанимался, – хмыкнув, согласился Косолапый. – Ты у нас доброволец. На общественных началах. Волонтер, в общем.

– Да пошел ты, – сказал ему Кастет.

Косолапый засмеялся и прервал связь.

Кастет с озабоченным видом убрал в карман телефон. В кабинет вошла официантка, положила перед ним на стол исчирканную какими-то цифрами бумажку – счет. Кастет бросил невнимательный взгляд на сумму, швырнул на стол несколько купюр и встал.

– Сдачу себе оставь, – сказал он и вышел из кабинета.

– А то, – негромко, чтобы не услышал, сказала ему вслед официантка и принялась прибирать со стола.

Дымя сигаретой, Кастет вышел на стоянку и огляделся. Место было памятное – то самое, на котором когда-то стоял «Старый салун». С тех пор здесь почти ничего не переменилось, если не считать самого шалмана, который не только переименовали, но и перестроили чуть ли не с фундамента до крыши, превратив в фешенебельный ночной клуб для богатеньких Буратино. Но улица осталась все той же, и стоянка тоже, разве что асфальт на ней стал гладким, как хорошо отциклеванный паркет, и упругим, как тартановая дорожка на стадионе. Кастет курил, глядя на угол дома, из-за которого тогда вынырнул черный «БМВ», и на миг ему почудилось, что этих восьми лет не было и того, что им предшествовало, не было тоже. Казалось, оглянись – и увидишь толстого, патлатого Далласа в кожаных штанах и мотоциклетной куртке, с деревянной коробкой под мышкой, и добродушного, крепко подвыпившего Косолапого, и длинного, совсем еще молодого Шпалу, который, разговаривая с приятелями, в то же время ухитряется делать вид, что он их впервые видит, и, конечно же, Тучу – такого, каким он был восемь лет назад, веселого, пьяного и беззаботного, Тучу, которому, в отличие от Шпалы, высшее образование никогда не мешало быть душой компании...

Кастет длинно, прерывисто вздохнул, бросил окурок под ноги, зачем-то растер его подошвой и, на ходу вынимая из кармана ключ, подошел к своей машине. Прежде чем сесть за руль, он поднял капот и, подсвечивая себе фонариком, тщательно осмотрел двигатель. В двигателе было чисто – за то время, что Кастет провел в кабаке, там не появилось ничего лишнего. Кастет проверил даже уровень тормозной жидкости и, наклонившись, посмотрел, нет ли под машиной каких-нибудь подозрительных луж. Никаких луж снизу не было; тогда Кастет, кряхтя, опустился на одно колено, оперся рукой об асфальт и, светя фонариком, заглянул под днище. Недавно вымытое на мойке для дорогих авто, днище было сухим и чистым; лишние детали, которые могли разнести Кастета вместе с его новеньким «Лексусом» на молекулы, отсутствовали и здесь.

Немного успокоившись по поводу машины, Кудиев сел за руль. Двигатель почти неслышно замурлыкал под серебристым капотом. Кастет шумно выдохнул воздух, только теперь заметив, что, заводя машину, задержал дыхание. Все-таки знать, что он следующий в очереди на уничтожение, действительно было паршиво, что бы там ни говорил Косолапый.

Ему-то хорошо, он в этой очереди не то предпоследний, не то и вовсе последний... «Вот интересно, – подумал Кастет, – а что они станут делать, если Туча и впрямь до меня доберется? Разбегутся, наверное, как тараканы, в разные стороны. Шпала давно об этом подумывает, и плевать ему на Кекса, Кекс для него – просто персонаж страшной сказки, вроде Бабы Яги, а Туча зато вполне реален... Они с Косолапым до сих пор не рванули когти только потому, что верят: следующий – я. А раз я следующий, значит, должен поперек себя лечь, спасая свою шкуру, а заодно и их. Вот они и ждут, наблюдают да еще и меня успокаивают: ерунда это, братан, какая там очередь? Суки».

Он щелкнул рычажком, включая фары, и приборная панель перед ним загорелась мягким золотистым светом. Колонки ожили с мягким шорохом; «Братва, не стреляйте друг в друга», – запел хрипловатый задушевный баритон. Кастет покивал остриженной наголо головой, соглашаясь с тем, что стрелять друг в друга братве незачем, и задним ходом выбрался со стоянки. Развернув машину носом в сторону Центра, он задумался, куда ему теперь податься. Можно было поехать в казино, чтобы провести ночь на людях, но в казино Кастету не хотелось – не то было настроение, да и глупо это – прятаться от убийцы среди людей. Черта с два они тебе помогут в случае чего, эти твои люди! И вообще, что толку прятаться? Далласа завалили средь бела дня, в чистом поле, и никто ничего не видел. И ехал он, между прочим, именно прятаться... Вот и спрятался, да так, что хрен ты его теперь сыщешь...