Сергей Зверев - На одном вдохе Страница 23

— Вы что-то сказали? — переспросил стоявший неподалеку капитан.

— Да. Прикажите второй паре водолазов хорошенько облазить яхту. Особое внимание уделить наличию на ее борту сейфов и тайников. Если что-то найдут — пусть немедленно поднимают.

— Есть, господин Маркос…

 Часть третья. Остров Катандуанес 

Вступление

Республика Филиппины; база ВМС на острове Лусон. Около десяти лет назад.

Глеб метался по небольшому крейсеру филиппинских ВМС и при каждой встрече с адмиралом настойчиво напоминал об обещанном катере с водолазной командой. В случившейся трагедии прямой вины адмирала и его подчиненных не было, но, оставаясь человеком порядочным и не лишенным сострадания, он каждый раз повторял:

— Да-да, мы отметили место гибели «Антареса» буем-маркером, и я непременно помогу вам вернуть утонувшие документы. Обещаю…

Ближайшей ночью крейсер прибыл в один из портов острова Лусон. Пострадавшего российского туриста тут же разместили в небольшой гостинице и попросили подождать до утра.

А утром случилась заминка с водолазами: всю команду профессиональных спасателей внезапно отправили на юго-западную оконечность острова Палаван, где за пару прошедших дней выпала годовая норма осадков и требовалась срочная помощь местному населению. Однако это не остановило Захарьина, а напротив — воодушевило.

— Господин адмирал! — поймал он в порту уже знакомого военачальника и с ходу пошел в наступление: — Вы же мне обещали помочь с поиском утонувших документов! А что же теперь? Теперь мне говорят: водолазов нет — их забрали на несколько дней!..

— Господин Захарьин, в дело вмешались неожиданные обстоятельства. Увы, я ничего не могу изменить…

— Хорошо, — выдержав небольшую паузу, сказал потерпевший. — А что, если я сам попытаюсь решить эту проблему?

— Каким образом?

— Если вы дадите мне разрешение на обследование дна в том районе, то я мог бы самостоятельно нанять судно и водолазов.

Подумав, адмирал согласился:

— Постараюсь раздобыть в министерстве это разрешение. Тем более что в ближайшее время военных учений в данном районе не предвидится.

Следующие три дня Захарьин провел в центральном госпитале Вооруженных сил Филиппинской Республики, куда его привезли благодаря заботливой настойчивости все того же адмирала. Глеб не отрицал своей вины за случившееся, никого не обвинял и не впадал в истерику. Вероятно, подобное поведение настоящего мужчины и сыграло определенную роль — высшее военное руководство решило помочь ему и во всем шло навстречу.

Ровно через трое суток адмирал прибыл в госпиталь по вызову главного врача.

— Пострадавший абсолютно здоров и в медицинской помощи не нуждается, — выдал тот заключение. — Правое ухо слышит немного хуже левого, но это обычное следствие слабой контузии от взрыва — скоро слух полностью восстановится.

Адмирал с двумя сопровождающими офицерами тут же поднялся в отдельную палату, где «квартировал» российский турист. Поздоровавшись, он протянул ему пластиковый пакет с документами:

— Здесь письмо с личными извинениями от секретаря Совета национальной обороны Республики Филиппины, начальника Генерального штаба, командующих ВМС и ВВС. А также подписанное разрешение на проведение подводных работ на военно-морском полигоне. Карта с границами полигона и отмеченной точкой, где произошла трагедия. Распоряжение командующего флотом о выделении вам моторного маломерного судна сроком на десять суток. И наконец, компенсация морального ущерба — чек национального банка на сумму сто двадцать пять тысяч американских долларов, которые вы можете получить на территории нашей страны в любом отделении названного банка.

— Благодарю. Быстро у вас все делается. На родине мне пришлось бы год пороги обивать… — пробормотал Глеб, принимая документы. — Когда я могу приступить к поиску яхты?

— Хоть сегодня, — пожал ему руку адмирал. — Я могу довезти вас до порта. Там осмотрите катер, подыщите водолазов.

— Буду очень признателен.

— В таком случае жду внизу…

Катер оказался небольшим, без экипажа и отнюдь не блистал новой краской. Впрочем, это нисколько не расстроило «несчастного» российского туриста, пострадавшего от невесть откуда прилетевшей ракеты «воздух — поверхность». Осмотрев дряхлую посудину и опробовав двигатель, он тут же отправился искать пару человек, способных поработать на глубине восьмидесяти метров. Именно такая глубина была обозначена цифрами на морской карте возле отметки места недавней трагедии…

Ровно через три часа к причалу подъехало такси. Первым из салона вышел Захарьин, за ним выскочили два низкорослых филиппинца, принявшихся разгружать из багажника снаряжение и коробки с провизией. Несколько минут ушло на погрузку, и вскоре старенький дизель вышел на рабочие обороты, заставив катер медленно отвалить от деревянного причала…

Катер вернулся в порт спустя шесть суток. Он тихо подошел к своему причалу глубокой ночью и пару минут покачивался на волнах, постукивая бортом о деревянный настил. Никто из команды не подавал признаков жизни. Затем на палубе мелькнула фигура мужчины. Перепрыгнув через борт, тот ловко закрепил швартовые концы и снова исчез в надстройке катера. Вскоре он появился снова — на сей раз нагруженный двумя объемными дорожными сумками. Осторожно перебравшись на деревянный настил, он воровато оглянулся по сторонам, поправил на плече ремень тяжелой сумки и быстро зашагал в сторону ближайшей темной улочки…

Катер с потушенными огнями остался стоять у причала, напоминая своими темными контурами судно-призрак, команда которого бесследно исчезла.

На его борту действительно не было никого. Ни российского туриста по фамилии Захарьин, ни членов экипажа, ни водолазов, нанятых все тем же Захарьиным для поиска своей погибшей яхты… 

Глава первая

Республика Филиппины; в девяти морских милях к северо-востоку от острова Катандуанес. Северное побережье острова Катандуанес. Настоящее время.

— Не дрейфь, нам не нужна большая глубина, — бросил я последнюю фразу, должную успокоить напарника.

— Это правда? — взглянул он с надеждой.

— Правда. Уйдем под поверхность метров на пять-шесть — этого будет достаточно.

— И что потом?

— Направимся к ближайшему мысу острова.

От этой новости он явно повеселел, чем я и поспешил воспользоваться.

— Все, дружище, отставить разговоры. За мной!

Передав ему относительно легкий пакет со шмотками, провизией и регенеративными патронами, я прихватил пару баллонов: один с дилуентом, второй — с кислородом.

С купальной платформы в воду мы осторожно сползли, когда между яхтой и катером оставалось не более трех кабельтовых. Маски уже обжимали наши лица, дыхательные аппараты исправно выдавали порции газа. Дабы руки под водой были свободны (легкое пневматическое ружьишко — не в счет), я прицепил баллоны к подвесной системе; ту же операцию проделал и с «багажом» Глеба. Посему все дальнейшие команды выдавал жестами.

«Уходи под воду — не бойся», — просигнализировал я напарнику.

Округлив глаза и сделав несколько судорожных вдохов-выдохов, он исчез под волной. Ушел за ним и я…

Далее произошло то, что происходит с новичками приблизительно в трех случаях из десяти: Глеб завис в вертикальном положении на глубине полутора метров неподалеку от купальной платформы и, медленно перебирая ластами, отрешенно смотрел вниз — в темноту бездны.

Представив, что творится в его душе, я подплыл к нему и осторожно коснулся плеча. Он шарахнулся в сторону и «включил панику» — неистово заработал конечностями, стремясь поскорее всплыть.

Подобный психологический срыв под водой опасен. Если человека не привести в чувство, срыв неминуемо повторится — и не исключено, что закончится его гибелью или баротравмой с жуткими последствиями. Хватаю Захарьина за костюм, «ставлю» перед собой на расстоянии вытянутой руки, дабы он случайно не повредил мой дыхательный аппарат, и приказываю знаком: «Замри! Не двигайся!» Система подобных знаков имеется в каждой команде боевых пловцов, аквалангистов, водолазов и дайверов. Это продиктовано жизненной необходимостью, ведь под водой не всегда бывает надежная связь.

Знак не с первого раза, но срабатывает — придя в себя, Глеб меня узнает. Успокаиваю, похлопывая по плечу; показываю интернациональным жестом: «Все нормально!» И приказываю плыть за мной. Плавно ухожу на глубину трех-четырех метров, постоянно оглядываясь на напарника. Мой пример спокойных действий срабатывает — Глеб с опаской погружается и, размеренно перебирая ластами, старается удержать постоянную дистанцию. Пока ноги и руки двигаются вразнобой, но это уже неплохой результат.