Лев Дворецкий - Безоружна и очень опасна Страница 23

Вызов на ковер я кое-как пережил, посчитав, что произошло недоразумение, что все вот-вот прояснится, станет на свои места. Но когда все арестованные мною наркодельцы были выпущены на свободу «за неимением доказательств», а дела их закрыты, я кинулся к начальнику отдела, чтобы объясниться и получить полномочия для восстановления справедливости и наказания виновных. Но тот, узнав, о чем, а главное, о ком я хочу повести речь, замахал руками и буквально вытолкнул меня из кабинета, заявив:

— С такими мыслями тебе здесь не место. Наивный я человек, решил в одиночку справиться с коррупцией. Да разве по плечу одному человеку такая махина? Знаю, что вмиг сомнут и растопчут, как только почувствуют с моей стороны хоть малейшую опасность. Ан нет, все равно суюсь, на что-то надеюсь. Действительно привычка — вторая натура. Настроение ужасное. А тут Татьяна что-то захандрила, стала раздражительной, плаксивой. Пробовал с ней поговорить, однако из разговора ничего не понял. Выяснил только, что она бросает учебу и устраивается на работу. Видите ли, моей зарплаты ей не хватает. Раньше хватало, а теперь нет. А кто имеет больше? Торгаши, спекулянты, теневики. Правда, часть заработка идет дочери, но все равно остается вполне достаточно, чтобы прилично питаться и одеваться. Можно, конечно, порассуждать по-другому, скажем так, взглянуть на вещи ее глазами. Получается несколько иная картина. Молоденькая девушка выходит замуж за человека, у которого за плечами не только годы, но и опыт, положение. Она вполне может рассчитывать на безбедную жизнь и хотя бы небольшие вольности в приобретении тряпок и побрякушек. А что дал ей я? Свою любовь и так называемый прожиточный минимум? Вряд ли это ее удовлетворит. И то, что происходит с ней сейчас, не что иное, как проявление разочарования, крушение ее надежд. А кончится все это тем, что она повернется и уйдет, вернее, мне придется уйти, живу-то я в ее доме. И буду снова один-одинешенек со своей дохлой работой. Ия ведь тоже отрезанный ломоть, с утра до вечера где-то занята, месяцами ее не вижу. Была в Америке, в гостях у матери. Говорит, понравилось, подробно не расспрашивал, а она и не рассказывала. Кажется, у нее кто-то есть и у них все по-серьезному. Так что, думаю, Ия скоро расправит крылья и улетит из отцовского гнезда.

Одним словом, радости мало и надо что-то предпринимать, чтобы не остаться совсем «вне игры». Но прежде всего — выяснить отношения с Татьяной, понять, обычные ли это женские капризы или нечто другое, более серьезное.

Не откладывая в долгий ящик, я выбрал первый же выходной день, когда ей можно было не спешить в институт, а мне на работу, и дома была обстановка, вполне подходящая для откровенного разговора. Я сам приготовил щи, которые Таня обожает, поджарил мясо с картофелем. Заранее купил торт к чаю, даже бутылку сухого вина принес.

Обед получился на славу. Танина мать гостила у подруги где-то под Москвой, и мы пировали вдвоем. У Тани было приподнятое настроение. Она похвалила мои кулинарные способности, жаловалась, что так и не научилась вкусно готовить из-за своей постоянной загруженности учебой, и обещала восполнить этот пробел, конечно, с моей помощью.

После обеда мы допили вино, и тут Татьяну словно прорвало. Она горячо обнимала меня, повторяла, что очень любит и никогда ни на кого не променяет и что она дурная, чокнутая, совершенно недостойная меня женщина. Я тоже не оставался в долгу — говорил, что она дорога мне и что я готов сделать все, чтобы ей было со мной хорошо. Потом Таня стала рассказывать, как шикарно одеваются ее подруги и что у них нет проблем с поездками за рубеж, путешествиями.

— Давай, Андрюша, и мы куда-нибудь съездим, — предложила Таня. — Ведь ты так высоко сидишь, а своими привилегиями не пользуешься.

— Откуда тебе известно про мои привилегии?

— Подружки все уши прожужжали, а разве это не так? — Таня вопросительно посмотрела на меня.

— Ничего ты обо мне не знаешь, — ответил я как можно спокойнее, хотя слова ее неприятно меня кольнули. — Просто нужны хорошие деньги, и все. Положение, должность, во всяком случае для меня, ничего не дают.

— Скажи, а ты можешь достать деньги? — спросила она прямо. Чувствовалось, что вопрос дался ей нелегко.

— А ты как думаешь?

— Думаю, у тебя не хватит силенок, — откровенно призналась она. — А вот я знаю человека, который за небольшие услуги с твоей стороны готов нам помочь. — Таня набрала скорость и шла уже напролом. — Ты же знаешь, никто сейчас на зарплату не живет. У всех, особенно в твоем окружении, есть дополнительные доходы, и только дураки, вроде тебя, не пользуются данной им властью…

— Таня, остановись, — прервал я ее.

— Нет уж, извини, дай мне сказать до конца. — Татьяна показывала характер, о котором я и не догадывался. — Сейчас мы подошли к такой точке, после которой мы или останемся вместе, или разбежимся. Тут все будет зависеть от тебя. Но прозябать, как прежде, когда вокруг все так быстро меняется, я не намерена. Ты очень хороший, я тебя люблю, но быть домашней хозяйкой и постоянно считать копейки — это не для меня.

Ну вот, теперь все ясно, это не каприз, а позиция, и проявилась она, несомненно, под чьим-то влиянием. Как теперь быть, что делать? Уйти? Вот так, сразу? Неожиданно вторгшись в мою жизнь, Татьяна заполнила всю ее собой, я даже на мгновение не представлял себе существования без нее. Нет-нет, буду за нее бороться. Чего греха таить, за текучкой дел я и забыл, что женщине от мужчины нужны внимание и забота, умение быть для нее единственным, незаменимым. Короче, сейчас один выход — уступить. Соглашусь с ее предложением, а там посмотрим.

— Ладно, познакомь меня с этим человеком. — Кое-как я заставил себя улыбнуться.

Таня замерла на полуслове и пристально посмотрела на меня: шучу или нет.

— Ты как следует подумал?

— Разумеется, у меня же нет выбора.

— Хорошо, завтра вечером он будет здесь, постарайся не задерживаться на работе. — Таня все еще не верила, что я так сразу соглашусь, и потому на всякий случай сказала: — Я тебе позвоню, напомню.

Я не возражал. Между тем меня одолевали сомнения: откуда взялся этот тип, кто и для какой цели ее с ним познакомил как давно она его знает? Я не стал спешить с расспросами, решил набраться терпения и выяснить все после знакомства с «благодетелем».

Я, как и обещал, пришел домой вовремя. Поужинал, почитал газеты. С Таней перекинулись двумя-тремя словами. Я чувствовал, как она напряжена, и не стал ее тревожить. Татьяна ходила из комнаты в комнату, то и дело поглядывая на часы.

Ровно в девять раздался звонок. Таня кинулась открывать. В комнату вошел молодой человек высокого роста, стройный, плечистый. Широкая улыбка выгодно выделяла ямочки на щеках, открывала ровные белоснежные зубы. За гостем показалась Таня с букетом алых роз. Она раскраснелась, была явно смущена и, оставив нас одних, удалилась в другую комнату.

Лицо пришедшего мне показалось знакомым, но, как я ни напрягал память, не мог припомнить, где я его видел.

— Георгий Валентинович Терехов, — представился он, довольно крепко пожимая мне руку. На мое короткое «Филатов» я услышал: «Очень приятно».

— Мы раньше с вами не встречались? — спросил я после того, как гость расположился на диване и закурил.

— Не думаю, — сказал он и, взяв со стола свежую газету, стал ее просматривать. Держался он вполне свободно. Я терпеливо ждал, когда он начнет разговор.

— Друзья зовут меня просто Жорж, — оторвался он от газеты и предложил: — Если вы не против, давайте сразу перейдем к делу. Я не возражал. Само собой получилось, что инициатива оказалась в руках у гостя.

— Татьяна сказала, что вы не против нам помочь, — начал он.

Ссылка на Татьяну мне не понравилась, и чтобы сбить с него спесь, я вызывающе вставил:

— Смотря в чем и как.

— Естественно, только исходя из ваших возможностей и интересов, — уточнил Жорж.

— А если поконкретней? — попытался я перехватить инициативу.

— Терпение, мой друг, — остановил он меня. Взял новую сигарету, закурил, потом спохватился и протянул пачку мне. — Простите, забыл предложить.

Я поблагодарил, сказал, что не курю, а он, если желает, может сколько угодно. Пауза затянулась, я уже хотел было напомнить, что пора, наверное, раскрыть карты и объяснить, что они хотели бы получить от меня, как Жорж объявил:

— В коридоре я оставил кейс. В нем деньги. Это аванс. От вас требуется одно — забыть о деле по наркомафии, которое вы начали на своей прежней работе и которое буксует уже больше года, держа в напряжении многих нужных нам людей. Мы подозреваем, что вы все еще располагаете фактами, которые в один прекрасный день могут заиграть против нас. Поэтому вы должны в печати, а еще лучше по телевидению признать всю свою работу ошибкой, а факты — блефом.

— А вы понимаете, что после такого выступления, — я выдержал паузу и продолжил — если, предположим, я соглашусь и если мне предоставят место в газете и время в эфире, в чем, кстати, очень сомневаюсь, я себя дискредитирую и меня просто выгонят с работы?