Александр Тамоников - Женщина, вернувшаяся с холода Страница 23

– На память не жалуюсь. Как мне туда добраться? Взять тачку?

– Седой отвезет. Машина пригодится для других целей. Седой же послезавтра утром сменит тебя. За ним на пост наблюдения заступит Рубец. Задача наблюдателя одна – смотреть за хатой, особенно вечером. Мне надо знать, часто ли вечером мелькает у окон Бестужева. Я все время буду на связи. Смотрим за хатой до пятницы 4 мая. Одновременно свободные от наблюдения «пасут» самого Бестужева, кто и когда, я определю позже. Вечером пятницы я должен убрать Бестужеву. Всем быть в готовности подменить при необходимости друг друга. На чердаке «косить» под бомжей. Утром 4-го на позицию выхожу я. Дополнительные инструкции получите непосредственно перед акцией. Но… если вдруг кто-то увидит, что Бестужева легла на диван и находится в зоне обстрела, сразу звонок мне.

– Почему кто-то из нас не может воспользоваться случаем грохнуть бабу? – спросил Рубцовский.

– Ты считаешь, это так легко сделать?

– А чего сложного? Зарядил винтовку, поймал башку бабы в прицел, нажал на курок, и все дела.

– Курок?! Сам ты курок, Рубец. Стрелок, запомни, нажимает не на курок, а на спусковой крючок, а перед тем как зарядить винтовку, снимает ее с предохранителя. Оптикой тоже надо уметь пользоваться. Стрелять-то вас можно научить, но где гарантия, что вы не промахнетесь? Легкое, едва заметное отклонение прицела, и пуля уйдет в сторону. А что это будет значить?

– Писец, – проговорил Седов.

– Вот именно, писец, причем полный. И всем нам. Но я-то еще отмажусь, а вот вас Роксенов прикажет закопать в лесу.

– Ладно, ладно, – поднял руки Рубцовский, – ты начальник, тебе видней. Но за бабу шеф должен нам отдельно заплатить.

– За что? За то, что «дятлами» просидите несколько дней на чердаке?

– По-твоему, это очень приятное занятие? И ладно если просто перекантоваться на чердаке, а то ведь придется смотреть за хатой, сидеть тихо, чтобы не «засветиться», искать момент. Это разве не стоит денег?

– Каждый из вас в случае удачного исхода акции получит по три штуки баксов. Достаточно?

– Вполне! – расплылась в довольной улыбке физиономия Рубцовского.

– Значит, так! Задачу вы знаете. С утра Артур заступает на пост. На всякий случай, чтобы не возникло недоразумений, где-то часа в два я подъеду к тебе, Артур, на месте все уточню. Как поднимешься, отзвонись. Понял?

– Понял! Чего не понять? – утвердительно кивнул Табанов.

– Ну, тогда все!

– Сейчас, может, коньячком угостишь, Эльдар? Перед расчетом? – сощурил глаза Рубцовский.

– Ага! Угощу. И коньячком, и виски, сауну приготовлю, проституток вызову, чтобы до утра ублажали вас.

– А что? Я бы не против.

– О пьянке, саунах, шлюхах на период работы забудьте. Если не на посту, то быть дома либо в городе по неотложным делам, но постоянно, подчеркиваю, постоянно находиться на связи. Не дай бог, позвоню кому-то, и он не ответит, приеду на хату и вобью телефон в задницу. Это понятно? Я не шучу!

– Да все понятно, Эльдар. Давай с баблом вопрос решим, и поедем мы в «обратку».

Гаулин достал из кейса три конверта, бросил на стол:

– Вот ваша зарплата. Здесь и оклад, и премиальные, и доплата за выслугу лет, и боевые.

Бандиты пересчитали деньги.

– Вообще-то в стране кризис, Эльдар, надо бы намекнуть шефу, чтобы приподнял получку, – проговорил Рубцовский.

– Намекну! После того, как отработаем Бестужеву.

– А, это, – спросил Серов, – телохранителя валить не будем?

– Насчет него указаний не поступало. Надо будет, завалим. А теперь вниз, быстро в тачку, ворота я открою, и, не привлекая внимания достойных людей, что живут в поселке, в Москву, по домам.

Глава седьмая

Наблюдение за депутатом Московской городской думы Бестужевой Ларисой Константиновной с 28 по 30 апреля установило, что объект каждый день отъезжает от дома в одно и то же время, за исключением воскресенья. К подъезду подъезжала служебная машина, водитель, он же охранник, проверял вход в подъезд, осматривался, звонил, после чего выходила Бестужева и под прикрытием водителя садилась в автомобиль, на заднее сиденье. Водитель вел себя профессионально. От подъезда до машины он полностью закрывал собой депутата от второго корпуса. Дома депутат, естественно, большую часть времени проводила на кухне, но в сектор обстрела заходила редко, никогда подолгу не стояла у окна, постоянно была в движении, даже когда семейство Бестужевых садилось за стол, что в последнее время было редкостью. Все бандиты отметили, что спят супруги порознь. Бестужев в спальне, Лариса Константиновна в гостиной на диване, но опять-таки ложится так, что в секторе поражения находились только ноги. Телевизор смотрела откуда-то из угла. На балкон она практически не выходила, даже развесить постиранное белье, видимо, пользовалась услугами прачечной. Бестужев чаще находился в секторе обстрела, но нужна была его жена, а она как раз и не подставлялась под выстрел.

Наступили первомайские праздники. Роксенов уехал на два дня в Испанию, где отдыхала его законная супруга. Адалин находился неотлучно со своей женой, операция была перенесена на послепраздничные дни, и он старался оказывать ей повышенные знаки внимания. Он, приговоривший жену к смерти.

С отъездом шефа Бестужев получил выходные. Лариса отказалась от участия в праздничных мероприятиях, сославшись на недомогание, а на самом деле решив провести выходные с мужем, постараться наладить отношения. И это в какой-то мере ей удалось. Не без труда, но она уговорила Сергея на два дня уехать за город, в деревню, где сняла старый дом у реки. Уединение вдали от мегаполиса, свободное время, рыбалка, к которой сразу же пристрастился Бестужев, прогулки по лесу смягчили его, и впервые после довольно продолжительного времени они вновь стали близки. Бандиты Гаулина на праздники остались не у дел. Им не удалось выяснить, куда уехала чета Бестужевых, и начальник службы безопасности решил снять их с постов, предоставив выходной. Сам же Гаулин не мог позволить себе отдых, понимая, какой груз ответственности возложил на него Роксенов. Не удастся 4-го числа убрать Бестужеву, и его карьере конец. Поэтому 3 мая он поехал на Зеленодольскую. Поднялся на чердак и долго смотрел на окна квартиры Бестужевых. Они должны приехать завтра. Завтра комиссия обнародует результаты проверки, и завтра Бестужева должна умереть. Все завтра. Пробыв на чердаке около часа, убрав оставленные его людьми следы пребывания здесь, он спустился вниз и отправился в свой загородный дом.

В то время как «Ауди» Гаулина отъехала от магазина и пошла в сторону проспекта, в квартиру № 18 второго корпуса вошли пожилая женщина и молодой респектабельный мужчина. Хозяйка квартиры указала на свои владения:

– Вот квартира, Веня… какое сложное у вас имя.

– Вениамин. Родители такое дали.

– Да, конечно, Вениамин Тимурович. Посмотрите, подойдет ли она вам? Я стараюсь содержать ее в чистоте, абы кому не сдаю, особенно кавказцам.

– Мой отец осетин.

– Ах да, извините, вы – другое дело.

– Почему?

– Ну, судя по отметкам в паспорте, на Кавказе господин Чагов Вениамин Тимурович никогда не проживал.

– Я родился там. А жили мы действительно сначала в Калининграде, потом в Вильнюсе, ну, и в Ленинграде, пардон, Санкт-Петербурге. Мой отец занимал достаточно высокие партийный посты. Я имею в виду канувшую в Лету КПСС, и нам довольно часто приходилось менять место жительства. Куда назначали отца, туда и ехали. Сейчас отца уже нет, а матушка захотела перебраться в Москву. Она здесь родилась. Поэтому я и подыскиваю ей приличную квартиру. Вот так, Ольга Валерьевна.

Хозяйке квартиры понравился этот молодой человек, особенно то, что он называл мать «матушкой». Сейчас подобное обращение встретишь не часто.

Молодой человек осмотрел квартиру. Трехкомнатная, с вполне сносной мебелью, содержится в идеальной чистоте. Окна спальни, кухни, кабинета и гостиной выходили на третий корпус.

Обойдя квартиру, Чагов улыбнулся женщине:

– Меня все устраивает. Я снимаю квартиру пока на две недели. Возможно, и на больший срок, как пойдут дела. Подобрать приличное жилье, хотя и ваша квартира неплоха, довольно сложно.

– Да еще риелторы начнут крутить.

– Не без этого. Я готов заплатить вам вперед.

– Это было бы неплохо, мне как раз сейчас нужны деньги.

– Значит, месяц – пятьдесят тысяч, две недели – двадцать пять. Раз вам так нужны деньги, я заплачу тысячу долларов. Люди должны помогать друг другу.

– Спасибо большое, а если надумаете съехать раньше?

– Выданный аванс останется у вас, – улыбнулся Чагов.

– А у вас есть регистрация?

– Да, конечно. Если вы считаете, что аренду квартиры следует оформить по всем правилам, то я готов. Но придется платить налоги, Ольга Валерьевна.