Сергей Самаров - Человек без лица Страница 23

Выстрел «винтореза» Кордебалета никак не вмешался в передвижение. Сам звук до боевиков не донесся, а если и донесся, то слился со скрипом снега под ногами и с тяжелым дыханием – такой длительный подъем не каждому удается осилить на едином вдохе.

– Что? – коротко поинтересовался полковник Согрин.

– Он встал, – коротко же ответил Кордебалет.

– И лег, – не менее коротко закончил за товарища Сохно.

– И лег, – Кордебалет согласился. – Контролирую верхних.

– И задних, – напомнил Согрин.

– Там тишина.

– Внимание! – Сохно, как и обещал, дал предупреждение. – Попрошу зажмуриться. Сейчас ка-ак шваркнет!

Он и сам зажмурился первым. И выждал положенные секунды после того, как раздался одновременный взрыв трех гранат – двух осколочных и одной магниевой. И даже криков боевиков, несмотря на короткую дистанцию, разделяющую их и спецназовцев, слышно не было. Зато слышен стал сильный гул, словно из-под земли идущий, и следом за ним треск и долгий шум. А когда подполковник открыл глаза, граната продолжала светить красным, почти праздничным светом, и в этом свете стали заметны фигуры четверых боевиков, совершенно не способных из-за ослепления оказывать сопротивление. А по склону катились два громадных валуна, оставляя позади себя широкий укатанный след. И даже при первом взгляде оказалось хорошо заметно, как укатанный след камней пересекся с тропой, проложенной людьми, и вмял их, ослепленных, в снег и землю. Только четверо, оказавшиеся чуть в стороне, уцелели.

– Вперед! – скомандовал Согрин.

Рывок получился стремительным. Вдвоем с Сохно они старались преодолеть короткий отрезок до того, как боевики смогут восстановить зрение. Кордебалет, как обычно бывает, остался с «винторезом» на подстраховке. Однако трое из четверых успели поднять оружие. Но на дальнейшие действия у них времени не хватило. Первого, ближайшего к себе, полковник сразу свалил ударом локтя, в который вложил весь вес своего тела, во второго Сохно выстрелил одновременно из двух стволов, и в дополнение двинул плечом, как мог бы двинуть только бульдозер, спущенный без тормозов с горы. Третий, естественно, достался снайперу. Кордебалет с такой дистанции не промахнулся. Тем временем полковник быстро разоружил своего противника, все еще не пришедшего в себя от мощнейшего удара, Сохно поступил точно так же с последним боевиком, по-прежнему стоящим, закрыв лицо ладонями. Тот не сопротивлялся. А когда ладони от лица, не без помощи Сохно, все же отнял, то посмотрел на спецназовцев совсем без испуга.

Согрин при свете догорающего заряда гранаты сразу почувствовал любопытство при виде этого лица. И не стал терять время на долгие витиеватые разговоры, к которым Сохно имеет склонность.

– Говори…

– Сейчас еще группа подойдет…

– Снизу?

– Снизу…

– Не подойдет, – успокоил его Сохно.

– Я – Мамлеев. Обычно меня зовут просто Кадыр…

– Начальник разведки Кашаева? – сухо поинтересовался полковник.

– Да… Я давно ищу выход на вас…

– Кто ищет, тот найдет, – сказал Сохно.

– Я сейчас достану из кармана бумагу, – предупредил Кадыр. – Оружия у меня больше нет. Это важная бумага. Для вас.

– Доставай…

– Зелимхан отправляет меня в Грозный. Я хотел передать там. Специально подготовил.

Кадыр вытащил из кармана тот листок, который в самом деле приготовил на случай, подобный нынешнему. А что случай может произойти, он не сомневался.

– Это список людей в чеченской власти, которые помогают Зелимхану. Его осведомители. И в РОШе, и в ФСБ, и в милиции. Он всем им платит. На обратной стороне схема минирования подступов к базе.

Застонал и попытался пошевелиться тот боевик, которого Согрин ударил локтем. Сохно коротко добавил ему башмаком в челюсть. Стоны прекратились.

– Что ты хочешь за эту бумагу? – спросил Согрин, подсвечивая себе фонариком и рассматривая сначала список, а потом и обратную сторону листа.

– Сотрудничества, и гарантии безопасности на будущее.

Полковник осмотрелся, таким образом выкраивая время на раздумья.

– В этом есть здравое зерно. Как выйти на связь с тобой?

– Я не был готов сегодня. Варианты связи не подготовил.

– Когда будешь в Грозном?

– Утром должен выйти отсюда. Вечером, до комендантского часа, должен быть на месте. Обычно я успеваю добраться до комендантского часа.

Согрин без сомнения продиктовал номер своего спутникового телефона.

– Запомнишь?

Кадыр повторил.

– Звони. Я – полковник Согрин из спецназа ГРУ. Связь будешь поддерживать первоначально со мной. Может быть, я переадресую тебя кому-то из наших сотрудников.

– Только не из ФСБ. Там у Зелимхана есть и другие люди, о которых даже я не знаю.

– Я понял. Ты запомнил номер?

– Я запомнил. Память меня не подводит… Позвоню сразу, как останусь один. Что сейчас?

– Есть еще группы вне базы?

– В этом направлении никого. В других направлениях работает разведка. Но Зелимхан непредсказуем. Кроме того, он имеет привычку высылать помощь даже тогда, когда этого не просят. Просто для подстраховки. Я не удивлюсь, если сейчас к нам движется свежий джамаат. Но я заверну его, скажу, что вы ушли, выставив по маршруту мины-ловушки. Натыкаться на ловушки никто не любит. Это и для меня хорошее оправдание.

– Забирай этого. – Полковник кивнул на свою жертву, которая начала шевелить ногой, но, после удара Сохно, все еще не пришла в сознание. – И отходи. Говори Зелимхану что хочешь. Ты лучше знаешь, что ему сказать. Мы уходим. Ты пока на прицеле у снайпера. Не делай движений, которые он может истолковать неправильно.

Кадыр сам понимал, что его собрат вот-вот придет в сознание, и склонился над ним. Согрин с Сохно не задержались ни на минуту, и быстро преодолели путь в гору до камней, за которыми укрылся Кордебалет.

Коротким стремительным рывком группа быстро создала дистанцию между собой и возможным новым отрядом боевиков, если такой вдруг появится, и только тогда остановилась.

– Сеанс связи когда? – спросил Согрин.

– Вечерний пропустил. Теперь только утром.

Согрин повертел в руках бумагу, оставленную Кадыром, и решительно достал из чехла на поясе телефон спутниковой связи. И набрал номер полковника Мочилова.

– Здравствуй, Игорь Алексеевич. – Мочилов определил номер. – Не поверишь, только что о тебе думал. Мне доложили, что ты сильно «достал» Зелимхана Кашаева. Где ты сейчас?

– Только что оторвались от преследования. Уничтожили два джамаата. Более того, захватили в плен и завербовали начальника разведки Кашаева.

– Кадыра? Как это ты умудрился?

– Да, Кадыра. Точнее, он сам попросил завербовать его. Кадыр передал список всех купленных Зелимханом чиновников, оповещающих его об опасности. Говорит, что сам искал выход на федеральные силы. Завтра он выезжает в Грозный. Я хочу там встретиться с ним и передать по инстанции. Но – только своим. Ты, Юрий Петрович, в курсе, что нас снимают с «поиска»?

– В курсе.

– Причину не сообщишь?

– Не сообщу.

– А что будет, если мы здесь слегка задержимся? Хотя бы до прихода смены. Я попросил выслать в район группу Разина. Они должны прибыть с отдыха. Передам им информацию.

– Никакой смены не будет. Приказ такой – держись от отряда Зелимхана подальше.

– Не понял.

– Приказы понимать не обязательно. Когда у тебя вертолет?

– На рассвете. Машина вылетит ночью.

– Успеешь?

– Как раз уложусь в срок.

– Выполняй, Игорь Алексеевич. Что касается Кадыра… Никому не передавай его, пока не прибудет к тебе человек и не скажет, что он от меня. Неважно, что это будет за человек… Больше – никому…

– Я все равно не понимаю ситуацию…

– А я все равно не имею права тебе ситуацию объяснять. Тем более по телефону. Сейчас вот поеду объяснять то же самое компании Басаргина. Они тоже влезли в это дело. Ладно. Это все. До встречи. Возможно, я тоже вылечу в Грозный. Там и увидимся.

– Так нас не в Москву отзывают?

– Нет. Жди меня в Грозном. Там я поставлю вам и группе Разина совершенно новую задачу. Могу только сказать, что работать будете в тех же местах.

– Понял, хотя ничего и не понял. До встречи.

Синий джип майора Яблочкина первым увидел в окно «маленький капитан», который частенько отодвигал в сторону шторку, чтобы вроде бы ненароком глянуть на свою машину. И вовсе не от чувства страха перед угонщиками, а исключительно от любви к своему транспортному средству.

– Клиент прибыл. Паркуется рядом с моим «Гешей». Аккуратнее… Аккуратнее, товарищ майор… Правильно. Нормально. Почти прилично встал. И даже на бордюр не заехал. Машину бережет. Идет к нам. И меня в окно видит. Если будете его активно пытать, попросите меня выйти из комнаты. Я не люблю, когда при мне применяют физические меры воздействия к моим старым хорошим знакомым.

– Мы аккуратно, – сказал Дым Дымыч, поднимаясь и выходя в коридор, чтобы открыть Яблочкину дверь, не дожидаясь звонка.