Фридрих Незнанский - Обыкновенная жадность Страница 23

И, поскольку вопросов ни от оперативников, ни от Померанцева не последовало, Александр Борисович завершил совещание. И первое, что сделал после того, как все, кроме Славы Грязнова, ушли, предъявил претензии собственному шефу.

— Костя, — сердито произнес он, — я, конечно, тронут твоим повышенным вниманием к этому делу, но, как и предупреждал тебя сразу, ребят ты напряг! Где это видано, чтоб даже у Валеры после совещания не возникло ни единого вопроса?! Тебя постеснялся, чтоб дураком в глазах высокого начальства, не дай-то бог, не показаться!

— Ну, знаешь… — Меркулов обиженно посмотрел на Сашу. — Даже в школе бывают открытые уроки!

— Вот именно, что в школе!

— Ребята, брэк! — остановил перепалку Слава Грязнов. — Чего это вы? Я думал, как обычно, посидим, на троих сообразим, расслабимся и побалакаем о деле…

— В рабочее время?! — свирепо нахмурился Меркулов. — А выговорешник своему другу Турецкому выхлопотать не хочешь?

Неизвестно, чем бы завершилась неожиданная перепалка, но в этот момент на столе у Саши ожил селектор и послышался голос бессменной секретарши Меркулова Клавы:

— Саша, Константин Дмитриевич у тебя?

— У меня!

— Передай, его срочно вызывает к себе Генеральный!

Таким образом у Меркулова и появилась возможность покинуть этот кабинет, не растеряв ни грамма чувства собственного достоинства.

— Ты чего такой нервный? — покачал головой Слава, дождавшись, когда Костя закроет за собой дверь.

— Я не нервный… Просто терпеть не могу, когда в процессе работы кто-нибудь висит над душой… Вот, забыл отдать Яковлеву протокол дознания любовницы этого типа, я его перед совещанием из папки достал, перечитать хотел, да не успел…

— Да ладно тебе, давай сюда, я передам. Володя сейчас наверняка в департамент поехал, у него там дела есть.

Вячеслав Иванович взял из рук Турецкого бумаги, мельком глянул в них и убрал в папку, а Саша неожиданно нахмурился:

— Слушай, у меня такое чувство, что я упустил что-то очень важное.

Он прикрыл глаза, попытавшись сосредоточиться, а Грязнов, поняв, что на коньячок сегодня рассчитывать не приходится, незаметно вздохнул. И, подождав немного, поднялся:

— Слушай, Сань, ты тут думай, а я, пожалуй, поеду, а то упущу Володьку и он эту Соркину не прочтет… Ты чего?

Турецкий внезапно подскочил на стуле и не просто открыл, а широко округлил глаза:

— Как, ты сказал, эту девку зовут?!

— С-соркина… — слегка вздрогнул от неожиданности Слава. — Соркина Софья Эдуардовна… А что?

Ничего не ответив, Саша молниеносно ткнул пальцем в селектор, и через несколько секунд в кабинете раздался голос Померанцева:

— Да, Александр Борисович?

— Валерий, вернись на минуту… Яковлев уже ушел, не знаешь?

— Знаю, — немного обиженно проворчал важ-няк. — Вот он тут сидит, напротив меня, ждет, пока я…

— Давайте оба сюда!

— Есть!

Еще через три минуты они входили в кабинет Турецкого. При этом Валерий прямо с порога бросил быстрый взгляд в тот угол, где еще недавно сидел Меркулов, и на его физиономии явственно обозначилось облегчение.

— Значит, так… Я был не прав: дело Дубко сейчас сядете и прочтете для начала оба…

— Уже! — буркнул Померанцев. — Володя потому и задержался, чтобы…

— Молодцы, — усмехнулся Саша, — поправили шефа… Но в следующий раз, пожалуйста, свои вопросы и аргументы высказывайте непосредственно в процессе совещания… Независимо от того, кто таится по углам!

Все четверо дружно заулыбались, после чего Турецкий продолжил:

— А теперь, ребятки, едва нами не упущенное, очень важное обстоятельство: упомянутая Вячеславом Ивановичем любовница Дубко и двоюродная сестрица Славского — одно и то же лицо. То бишь Софья Эдуардовна Соркина.

Последовавшая за этим сообщением немая сцена, с точки зрения, Саши была ничуть не хуже финальной сцены знаменитого «Ревизора»…

11

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — Яковлев вопросительно прищурился на Померанцева, только что закрывшего папку с делом об убийстве Мирослава Дубко по кличке Муся Аркан.

— Думать мы с тобой сейчас вместе будем, — заверил его Валерий и, достав мобильный телефон, пощелкал кнопками, отыскивая в записной книжке номер Романовой.

— Галка? Ты где?… Твоя, с позволения сказать, машина правильно делает, что не заводится, поднимайся обратно… Нет, ко мне… Да.

— Верно, — кивнул Володя. — Лишняя работа нам при сроках, выделенных твоим шефом, ни к чему.

Капитан Романова, появившаяся в кабинете Померанцева через несколько минут, выглядела недовольной и, вопреки обыкновению, слегка растрепанной.

— Честное слово, — заявила она с порога, — сама не понимаю, зачем я эти проклятые колеса приобрела! Метро — куда лучше… А что тут у вас стряслось?

— Ну, насчет колес история известная, называется «не гонялся бы ты, поп, за дешевизной», — фыркнул Валерий. — Ну а насчет «стряслось» — садись, устраивайся поудобнее и слушай…

Галочка это и сделала, прекрасно понимая, что из-за пустяка Померанцев ни за что не вернул бы ее с дороги при нынешнем дефиците времени.

— Таким образом, солнце мое, — завершил Валерий свой инструктаж, — сведения, которые ты будешь собирать об этой дамочке, нужны исключительно те, что касаются ее нынешнего образа жизни… Я бы начал с домоуправления… Или как там эта организация нынче зовется, РЭУ?

— Я бы тоже с него начала, — усмехнулась Романова, поднимаясь. — Спасибо, ребята, избавили меня от лишних хлопот!

— Чем прикроешься? — поинтересовался Валерий. — Не забыла, Турецкий не хочет, чтобы мы светились?

— Знаешь что? — Галя сердито уставилась на Померанцева.

— Все-все-все, молчу, — с нарочитым испугом замахал он руками. — И сам вспомнил: ты уже не девочка, не впервой на дело идешь… Хочешь угадаю? Наверняка под каким-нибудь предлогом в этом Дэ-Зе-Ру будешь собирать информацию по жильцам всего подъезда, где эта Сонька Золотая Ручка живет!

— Ну зачем ты так? — мягко посетовал Яковлев, после того как Романова вышла из кабинета, сердито хлопнув дверью. — Знаешь, какая Галка ранимая?

— Провинциальный комплекс у нее, а не ранимость! — жестко возразил Померанцев. — А я из нее этот комплекс при всяком удобном случае выбиваю, ради нее же и стараюсь… Ты вот можешь себе представить не просто хорошего, а очень хорошего опера с комплексами?

— Галя — отличный оперативник! Но ведь она — девушка…

— Это я давно заметил насчет девушки, — фыркнул Валерий. — Тем более ей надо избавляться от всяких там затыков… Ладно, давай по делу. Знаешь, что меня больше всего заинтересовало?

— То, что любовница Дубко-Аркана и сестра Славского одно и то же лицо? — предположил Яковлев.

— Кроме этого! Я имел в виду убийство охранника, как его?… — Померанцев вытащил из небольшой папки нижнюю, самую тонкую папку. — Вот, Хвостов Павел Петрович… Убит через три месяца после гибели своего хозяина, заметь, в собственной, хотя и съемной, квартире. Так же, как и Муся… Убийцу явно знал хорошо, впустил его к себе сам, поскольку следов взлома на двери нет. Ну то, что оба они с убийцей были знакомы, оба ему доверяли, — ясно. А вот причину, почему этого Хвостова замочили, вижу только одну: скорее всего, он знал, кто разделался с Дубко, и…

— И убийца это тоже знал? — закончил за Померанцева фразу Володя.

— Или парень оказался настолько глуп, что занялся шантажом. Короче, друг Володя, начни-ка ты с этой истории: в деле есть адреса бандюков, служивших в охране у Аркана. Двое из них считались друзьями Хвостова, один из двоих — москвич, отыскать его, если он, конечно, жив, будет попроще…

Яковлев задумчиво кивнул:

— Думаешь, Хвостов мог поделиться с приятелями чем-то, нас интересующим?

— Или с подружкой, если она у него имелась. Уж о подружке-то сотоварищи наверняка знали.

— Вообще-то, насколько тебе известно, эти все «сотоварищи» долго не живут: дай-то бог, хоть кого-нибудь из них отыскать… Ты, однако, прав, начинать надо, и на мой взгляд, не с окружения Аркана, а с окружения того парня…

— Я слышал, — подмигнул Володе Померанцев, — у тебя чуть ли не лучшая в Москве агентура…

— Неужели? — Яковлев ухмыльнулся и, крякнув, поднялся. — Всегда, пообщавшись с тобой, узнаю о себе много новенького… Ладно, Валера, засиделся я что-то, а работа заждалась… Да и тебе пора организовывать свой визит к этой дамочке!

— Ну, это мы на раз-два… Вот сейчас позвоню ей и напрошусь в гости…

Яковлев искоса глянул на Померанцева, а тот его взгляд истолковал правильно:

— Предлог теперь искать долго не надо: доследование по делу об убийстве ее сердешного друга: мол, всплыли новые улики…

— Думаешь, прокатит? — с сомнением спросил Володя.