Михаил Серегин - Первобытный страх Страница 23

— Верно, — только сейчас дошло до того. — Хлам только там, где люди. У-у, ботиночек. — Игорь подхватил башмак и, пальцами сбив с него прилипшие листья, крепко прижал к себе.

— Ты его еще поцелуй, — подколол Павел.

— Да я его еще и оближу, — шутя отозвался тот. — Нам с тобой крупно повезло, еще пара каких-то часов, и мы будем сидеть в тепле, в окружении собратьев по разуму и жрать колбасу, мясо, сало…

— Тебе бы сало сбросить не помешало, сало ему. А мне все равно что есть, главное запхать что-нибудь в желудок, пока он меня изнутри не сожрал. Бросай уже эту дрянь, и побежали…

Игорь послушно швырнул ботинок в кусты и, припрыгивая и размахивая руками, помчался за долговязым Павлом. Крича на манер индейцев, улюлюкая и просто надрывая глотки, ребята неслись по лесу как на крыльях. Через несколько метров на глаза им попало что-то белое и яркое. Друзья от волнения даже перестали орать. Белое пятно все приближалось, и вскоре стало ясно, что это кусок какой-то ткани, видимо, зацепившийся за куст.

Лишь оказавшись в метре от него, ребята поняли, откуда он тут взялся, и замерли как вкопанные. Тела вновь приобрели прежнюю усталость и тяжесть, желудки заныли, руки сами собой опустились. И было от чего — перед ними находился могильный холм с крестом и единственным атрибутом — узкой полоской грязной белой ткани, на манер флага прикрученной на нем.

— Вот тебе и люди, — уныло вздохнул Павел и утер струящийся со лба пот. — Рано мы обрадовались, помер владелец твоего башмака.

— Это я понял, но ведь не сам же он себя сюда закопал, — заметил на это Осов. — Как ни крути, а люди где-то рядом.

Юноша подошел ближе, осмотрелся, поднял с земли ту самую палку, которой рыл землю Величко, затем поковырял холм носом своего ботинка.

— Смотри, могила совсем свежая. А листьев сверху набросали, чтоб ее видно не было. Тот, кто его закопал, не мог далеко уйти.

— Думаешь?

— Почти уверен.

— А что, если это кто-то не особенно хороший. Вдруг какой маньяк, а это его жертва, которую он тут спрятал?

— Ага, и отличительный знак поставил, чтоб ментам искать было проще, — усмехнулся Осов. — А вообще, мне плевать, кто этот тип, главное, что это человек и я очень хочу его найти. Пошли. — Игорь жестом позвал друга за собой.

Косицин вызволил Ашота и Валентина из отделения довольно быстро, так что они даже толком не успели познакомиться с замечательным населением камеры, в которую были помещены. Впрочем, Мачколян, еще только войдя в нее, сразу дал всем остальным понять, что, «если какая-нибудь шваль без моего разрешения вякнет», он, мягко говоря, вытолкает ее в коридор прямо сквозь решетки.

Естественно, сказал он это не так вежливо, а гораздо понятнее, так что находящиеся в узилище ребятки уяснили себе главное и повторять дважды ничего не пришлось. Почти тут же сокамерники спасателей забились в один угол и оттуда молча наблюдали за мечущимся, как медведь в клетке, Ашотом, безостановочно изрыгающим проклятия в адрес депутатов всяческих дум, банкиров и полицаев.

Хуже всего пришлось тем милиционерам, кому приходилось приводить в камеры новых задержанных или же забирать старых. Вот уж на кого выливался даже не ушат, а корыто дерьма самой высшей пробы. Даже на того бедолагу, который прибыл сообщить, что их отпускают, Ашот накинулся словно на своего злейшего врага.

— Ну ты, урод, чего так долго. Я уже упрел тут торчать. А ну, открывай ставни. Да шевелись, придурок, у вас тут не царские апартаменты, чтобы в них задерживаться. Да в какое место твои культяпки вставлены?! — видя, как неумело обращается с замком мент и как ключ то и дело выскакивает из замочной скважины, продолжил возмущаться Мачколян. — Понабрали всякой швалины с одной извилиной на всех.

— Не кричите, а то сейчас передумаю выпускать, — распахнув наконец-то дверь, пробурчал мент. — Вас сюда явно не за просто так упекли.

— А ты мне не грози, — отпихивая парня в сторону, буркнул Ашот. — Я таких, как ты, одной левой.

— Хватит, Ашот, — наехал на друга Грач. — Радовался бы, что Косицин так быстро нас освободил. Мог бы вообще этого не делать.

— Намекаешь, чтобы я сказал ему при встрече спасибо?

— Дождешься от тебя, как же…

— И за что ему говорить? Думаешь, он сильно перетрудился, вызволяя нас отсюда? Он небось свою задницу даже от стула не оторвал, а сколько мы всего для него сделали, так что это еще вопрос, кто из нас кому должен спасибо сказать. Вот он нас отблагодарил за звездочки на своих погонах?.. Нет. Так почему мы должны раскланиваться перед ним за то, что все равно бы рано или поздно случилось? Они ведь даже не имели права нас тут удерживать. Я правильно говорю?..

— Все, Ашот, заткнись, — устав от бесконечного ворчания, попросил Грачев. — Ты становишься похожим на Макса.

— Неужто становлюсь таким же гениальным? — моментально отреагировал тот и широко заулыбался.

Валентин безнадежно махнул рукой и молча побрел к выходу. Ашот, продолжая ворчать, следовал за ним.

Получив на выходе свои вещи и документы, мужчины вышли на улицу.

— Всегда знал, что менты козлы, — оглянувшись вокруг, буркнул Мачколян. — Нас-то они сюда доставили, а мою машину? На чем, спрашивается, я теперь за ней должен добираться? Может, вернемся, пока далеко не ушли? Пусть возвращают нас туда, откуда взяли.

— Я лучше пойду пешком, чем соглашусь на их компанию.

— А по мне так лучше ехать, чем идти, и не важно на чем.

— Ну, раз не важно, то вон там, — Валентин указал в сторону остановки, — как раз подъехал наш с тобой транспорт. Поспешим…

— Издеваешься? Это же рогатый.

— Я не слепой, — устремляясь к остановке, бросил Грач.

— Охренел? Когда ты последний раз видел, чтобы я на таком ездил? Если я туда влезу, пассажирам придется вылезти. Давай мы лучше сделаем так. — Ашот сунул свою мясистую лапищу в глубокий карман брюк, пошарил в нем и, извлекая телефон, радостно изрек: — Сейчас вызову нам такси.

— Спасатели?! — спросил кто-то.

Двое одновременно повернулись на голос.

— Вас ждут в этой машине, — произнес высокий мужчина в шелковой белой рубашечке с короткими рукавами. Он стоял у открытой двери салона «БМВ», облокотившись о крышу.

— А кто ждет? — недоверчиво прищурился Ашот.

Неизвестный ничего не ответил, очередным жестом приглашая сесть в машину. Ашот и Валентин переглянулись.

— Ладно, хоть за такси не придется платить, — в конце концов принял решение Грач и первым направился к автомобилю.

Подойдя ближе, он перво-наперво заглянул в салон, но заднее сиденье было пусто, а плотно тонированные стекла не позволяли рассмотреть сидящего впереди. Пришлось довериться судьбе и, не зная своего благодетеля, решившего их довезти, занять свободные места. Последним забрался в салон «БМВ» Ашот. Под тяжестью его тела машина резко осела и наклонилась на один бок.

— Трогай, командир! — скомандовал Ашот. — Будем благодарны, если добросишь до пересечения Ильинской и Крупской. У меня там джип.

— Интересно, когда вы успели слить прессе информацию на меня, — донеслось вдруг до их ушей.

Сидящий на переднем сиденье мужчина повернулся к ним — это был Соболенко.

— О, Владислав Николаевич, а я-то уж надеялся, что мы с вами если и увидимся, то немного в другом месте. К примеру, в том, из которого мы только что вышли.

— Вы зря язвите, — строго посмотрел на Ашота Соболенко. — Я обдумал ваше предложение и готов сотрудничать.

— Грач, посмотри-ка, мне в ухо никто не залетел, а то что-то я стал плохо слышать, — продолжал изгаляться Мачколян. У него сегодня что-то было излишне хорошее настроение и море энергии, которую он расходовал куда нужно и куда нет. — Он готов сотрудничать с нами! Ха-ха! Сотрудничать можно с ними, — толстяк кивнул в сторону оставшегося за их спинами отделения милиции. — А у нас можно только просить помощи, ну и за хорошие деньги мы, может, и соизволим ее предоставить.

— Что вы знаете о похитителях? — требовательно спросил Соболенко, полностью проигнорировав иронические замечания Ашота. Причем на спасателей он сейчас даже не смотрел, ведя беседу таким равнодушным и спокойным тоном, словно делал им одолжение.

— О них знаете вы, а мы можем только догадываться, — ответил Грач. — Все, что мы знаем, мы вам сказали при нашей первой встрече, теперь ваша очередь.

— Вы что же, серьезно задолжали кому-то сорок миллионов долларов? — вновь не сдержался Ашот.

— Это не долг, это выручка…

— Которой вы наверняка не захотели поделиться, — присовокупил Мачколян.

Соболенко некоторое время помолчал, а затем произнес:

— Я бы хотел пригласить вас к себе. Нам нужно поговорить.

— Заманчивое предложение, но мы должны забрать машину.

— Вам ее подгонят, — пообещал Соболенко. — Ну так что, вы согласны?