Сергей Донской - Детоубийцы Страница 23

Кафельные стены были забрызганы красным. Пол тоже был испачкан кровью. Вытянувшись во всю длину кафельного отсека, ногами к двери лежало мужское тело. Голова отсутствовала, но по очкам, аккуратно пристроенными на бортике умывальника, было нетрудно догадаться, ЧЬЯ это была голова. Не так давно она принадлежала американскому пьянчуге-журналисту по фамилии Келли. В настоящий момент ее могли грызть дикие звери, пинать какие-нибудь безумные любители футбола, пробовать на вкус черви или грызуны. Американцу это было теперь все равно. От него остался лишь обезглавленный труп. Сколько-то там десятков килограммов мяса, костей и жира, запихнутых в человеческую одежду. Только человеком ЭТО больше не являлось. От ЭТОГО веяло ужасом и смертью.

Скомканные брюки и трусы Келли валялись возле унитаза. Его бледные волосатые ноги в клетчатых носках были сведены вместе. Там, где между ними должно было находиться НЕЧТО, не было НИЧЕГО. Только отвратительная рана с запекшимися краями и сочащейся сукровицей посередине. Журналиста не просто кастрировали. Его лишили не только мошонки, но и того, что к ней прилагалось. Оставалось надеяться, что во время этой процедуры он уже не вопил от невыносимой боли, потому что у него не было головы.

Белов вспомнил рассказы очевидцев массовых казней на Гревской площади во время Французской революции. По их словам, отрубленные гильотиной головы умирали не сразу. Поднятые за волосы палачом, они пытались что-то говорить или безумно водили глазами, пока не летели в корзины, наполненные такими же головами.

Белов посмотрел на очки, стекла которых были покрыты розовой мутью. Что увидел несчастный Келли перед смертью? Ухмыляющуюся физиономию убийцы? Блестящий нож? Или он вообще ничего не видел от страха. Ничего не видел и не соображал… Если так, то ему повезло.

Бросив последний взгляд на труп, свежие раны которого были облеплены кровососами, Белов прикрыл дверь туалета. Он давно успел сопоставить увиденное собственными глазами с рассказом Петракова о гибели малолетнего информатора Генри. Он вспомнил копье в женской груди и стрелу в собственном номере, вспомнил сегодняшние гонки и стрельбу из кабин грузовиков.

Безусловно, все это происходило потому, что Белов прибыл в Кампалу. Из-за него убили Мали, из-за него отрезали голову американцу. Братья Беридзе оказались недосягаемы, так как находились под надежной защитой. Люди генерала Тананзе были готовы убивать направо и налево, лишь бы воспрепятствовать возмездию. Майор Кулафье и его люди охотились за Беловым, как за волком-одиночкой. Они травили его, подбираясь все ближе.

– Мистер…

Белов не сразу сообразил, откуда доносится голос, и что голос этот окликает его. Поискав взглядом, он увидел подростка в спадающих джинсах.

– Чего тебе? – спросил Белов.

– Вы сломали Арчи ребро. Ему понадобится медицинская помощь.

– Я не доктор, парень. Я не лечу людей. Скорее, наоборот, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул подросток. – Нужны деньги. Тогда мы с Арчи будем молчать.

Новая мысль осенила Белова.

– Послушай, – сказал он, беря паренька за плечи и наклоняясь, чтобы заглянуть ему в глаза. – А ведь тот мужчина тоже дал вам денег, чтобы вы молчали, а?

– Какой мужчина?

Подросток задергался, силясь освободиться. Белов посмотрел в сторону будки. Сидящий за стеклом Арчи поспешно наклонил голову, давая понять, что ничего не видит и не слышит.

Белов встряхнул черномазого вымогателя.

– Мужчина в черных очках, – заговорил он, излагая то, что подсказывала ему интуиция. – С щепкой во рту. Чтобы ковыряться в зубах. Высокий, сильный, коротко стриженный. Так?

– Не знаю, ничего не знаю, – верещал подросток.

– Может быть, он был в полицейской форме, – продолжал Белов. – Но это неважно. Все равно сразу понятно, что он коп.

– Не знаю! Отпустите!

Этот черный малолетка, несомненно, видел Кулафье, но не собирался признаваться в этом. Легко было представить, как, закончив экзекуцию, майор и его сообщник или сообщники (в том, что действовал он не один, сомнения не было) заглянули в офис заправочной станции и посоветовали не распространяться об их появлении. Также легко было допустить, что тинейджер и его старший товарищ не выдержали и, подчиняясь любопытству, заглянули в сортир. После этого оба должны были сидеть ни живы ни мертвы и ждать, когда им начнут задавать вопросы. И вот это случилось. Какие чувства должен был вызывать у них Белов? Страх. Недоверие. Ненависть.

Переубеждать их было нечего и пытаться. Отпустив подростка, Белов направился к своему автомобилю, машинально вытирая ладони о джинсы.

С каждым шагом он шел все быстрее. Келли умер, унеся в могилу раздобытую информацию, но это не означало, что перед смертью он ни с кем не поделился ею. Белов даже не брал в расчет Кулафье, который, надо думать, пытал американца, прежде чем прикончить его. Нет, Белов вспомнил о существовании другой персоны. О Беатрис, с которой Айк Келли мог делить не только постель, но и некоторые профессиональные секреты. Если это так…

Усевшись за руль, Белов порывисто включил зажигание. Почему-то он был уверен в том, что Келли звонил любовнице с заправки и посвятил ее в кое-какие детали своего расследования. Вполне возможно, что она дожидается его в редакции. Не одной же ей добираться домой по ночному городу. Приедет Айк и заберет ее на машине.

«Вот только он уже никуда не приедет и никого не заберет», – подумал Белов, разгоняя «Субару» по пустынному шоссе. Казалось, оно пролегает через необъятный тоннель мрака. И ни единого проблеска света впереди.

Глава 11

Не на жизнь, а на смерть

Двери редакции «Дейли монитор» оказались не заперты. Войдя в холл с низким потолком и вкраплениями светильников, Белов постоял, прислушиваясь. За стойкой никого не было. Это казалось странным. Если охраннику понадобилось отлучиться, то ему следовало запереть дверь. Или в Африке так не принято?

Прежде чем пройти в глубь холла, Белов оглянулся на улицу. Свой автомобиль он оставил метрах в пятидесяти и теперь размышлял, не вернуться ли за пистолетом. С одной стороны, без оружия он чувствовал себя беззащитным. С другой стороны, если его сцапают полицейские Кулафье, то их очень заинтересует свежий пороховой нагар в стволе «стечкина». Тогда никакое разрешение на ношение оружия не поможет. Пристрелят из пистолета Белова какого-нибудь бродягу, вот и уголовное дело готово. А в здешней тюрьме вряд ли протянешь долго. Тем более, что всегда найдутся специалисты по отправке на тот свет.

Решив обойтись без оружия, Белов бесшумно приблизился к стойке. За ней, как и следовало ожидать, никто не прятался. Лежал раскрытый японский комикс, поверх него стояла чашка кофе.

Осторожно погрузив в чашку палец, Белов убедился, что напиток еще теплый. Он обвел взглядом холл в поисках двери, за которой мог находиться охранник. Его взгляд задержался на большом кожаном диване в форме бумеранга. Из-за дивана выглядывал носок туфли.

– Черт! – выговорили губы Белова. Без звука.

Только сумасшедшему пришла бы в голову мысль, что охранник, полистав журналы с журнального столика, утомился и решил прилечь, причем не НА диван, а ЗА него. И уж совсем чокнутый стал бы настаивать, что на полу лежит не охранник, а какой-то посторонний человек.

Приблизившись, Белов заглянул за лоснящуюся кожаную спинку. Он увидел внизу сухощавого чернокожего мужчину с продырявленным виском и вытекшим глазом. Зубы мужчины были оскалены, между ними торчал кончик розового языка. В одной руке стиснут пистолет, рубашка слегка забрызгана кровью, на нагрудном кармашке беджик с фото и фамилией.

Белов выпрямился. Еще одна жертва Кулафье. Причем он или его люди явились в редакцию не как официальные лица, иначе им не понадобилось бы убивать охранника.

А явились они вовсе не для этого. У них был приказ убить кое-кого другого. Беатрис, эту маленькую увядающую дамочку, которая была с Айком Келли. Они не успели пожениться, но жизнь закончили в полном соответствии с брачной формулой «пока смерть не разлучит нас». Вот и разлучила.

Поднимаясь наверх, Белов был уверен, что обнаружит там еще один труп, женский. Охранника прикончили в висок и вложили ему в руку оружие, чтобы инсценировать самоубийство по причине раскаяния. Убил белую журналистку, скорее всего предварительно изнасиловав ее, а потом испугался ответственности и приставил дуло к виску. Не забыв перед этим спрятаться подальше от людских глаз. Охранник и Беатрис стали очередными разменными пешками в этой грязной игре.

Предчувствие не обмануло Белова.

Полураздетая Беатрис висела на вентиляторе, прикрепленном к потолку еще до того, как в офисе были установлены кондиционеры, да так и оставленном там. Ее голова была склонена к правому плечу, а ноги разведены в стороны. Под ними на полу блестела небольшая лужа с брызгами по краям. Рядом валялись порванные женские трусы.