Максим Шахов - Телохранители для апостола Страница 23

– Ой, синьор, – тихо затараторила девушка, проводив взглядом еще одну купюру, которая опустилась в кармашек ее передника. – Тут такое было!

И девушка стала торопливо рассказывать о том, что неизвестные люди тайно проникли в отель, разнесли три номера. Полиция, как слышала Илэрия, считает, что это бандиты. И не просто бандиты, а русская мафия, которая расплодилась во всем мире. И стрельба в отеле была из-за того, что они пытались убить кого-то из русских. Судя по тому, что один русский постоялец отеля пропал, а его вещи забрала полиция, бандиты его убили. Но девушки с нижнего этажа считают иначе. Они знают, что бандитов было пятеро и четверо из них застрелены. Полиция только одного раненого забрала. Значит, русский не убит, а просто сбежал из отеля и теперь где-то прячется.

Смешливая большеглазая Илэрия не первая девушка, которую Максим расспрашивал. Он расспросил уже пятерых сотрудников отеля, и картина нарисовалась примерно понятная. Появились надежды, что Демичев жив. Только вот что означала его драка в ресторане с другим русским туристом? Просто пьяная драка? Но глупо считать, что Андрей напился и потерял над собой контроль. Пить он умел и выпить мог много, но чтобы натворить такое… Возможно, в этом была какая-то необходимость. Какой-то смысл. Кстати, этот русский, которого Андрей избил ночью в ресторане, из отеля съехал. Представитель туроператора, по сведениям Максима, считает, что этот Сергей Хабалкин вернулся в Россию. Еще Максим краем уха услышал, что вроде бы этот Хабалкин какой-то мелкий делец из провинции. И что во время полета в Рим он устроил пьяный дебош в самолете.

Соваться в полицию Алексеев не решился. Его легенда русского побратима не выдержала бы никакой критики. Да и свой итальянский паспорт «светить» в местной полиции не стоило. Надо дождаться Рослякова и продолжать следить за отцом Лонгином. Тем более, как ни неприятно это сознавать, а в интересах операции важнее было не выпускать из поля зрения священника. Арабы вышли с ним на контакт, и это что-то должно было означать. Неужели какой-то ренегат из их среды решил сделать доброе дело и вернуть украденную реликвию церкви?

Росляков прилетел поздно вечером. Он встретился с Алексеевым в ночном ресторане на окраине Рима. Прохлада с Тибра ласкала кожу, забираясь под рубашку и вороша волосы на голове. Росляков выглядел усталым и злым. Когда они сели за столик, он помедлил, а потом махнул рукой и заказал пива. Таким Максим полковника давненько не видел.

– Что, все так плохо? – потягивая из кружки холодное пиво, спросил Максим.

Он старался откровенно шефа не разглядывать и смотрел преимущественно чуть в сторону, на огоньки прогулочных катеров.

– Хорошего мало. Задача состоит только из неизвестных. Причем это не уравнение из одних неизвестных. Тут под сомнение ставится само существование уравнения.

– Руководство считает, что тревога ложная? Что теракт не готовится? А конференция? Она-то хоть реальна?

– Тебя интересует мнение руководства или мое? – прищурившись, спросил Росляков.

– Ваше, конечно, – пожал Максим плечами. – Вы принимаете решение, вы мозг группы. Вы средоточие информации.

– Передавать суть споров в Москве я тебе не буду. Смысла нет. А вот из тех крох информации, которая имеется в моем распоряжении, я сделал выводы. Цепочка следующая: встреча члена экстремистской группировки с представителем русской православной церкви и предупреждение о возможном теракте, косвенное подтверждение возможности подобной конференции глав мировых религиозных конфессий. Явная подготовка экстремистов. У них началась возня и дележка. Я считаю, что они тоже пытаются объединиться. Или их кто-то пытается объединить.

– Но у них разногласий еще больше, чем у нас.

– Да, это точно. И убийство Абу Нидаля тому подтверждение.

– Убийство? Его убили?

– Больше чем уверен. Но непонятного все равно еще много вокруг этого дела. Например, что это за похищения христианских реликвий? Что за странные смерти мусульманских священников в двух странах и одного папского легата во Франции?

– Я вам сейчас скажу такое, что вы вообще за голову схватитесь, – усмехнулся Максим. – Какой-то араб сегодня встретился на улице с нашим отцом Лонгином и предложил через него вернуть в лоно христианской церкви некий артефакт – шип из венца Иисуса, который якобы был украден из одного их храмов здесь, в Италии.

– Серьезно? – насторожился Михаил Васильевич. – Ты не напутал?

Максим вытащил тоненькую пластинку цифрового накопителя и положил перед шефом на стол.

– Вот запись их встречи. Если захотите спросить, то сразу отвечу. Меня не «засекли». Даже Лонгин меня не видел. А он, кстати, навыков не потерял. Я его чуть не упустил.

– Куда он ходил?

– Из аэропорта он сразу поехал в Ватикан. Оттуда отлучался только один раз. Сегодня ездил на такси в православный храм Николая Чудотворца. Думаю, что с посланием от нашего патриарха. Слежка за ним началась от площади Святого Петра. Это я потом так понял. Думаю, что некто просто отслеживает приезд представителей от глав конфессий.

– Согласен. И на чем же порешили наш священник и араб? Он передал шип?

– Нет. Вы послушайте на досуге их разговор. В общем-то, дурацкий какой-то разговор. Араб сказал, что хотел услышать от русского согласие, а шип он передаст в самом ближайшем будущем. И что он сам найдет священника. Не исключено, что у араба есть свои люди в Ватикане. Если он с мирными намерениями, то ничего страшного, а если он врет, если он террорист, то наличие своего человека в Ватикане для нас катастрофа. Не находите?

– Не факт. Он мог просто блефовать. Ладно, послушаю сегодня ночью. Что узнал про Андрея?

Голос Рослякова прозвучал ровно, но Максим все же уловил, что интонации изменились. Выглядел шеф, конечно, невозмутимым, но, видимо, тревожился.

– Думаю, Андрей жив и здоров. И вскоре он выйдет на связь. Как только найдет возможность. В полицию я соваться не стал без вас со своим итальянским паспортом. А в отеле справочки навел. Это была попытка покушения, но он ушел. Оставил гору трупов и ушел через окно.

– Это он хорошо умеет, – проворчал Росляков. – Горы трупов оставлять вы с ним умеете.

– У него выхода не было, потому что это было реальное покушение. Он защищался. И причина вырисовывается. У него тут возник конфликт с одним русским туристом. Так, мелочь хамоватая, но с гонором. Не исключено, что он мог нанять здесь дуболомов с целью проучить Андрея. Это некто Сергей Хабалкин. Удалось установить, что у него тут есть коммерческие связи, значит, мог нанять кого-то.

– Черт бы побрал наших мелких бизнесменов! – сквозь зубы процедил Росляков. – По всему миру от них одни проблемы, страну позорят. Алкашня! Тут операция, на весах такое лежит, а мы сотрудника найти не можем, потому что он какому-то нашему раздолбаю на ногу наступил.

– Он ему морду в ресторане набил, за то, что тот грубо обошелся с девушкой.

– Нам от этого легче? – повысил голос Росляков. – Турист! Надо же было связаться! Не мог как все люди отдыхать? Бабник. Что за девка-то?

– Иностранка, не наша. Жила тут же, в отеле.

– Своих ему мало! Любитель экзотики…

Комиссар Ронзи оказался молодым еще человеком с густой шапкой кучерявых волос. Он сидел в глубоком кресле, забросив ноги на край стола, и разговаривал по телефону. Комиссар успевал курить и активно жестикулировать. Вошедшему русскому он показал на кресло напротив стола и снова заговорил.

Росляков сел, забросил ногу на ногу и стал терпеливо ждать. Здесь имелся кондиционер, поэтому ждать было комфортно. Если бы еще не вонючие сигареты комиссара.

Наконец полицейский бросил телефон на стол и убрал оттуда ноги.

– Прошу прощения, – жизнерадостно сказал он посетителю и протянул через стол свою ладонь. – Так вы русский? Коллега?

– Нет, комиссар, я просто по просьбе родственников навожу справки. А в Риме я частным образом.

– Бизнес?

– Отдых, комиссар, только отдых. Так что случилось с моим знакомым?

– С вашим знакомым, синьор…

– Иванов, – подсказал Росляков. – Петр Иванов.

– С вашим знакомым, синьор Иванов, случилась какая-то неприятность. Я даже не знаю, сердиться мне на него или жалеть. Но я должен в первую очередь думать о своих согражданах, а потом уже быть любезным к туристам. Визит вашего знакомого, – комиссар мельком бросил взгляд на лист бумаги на столе, – Андрея Демичева начался с пьяной потасовки в отеле, где проживала группа русских туристов.

– Демичев был пьян? – вскинул Михаил Васильевич одну бровь.

– Простите, это я для образа. Именно ваш знакомый пьян не был, но у меня появились основания полагать, что у него сложились, если говорить правовым языком, неприязненные отношения с другим вашим туристом. Это некто Хабалкин. Признаю, синьор Хабалкин вел себя немного вне правил общественной морали еще в самолете. Мы получили об этом сообщение, и я допрашивал очевидцев. Но мы лояльны к русским туристам…