Максим Шахов - Тайна опустевшего причала Страница 23

Снайп приложил палец к губам, призывая товарища к молчанию, и вполголоса поинтересовался:

– Тебе не кажется, что здесь, – он одним коротким движением головы обвел и дом, и дворовые постройки, – очень много странностей?

– Конечно, кажется! – тут же отреагировал Аракчеев. – Дом в глуши, сумасшедший дед, невидимая больная старуха… Послушай, не придумывай «ужастика»! Обычные выжившие из ума древние эстонцы…

Рука Снайпа сжала запястье Вадима:

– А это слышишь?

Со стороны длинного сарая донеслось низкое протяжное мычание и блеяние.

– Ну и что? Там хлев. Коровы, овцы… Сейчас еще и петух закукарекает. О, точно!…И чары пропадут!

– Эх ты, городской житель! А я в детстве в соседней Латвии на таком же хуторе пять лет провел. Так мычит обиженная недоеная корова. Значит… Сейчас десять часов, а утренняя дойка обычно в пять. К тому же никогда в такое время хозяева не станут держать скотину в хлеву. Вон там, – он указал рукой за поворот дороги, – загон из жердей. Там и трава есть, я заметил по дороге. Туда живность обязательно выгоняют. А сегодня что-то нарушило привычный распорядок…

– Так хозяйка заболела! Старик же сказал.

Виталий сочувственно посмотрел на Вадика:

– Чтоб не подоить корову, хозяйка должна… умереть, наверно! Но и в таком случае это сделал бы хозяин. Не спорь! Я тебе еще пару наблюдений подкину. На повороте к дому я заметил следы протекторов. Здесь, во дворе, ничего не видно, потому что на пригорке сухо. А там грязь после дождя не высохла, и следы очень хорошо отпечатались.

– Подожди, но дождь смыл бы их!

Снайп согласно покивал.

– Ты хочешь сказать, что сюда кто-то приехал на машине…

– Предположительно, «Додж» мини-вэн.

– …уже после четырех или пяти часов утра, когда закончился дождь?

– Именно. И приехали, и уехали. Боюсь, однако, что не все.

– Значит, бабкина «болезнь»…

– Угу. Я тут успел краем глаза заглянуть в смежную комнату с горницей, когда старик чуть приоткрыл туда дверь. Так вот, именно там находится кровать хозяев, где, по логике, должна была бы лежать больная, а не в мезонине. Думаю даже, что этим мезонином дед с бабкой вовсе не пользуются. Слишком крутая и узкая туда лестница, а у старика больные ноги: даже летом в валенках. К тому же ее ступеньки покрыты пылью. Ну и чисто психологическое наблюдение: дед явно напуган и растерян, говорит невпопад, ответов не слышит и не запоминает. Но время от времени вспоминает то, что ему приказали у нас узнать. Отсюда и его неожиданные вопросы «Кто вы?», «Зачем вам Тойво?». Ну и, конечно, его научили сослаться на город Кейла.

– Зачем все это? Могли бы нас прихватить на подъезде или в доме. И выведать все, что надо.

– Мой друг, я даже удивлен: ты так недооцениваешь себя. И нас обоих вместе. А вот эти ребятки извлекли отличный практический урок из встречи с нами на квартире Трийну. Да и в парке им хорошо от Галины перепало. Скольких мы бы успели положить?

– Ну…

– И потом, если бы живыми к ним попали, где гарантии, что мы заговорим? То-то. А так сами расскажем, что им нужно. Остается лишь незаметно подслушать.

– Так ты думаешь, что эти гады захватили бабку в заложницы, чтобы дед вел себя правильно, и утащили ее наверх, когда увидели нашу подъезжающую машину? Ну, суки! Сейчас…

– Не горячись! Я сначала подумал, что стоит быстренько распрощаться и укатить. Но… вряд ли нас выпустят отсюда. Наверняка в «Додже» был полный комплект бойцов, человек 8—10. А в мезонине оставили двух-трех. Опять же, судя по следам, они уехали. Но вряд ли далеко. Думаю, притаились где-то в лесу, недалеко от поворота на мызу. И оттуда наблюдали, как мы проезжаем. Так что они в курсе нашего прибытия, и мирно распрощаться и укатить не получится.

– И стариков жалко! Не бросать же.

– Что предлагаешь?

– Сначала обезопасить тылы. – Аракчеев решительно указал наверх. – Ну а потом… по обстановке.

– Хорошо. Согласен. Начинаем прямо сейчас, а то они могут всерьез обеспокоиться нашим долгим отсутствием в доме. Я пройду и спровоцирую их на какие-нибудь действия. Ну а ты…

Виталий посмотрел на короткую водосточную трубу, ведущую с балкона мезонина рядом с крыльцом в низкий широкий ушат на земле. Аракчеев все понял без слов.

– Иди, провоцируй. А я вскарабкаюсь.

– Побереги бабку!

– А ты деда!

Они хлопнули друг друга по плечам и начали действовать.

Быстрым шагом Снайп вошел в горницу. Старик продолжал сидеть за столом, не прикоснувшись к еде. Его голова была низко опущена.

– Еще раз простите нас, господин Леннарт! – очень громко произнес Виталий. – Мы искренне сожалеем, что выбрали такое неудачное время для посещения. Позвольте откланяться. Подумайте, может, мы все-таки можем что-то сделать для больной хозяйки? По крайней мере, сразу же по приезде в Таллин мы оповестим о случившейся болезни вашу родственницу Хельгу. Она вас очень любит и, не сомневаюсь, сразу же приедет поухаживать за больной…

Снайп говорил четко, не торопясь, хотя и мало задумывался над произносимыми фразами: мысленно он отсчитывал секунды и старался представить каждый шаг Аракчеева. Вот он преодолел по трубе два метра вверх, вот неслышно перелез через перила балкона и незаметно заглянул в мезонин. На оценку обстановки ушло не более четырех секунд. Еще столько же на выбор способа действия и оружия: кроме трофейного пистолета у Вадима всегда был при себе набор метательных кинжалов. Теперь он с балкона проникает в мезонин…

– …Наверняка она привезет с собой квалифицированного врача и лекарство…

Странно, что даже настороженное ухо Виталия не улавливало ни малейшего шума сверху. Почему задержка?!

– …Мой друг уже направился к машине. – Видя, что старик поднимается из-за стола, Снайп шагнул вперед, опустил на его прямое костистое плечо свою сильную руку и просто заставил плюхнуться обратно на скамью. Потом, повернув голову в сторону ведущей наверх лестницы, очень громко закончил: – До свидания, уважаемый господин Леннарт! Провожать не на…

В этот момент со стуком распахнулась дверь в мезонин, раздались подряд три выстрела, и по крутым ступеням загрохотало падающее вниз тело. Потом знакомый голос сверху возвестил:

– Эй, там, внизу, без глупостей! Все кончено.

Виталий метнулся к распластавшемуся на полу под лестницей человеку. Помощь бандиту была не нужна: из середины его груди торчала плоская рукоять метательного ножа, а около безжизненно откинутой в сторону правой руки валялся короткоствольный пистолет.

– Вот черт! Двужильный он, что ли: ведь мертвый уже, а стрелял. И гад зацепил-таки!

На середине лестницы стоял Аракчеев, зажимая левой рукой предплечье правой. Между его пальцами вытекали капли крови. Он спустился в гостиную и подошел к столу:

– Что, дед, хреново в плен попадать, а?!

Старик сидел на скамье, вытянувшись в струнку, белый как мел. Из его устремленных на лестницу мезонина глаз медленно текли слезы.

– Не боись, чухонь! Жива твоя… – Вадик хотел закончить «бабка», но почему-то произнес, – супруга. Ты уж не взыщи, кажется, я ее здорово напугал. – И грубовато закончил: – Ну, иди-иди к ней, чего расселся-то?!

– И, господин Леннарт, отыщите у себя бинты и йод для моего друга. Он ранен. Поторопитесь!

Снайп подошел к Вадиму и осмотрел рану.

– Везучий ты, Вадька: болезненно, но не опасно, пуля навылет прошла.

Он вытащил из кармана платок и перетянул предплечье друга, чтобы остановить кровь.

– Посиди пока на лавке. А руку на стол положи: кровь быстро остановится. Я наверх гляну.

– А чего там глядеть? Труп как труп. – Вадим пожал плечами и тут же скривился от боли в раненой руке.

Виталий быстро взбежал по лестнице, догнав на пороге мезонина медленно поднимавшегося старика. В комнату они вошли вместе. Там действительно ничто не нарушало такого же идеального порядка, как в гостиной. Справа от входа вдоль стены стояло канапе, обтянутое темно-бордовой материей. В его дальнем углу неподвижно замерла маленькая старушка, плотно прижав кулачки костлявых рук ко рту. Большие испуганные глаза были обращены на вошедших. Вплотную к ней полулежал молодой бритоголовый парень. Он еще продолжал удерживать старую женщину за талию правой рукой, а в левой сжимал причудливой формы широкий и длинный нож с тускло поблескивающим лезвием. Из левой глазницы бритоголового торчал точно такой же кинжал, как и у свалившегося с лестницы бандита.

Снайп мгновенно нарисовал в уме точную картину происшедшего. Оба бандита располагаются у двери, чтобы лучше слышать разговор внизу. На бабушку – божий одуванчик они мало обращают внимания, вон, даже руки не связали. Заметив проникшего через балконную дверь Вадима, они четко выполняют свои функции: один, оставаясь у двери, выхватывает пистолет, а другой – с ножом – бросается к захваченной в заложницы жертве, плотно прижимает ее к себе и приставляет к горлу устрашающего вида тесак. Однако бандитам трудно соревноваться с Аракчеевым в скорости боевых реакций. Два кинжала, брошенные практически одновременно его опытной рукой, мгновенно находят свои цели.