Евгений Сартинов - Полет Стрижа Страница 23

Витькину фотографию и отойдя спросил Крота:

— Как там Ольгина дочь?

— У Витькиной матери. Но та прихварывает сильно, боюсь долго не протянет.

— Ясно. Ну, пошли. Всех вроде навестили.

Стали пробираться к шоссе.

— Толян, пошли правее, — внезапно забеспокоился Ванька.

— Чего это? — удивился Стриж. — Здесь же ближе.

— Тут дорога лучше.

— Ладно, тебе, и так по уши в грязи.

Пройдя по узкому проходу между оградок, он вдруг остановился около одной, вгляделся в фотографию, потом повернулся к Ивану.

— Ты от этого что ли уводил? — Стриж кивнул в сторону могилы Мурая.

— Ну, да, — нехотя признался тот.

— Чудак, я к мертвым злобы не держу.

Скользя по глине и помогая друг другу, они вскарабкались на высокую насыпь пустынного шоссе. Дорога эта шла от города до кладбища, да чуть подальше чадила городская свалка. Перегородив шеренгой весь асфальт, двинулись к окраине, разговаривая на ходу. Стриж наконец разглядел попутчицу Ивана. Высокая, под стать Кроту, девушка в коричневой кожаной куртке с выдавленными на плечах узорами, в сапогах до колен на тонком каблучке. На голове у нее была только красная вязаная полоска-ободок, на шее такого же цвета длинный шарф. Чем-то она не понравилась Стрижу. Слишком тяжелый, на его привередливый взгляд, подбородок, длинноватый нос. Правда, хороши были глаза, темно-карие, почти черные. В тех немногих взглядах, что были брошены на него, он сумел оценить колодезную глубину их темного бархата. "Воображала, не могла потеплей одеться", — подумал Стриж, глядя, как их спутница пытается спрятать нижнюю часть лица в свой красивый, но отнюдь не теплый шарф.

— Крот, хоть бы представил девушку.

— А, это Ленка, моя соседка, прошу любить и не обижать.

— Очень приятно, Анатолий, — галантно наклонил голову Стриж.

Дама изобразила белыми от холода губами подобие улыбки и снова зарылась носом в шарф.

— Лен, неужели так холодно? — вкрадчиво поддел попутчицу Стриж.

— Издеваешься? — Она негодующее посмотрела на него. Остановила взгляд на его непокрытой голове, распахнутом вороте куртки, где сразу за легким джемпером и рубашкой виднелась молочно-белая кожа.

Неожиданно улыбнулась:

— Не всем же быть моржами! — Голос у нее оказался низким, слегка хрипловатым, с какими-то звенящими, как у камертона, подголосками.

— А я не морж, кто тебе такую глупость про меня сказал? — удивился Стриж.

— Ну как же, а кто с катера вплавь до берега добирался? — Это она вспомнила прошлогоднюю одиссею

Стрижа, когда ему в апреле пришлось купаться в Волге.

— Ну, начнут из автомата садить — любой поплывет.

— Нет, — ее даже передернуло. — Я лучше тут же камушком на дно. В такой холод…

Она на ходу содрала узкие, щегольские перчатки, расстегнула молнию вытащила из кармана длинную тонкую пачку дамских сигарет с ментолом, сунула одну в рот. Ванька мигом поднес огонек зажигалки, сам закурил что-то поубойней. Стриж поморщился: он не любил курящих женщин. "Воображала", — еще раз подумал он, глядя, как Ленка натягивает свои пижонистые перчатки.

Уже подходили к городу, когда впереди показались две бешено несущиеся машины.

— Ах, ты черт! — выругался Кротов и щедро добавил матом. — Принесло их не вовремя!

Стрижа поразила перемена, произошедшая с их спутницей: кровь словно отхлынула от ее лица, зрачки расширились. Она явно была напугана.

— Прячься за меня! — скомандовал Иван, заслоняя собой Ленку. Никто из остальных не понимал, что происходит, но, освобождая дорогу, все невольно сгрудились вокруг девушки. Машины пролетели мимо. В первой, БМВ, стекла были сильно затонированы. В несущемся следом «джипе» Стриж разглядел чей-то небритый профиль с характерным кавказским носом.

— Это кто еще? — удивленно спросил он Крота.

— А, чеченцы!

— Чеченцы? Откуда?

— Да появились тут месяца за два до войны. От Джохара вроде бы сбежали. Скромненькие такие. А теперь видишь, обнаглели! Хозяевами себя почувствовали, раскатывают!

Они уже шли по городу, когда сзади снова раздался рев моторов. БМВ пролетел мимо, но «джип», уже миновав остановившихся друзей, вдруг резко затормозил, его даже занесло на мокром асфальте. Открылась дверца водителя, и из машины неторопливо вылез высокий, черноволосый красавец джигит. Он был действительно хорош собой: тонкий в талии, поджарый, волосы вились крупными кудрями, узкое лицо с большими черными глазами и хищный орлиный нос. Из всей толпы он видел, казалось, только одну девушку.

— Леночка, дорогая, — характерным гортанным голосом начал он, растягивая тонкие губы в ехидную усмешку. — Так давно тебя не видел, слушай, соскучился прямо. Поедем, покатаемся. С ветерком прокачу.

Стриж глянул на Ленку. Ту прямо-таки трясло от ненависти и страха. Между тем джигит, подойдя ближе, потянул ее к себе. Его руку перехватил Крот.

— Слушай, Алибек, езжай себе дальше, добром прошу.

Тот повернулся к нему:

— Ваня, я тебе уже говорил: это не твоя девушка, это моя девушка.

Он снова дернул Ленку, та идти с ним по-прежнему не хотела, упиралась, била другой рукой по его костистому волосатому запястью. Стриж шагнул вперед и двумя пальцами, большим и указательным, нажал на запястье руки чеченца. Эту болевую точку ему в свое время показал знакомый массажист в юношеской сборной. Алибек, отпустив Ленку, отдернул руку, с ненавистью посмотрел на незнакомого ему человека.

— Слушай, ты кто такой? Тебе жить надоело, да-а?! Гуляй отсюда! — Протянув руку, он попытался ладонью толкнуть Анатолия в лицо. Стриж уклонился и, перехватив руку чеченца, вывернул ее вниз и за спину так, что ее владелец вскрикнул и замер в этой неестественной, нелепой и унизительной позе. Из машины выскочили еще несколько чеченцев, но Крот с остальными встали на их пути, загородив беседующую парочку.

— Ты сейчас сядешь и поедешь домой, понял? — негромко сказал Стриж Алибеку.

Тот пытался вырваться, но Анатолий, как клещами, держал его руку.

— Как тебя зовут, скажи? — почти шепотом спросил Алибек.

— Стриж, — усмехнулся Анатолий.

— Это я тебе на могиле напишу, собака!

— Много было уже таких охотников. Давай, вали! — И, разжав руку, Стриж вышвырнул Алибека за круг.

Стоя рядом со своими людьми и растирая онемевшее запястье, чеченец с ненавистью смотрел на врага.

Издалека послышался рев мотора, и через несколько секунд, взвизгнув тормозами, остановилась вторая машина кавказцев. Из нее выскочили еще четверо. Расклад был теперь за ними, чуть ли не вдвое. И Алибек решился. Он крикнул что-то гортанно своим собратьям, и те кинулись в бой. Их было восемь против пятерых, и судя по крикам, позам и прыжкам все они изучали какое-то восточное единоборство. Но против них были четыре мастера спорта, прошедших жесткую школу «железного» тренера. Встав в круг, они удачно встретили наглого противника. Через несколько секунд двое уже лежали на земле без чувств, а третий, стоя на коленях и зажимая солнечное сплетение, мучительно пытался вдохнуть свежего воздуха. С остальных джигитов пыл сразу слетел, и вот тут уж «повеселились» боксеры. Стриж быстро отправил в нокаут еще одного противника, помог Андрею справиться с высокорослым соперником и обернулся к другим. Илья, как на ринге, танцуя перед соперником, легко уходил от самодельных «мавашей», а затем точно и быстро бил его по лицу сериями красивых ударов. Соперник Сергея бросился бежать, и тот, пугнув его для скорости, смеясь, вернулся назад. А

Крот лупцевал Алибека. Дрался тот неплохо, у обоих по лицам текла кровь. Но Иван брал своей мощью. При одном росте с соперником он был чуть ли не вдвое шире в плечах, а тяжесть и сила ударов довели его в свое время до призеров чемпионата Союза. Несколько таких ударов потрясли Алибека, он, как говорят в боксе, «поплыл». Тогда он отпрыгнул назад, выхватил из кармана выкидной нож. Громко щелкнула пружина, остро блеснуло выскочившее лезвие, и Алибек взмахнул им перед собой. Все замерли.

— Не подходи, зарежу! — закричал чеченец.

— Да нужен ты нам сто лет, дерьмо такое, — презрительно бросил Стриж. Навидался он в свое время таких вот дурных в зоне, рисковать не стоило. — Морду мы тебе достаточно начистили, правда, Вань? — Он обнял одной рукой друга.

Тот подул на разбитые костяшки пальцев и с усмешкой кивнул головой. Между тем очухавшиеся джигиты потихоньку стягивались за спину главаря. Тот наконец перестал махать своим тесаком.

— Вы все уже покойники. Я вам всем голову отрежу, сам. И тебе, и тебе, и тебе… — он тыкал окровавленным пальцем в сторону ребят. Распаляясь, он подошел совсем близко. — А ты, — он ткнул пальцем в сторону Лены, — рабыней моей будешь, ты у меня…

Что он хотел сказать, так и осталось неизвестным, потому что Ленка вдруг взвизгнула и, выскочив вперед, резко ударила Алибека ногой в пах. Тот захрипел, согнулся, а Ленка, сложив два своих кулачка в изящных перчатках в «замок» с разворота врезала чеченцу по лицу. Тот упал и, выронив нож, начал корчиться на асфальте, зажимая руками низ живота. Стриж, не нагибаясь, подтолкнул ногой нож к выбоине на асфальте и, наступив на лезвие, переломил его надвое.