Стивен Кунтс - В западне Страница 23

– Мне нравится художественный вкус генерала, – пробормотал Графтон, проходя мимо помощника в кабинет Председателя.

– Капитан Графтон, сэр, – представил его помощник и отступил в сторону. Генерал сидел за столом. В свои пятьдесят или чуть больше он выглядел хорошо, подумал Джейк, оглядывая его квадратную фигуру, коротко стриженые волосы и безукоризненную форму с четырьмя серебряными звездами на каждом погоне.

– Входите, капитан, и присаживайтесь. Я звонил вам сегодня утром, хотел предложить сходить посмотреть на Альдану, но мне сказали, что вы уже ушли.

– Да, сэр, я ходил туда. – Джейк расположился в кресле под пристальным взглядом генерала. – Довольно интересно, как мне кажется, – добавил он. – Обвинение просило вынести постановление о наложении запрета на открытое обсуждение дел и добилось своего. Это позволит сохранить конфиденциальность, по крайней мере, на некоторое время.

Генерал Лэнд отвернулся к окну, которое выходило в сторону автостоянки для машин работников Пентагона. На горизонте виднелся Арлингтон.

– Вы действительно думаете, что это поможет?

– Если бы речь шла об американских военнослужащих, сэр, я был бы уверен. Они знают, что такое хранить тайну. Но все эти колумбийские полицейские и юристы из Министерства юстиции – совсем другое. Пресса доберется до сути и, пожалуй, довольно скоро. Кто знает, вдруг адвокат Альданы, Лиаракос, подаст ходатайство с требованием о рассмотрении судом законности ареста. Я не юрист и не знаю, у кого можно спросить, но Лиаракос создает впечатление человека, который готов бросить любой камень, попавший ему под руку.

– Да, но все должно быть законно, – сказал генерал. – Ведь Генеральный прокурор сам попросил нас о помощи.

– Я хочу лишь сказать, сэр, что Лиаракос может поднять шум в суде. Возможно, пресса уже кое-что разнюхала по этому поводу. В прошлый уик-энд один репортер, студент моей жены, побывал у нас на вечеринке. Он видел меня в суде и после настойчиво расспрашивал.

– Какой репортер?

– Из "Вашингтон пост", сэр.

Лэнд улыбнулся.

– Бог мой, – произнес он, – я чувствую себя как Дик Никсон[13]. Начало интриги?

Джейк рассмеялся.

– Я не думаю, что Гидеона Коэна постигнет удар, когда он прочтет в газетах, что американские спецподразделения захватили Альдану при помощи колумбийской полиции. Я говорил ему, что рано или поздно об этом станет известно, но он отмахнулся. Он знает.

– А что этот Альдана?

– Психопат.

– Хм-м. Когда его схватили, он сказал майору, старшему группы, что хотел бы увидеть всех их мертвыми. – Генерал Лэнд сделал гримасу, отдаленно напоминавшую улыбку. – Я был против того, чтобы мы влезали в эту кашу. Военные никогда не занимались обеспечением законности. Это никуда не годится, ничего из этого не выйдет, толку не будет ни для военных, ни для страны. Но когда я услышал его угрозы, мои сомнения уменьшились. Возможно, Коэн прав. По-видимому, нам следовало ввязаться и дать кое-кому пинка под зад.

– Генерал, если хотите знать мое мнение, здесь нет ошибки. Этот преступный картель подкупил, запугал, принудил и частично раздавил колумбийские власти. До нас они еще на добрались, но уже пытаются. Мы со своими людьми не можем как следует разобраться. Мы берем любого, кому исполнилось восемнадцать и кто способен пройти по образованию и по здоровью, и обращаем их в солдат, матросов и морских пехотинцев. Изучение их прошлого и проверка на лояльность – до этого мы еще не дошли.

– Мы должны, – сказал генерал Лэнд. – Мир меняется, а вместе с ним должны меняться и мы.

Глава 7

Войдя в кабинет Уильяма С. Дорфмана, расположенный в Белом доме, Генеральный прокурор обратил внимание на утренний выпуск "Пост", который лежал на краю стола, раскрытый на странице со статьей Мергенталера. Гидеон Коэн вздохнул и сел на стул, в ожидании, пока глава администрации закончит разговор по телефону.

– Нет, мы не собираемся публиковать текст обвинения. Это не для печати. И мы не собираемся просить Мехико о выдаче нам их граждан. У нас с Мексикой нет договора о выдаче.

Он послушал несколько секунд, а затем выпалил:

– Нет, вашу мать! – и швырнул трубку на аппарат.

– Эта бестолочь спрашивает, на самом ли деле мы обещаем награду за тех парней – Дорфман ткнул пальцем в газету – и щедро платим добровольцам, которые доставят их в Штаты на суд.

Коэн скривил губы и закинул ногу на ногу. Оттмар Мергенталер в своей статье, опубликованной в утреннем выпуске "Пост", впервые сообщил, что несколько недель назад Большое федеральное жюри Лос-Анджелеса вынесло секретный вердикт, обвинив девятнадцать бывших и нынешних членов мексиканского правительства в торговле наркотиками и похищении и убийстве секретного сотрудника американского Агентства по борьбе с наркотиками Энрике Камерана, чье тело было найдено вблизи Гвадалахары в марте 1985 года, около пяти лет назад. Один из тех, кому предъявлено обвинение, – бывший директор Мексиканской федеральной уголовной полиции, эквивалента ФБР, а другой – его брат, бывший начальник правительственного подразделения по борьбе с наркотиками. Еще один – врач, арестованный только вчера в Эль-Пасо. Создалось впечатление, что в полете из Мехико доктора сопровождали несколько неизвестных, которые передали его ожидавшим федеральным агентам, а затем тут же улетели обратно в Мексику.

– Вы собираетесь платить?

– Почему бы и нет? Вполне законно выплачивать вознаграждение тем, кто сдает властям беглых преступников. Этот принцип столетиями соблюдался в общем праве.

– Ну-ну, прочтите мне лекцию. Что, черт побери, вы все-таки собираетесь делать?

Пару лет назад в такой ситуации Коэн рассвирепел бы. Но теперь нет.

– Ужесточить закон, – сказал он негромко. – Это одна из основных целей нынешней администрации, разве не так?

Дорфман откинулся на спинку кресла и посмотрел на Коэна. С глазами, увеличенными стеклами очков в роговой оправе, он походил на сову.

– Для вас навряд ли будет новостью то, что вы мне не нравитесь.

– Как человек или как должностное лицо? – спросил Коэн, пытаясь выразить заинтересованность.

Дорфман продолжал, будто и не слышал.

– Я посоветовал Президенту предложить вам уйти в отставку. Я считаю вас нелояльным этой администрации. Судя по всему, вам не нравятся политические реалии, с которыми Президенту приходится сталкиваться ежедневно, и принимаемые им решения. Вы все видите только в белом или в черном свете.

– Если честно, Дорфман, мне наплевать на ваше мнение. Вы официально ставите меня в известность, что Президент желает моей отставки?

Дорфман помолчал. Он повертел ручку, лежавшую на столе, передвинул кофейную чашку, посмотрел на фотографию своей семьи, стоявшую на краю стола.

– Нет, – ответил он, использовав все возможности для паузы. – Нет. Я просто пытаюсь дать вам понять, где ваше место.

– Спасибо. – Коэн не смог скрыть разочарования. Типичный для Дорфмана блеф.

Дорфман и Коэн направились в Овальный кабинет, в это время оттуда вышли бойскауты. Официальный фотограф еще снимал Президента, который сидел за столом. В это утро, подумал Коэн, Джордж Буш выглядел более обеспокоенным, чем обычно. Он практически не обращал внимания на просьбы фотографа.

– Входите, Гид. Есть разговор для вас обоих.

Фотограф вышел, закрыв за собой дверь. Дорфман бросил утренний выпуск газеты на стол Президента.

– Откуда у Мергенталера эта информация? – сухо спросил Президент.

– Я не знаю.

– У этой администрации больше дыр, чем в решете. Всякого, кто будет распространяться на эту тему, не имея на то разрешения кабинета, увольнять немедленно.

– Если нам удастся схватить его за руку.

Буш кивнул, думая уже о чем-то другом. Утечка информации по телефону давно уже стала частью правительственной жизни, но от этого не становилось легче. Тем не менее, Дорфман крепко держал аппарат Белого дома в своих железных руках.

– Когда приезжает мексиканский посол? – спросил Президент главу администрации.

– В два тридцать.

– Что я должен говорить ему об этом вердикте? – спросил он Коэна. – И обо всем этом дельце?

– Что у нас есть серьезные свидетельства против этих девятнадцати человек. Скажите ему, что мы хотим подписать с Мехико договор о выдаче преступников.

– Они никогда... – взорвался Дорфман.

Буш остановил его.

– Мергенталер пишет, что ДЕА[14] собирается выкрасть пару человек и доставить их сюда на суд.

– Все верно. Как мне сообщили из Агентства, они хотят сопровождать одного или двух парней в США, а уже здесь арестовать.

Президент Буш взял газету и снова бросил ее на стол. Он отодвинулся назад вместе со стулом и посмотрел на Гидеона Коэна.

– Нет.

– Да.

– Нет, и на этом закончим. Мексиканцы должны нам 50 миллиардов долларов. – Он с мрачным видом повторил цифру. – Девять лет самой продолжительной за всю историю Америки экономической экспансии, и мы по уши в долгах. Триллионы долларов федерального долга, мошенничество в сберегательных банках, сельское хозяйство в упадке, кредитный долг достиг самого высокого уровня, рынок долговых обязательств вот-вот взорвется, страны третьего мира балансируют на грани банкротства, или нет, они давно уже перешли все грани, еще несколько лет назад, и теперь исчезают в никуда. Они платят проценты по старым займам из доходов от новых. Точно так же, как федеральное правительство финансирует федеральный дефицит. Такие манипуляции уже погубили нашу кредитную систему. Это мошенничество. Узаконенное правительством мошенничество. А теперь еще, ко всему прочему, развалившиеся Советы просят оказать им экономическую помощь. Я чувствую себя как бедняк, у которого дюжина больных детей и всего одна таблетка аспирина.