Сергей Зверев - Героям не место в застенках Страница 23

– Напрасно смеетесь, – раздался откуда-то справа тревожный шепот Гирдзявичуса. – Эти детишки – довольно опасная компания. Что-то наподобие немецкого гитлерюгенда. Только у нас их называют по-другому. Между прочим, оружие у них настоящее, не игрушечное. Не удивлюсь, если и патроны боевые. Только вот руководителя их я что-то не вижу.

– Брось байки рассказывать, – не поверил Локис. – Откуда у них возьмутся боевые патроны?

– Я не знаю, как у вас в России, но у нас этого добра – по тонне на квадратный метр, – усмехнулся Айдас, перекатываясь на спину.

Словно в доказательство его слов «немцы» вытащили из колясок раскладные столы и начали устанавливать на них какие-то мишени, явно готовясь к стрельбе. Удивиться Локис и Круглов не успели. Где-то сбоку громко хрустнула ветка, ветви кустов затряслись. Через секунду перед разведчиками появилась совершенно обескураженная физиономия Бузько.

– Это что ж такое творится-то?! – не пытаясь скрывать своего возмущения, почти в полный голос спросил он у десантников. – Это что за фашистский шабаш, я вас спрашиваю?!

– Тихо, старый, заметят! – попробовал урезонить возмущенного фронтовика Гирдзявичус, но было поздно. «Немцы» услышали хруст надломленной Макаром Капитоновичем ветки и тут же кинулись к сложенному ими оружию. Бестолково толкаясь, они вертели головами, пытаясь определить, откуда слышались голоса.

– Ахтунг! – вдруг истерично, как молодой, не распевшийся еще петушок, заверещал долговязый «оберст». – Ин вальд хабен партизанен! Зольдатен! Фоер!

Он первым дал длинную очередь из своего «шмайссера» по кустам. Остальные тут же последовали его примеру. На несколько минут все звуки на поляне были перекрыты беспорядочной стрельбой из автоматов и винтовок. На разведчиков посыпались срезанные пулями ветки и листья кустарника.

– Ой, ё!.. – только и смог выговорить Локис, прижимаясь лицом к прелой листве.

– А я что вам говорил, – спокойно напомнил Гирдзявичус. – Я же предупреждал, что патроны у них самые что ни на есть боевые…

– И что теперь делать будем? – спросил Круглов, осторожно приподнимая голову, когда стрельба прекратилась. – В плен, что ли, сдаваться?

– Вот уж дудки! – фыркнул Бузько.

– А придется, – с сожалением в голосе проговорил Гирдзявичус.

Между тем «немцы», расстреляв патроны в белый свет, как копеечку, начали перезаряжать оружие и, продолжая озираться, разбрелись по поляне, осматривая окружавшие ее заросли.

– Придется сдаваться, – повторил Айдас, – потому что по-другому мы с ними просто не справимся… Алло, – первым вставая во весь рост и поднимая вверх руки, окликнул он «немцев», – нихт шиссен…

От неожиданности «немцы» растерялись.

– Ихь бин нихт партизанен, – продолжал Гирдзявичус говорить по-немецки, оставаясь при этом на месте. – Ихь бин руссишь бюргер… Нихт шиссен, битте…

Гирдзявичус состроил плаксивую мину. Видимо, это понравилось «немцам», хотя по выражению их лиц Локис догадался, что они поняли только часть из того, что им говорил Айдас. «Вот ублюдки, – чертыхнулся он про себя. – В гитлеровцев играют, а двух простейших слов по-немецки не знают».

– Поднимаемся, – скомандовал Володя и тоже не торопясь встал с земли, поднимая руки и заискивающе улыбаясь.

– У-у-у, предатели! Иуды! Шкуры! – прошипел Бузько. – Жаль, у меня пистолета нет, я бы вам всем показал и «плен», и «нихт шиссен»…

Однако сопротивляться старый чекист почему-то не стал и тоже «сдался». Увидев еще троих крепких парней и старика, «немцы» попятились. «Оберст» вскинул опущенный было автомат, направив ствол на четырех незнакомцев.

– Литуве супранте? – растерянно спросил он.

– Так, немного понимаю, – ответил за всех Гирдзявичус. – Я же вам говорю, герр офицер, что русские мы, из города… Приехали за грибами, от своих отбились, ну и заплутались в лесу…

«Немцы» переглянулись, их растерянность понемногу проходила. Они медленно, словно нехотя, начали окружать всех четверых, подходя к ним все ближе и ближе.

Опасения «солдат вермахта» были вполне оправданны. У некоторых мальчишек то ли от страха, то ли от волнения заметно тряслись руки.

– Русские, говоришь? – вновь обрел надменный, уверенный тон вожак. Сильно растягивая и коверкая слова, «оберст» недоверчиво переспросил: – Грибники? А где же ваши корзинки? Мне кажется, что ты говоришь неправду, русский…

Гирдзявичус смущенно оглянулся на своих остальных и попытался хоть как-то выкрутиться.

– Да там они остались, – он махнул рукой назад на те самые кусты, из которых они вышли. – У нас же руки подняты, как мы корзинки-то должны были держать?

«Гитлеровцы» инстинктивно повернули головы в ту сторону, куда показывал Айдас. Этого для двух разведчиков было вполне достаточно. Володя мгновенно перехватил посередине автомат у стоявшего ближе всех к нему «немца» и рывком сорвал с его плеча оружие. Одновременно с этим он сделал шаг по кругу, заходя «немцу» за спину, забросил широкий ремень автомата мальчишке на шею и перекрутил его. Удар носком кроссовки под колено заставил парня присесть, отчего натяжение петли увеличилось. Тот захрипел, выпучив глаза и пытаясь вывернуться. Через несколько секунд он обмяк, потеряв сознание. Локис тут же отпустил его, одним движением руки распустил петлю и взял автомат на изготовку.

Гирдзявичус действовал более грубо и упрощенно. Он ухватил выбранного противника большой ладонью за затылок, а другую руку, сжатую в кулак, плотно прижал к лицу парня, накрывая ею нос и губы «немца». Сделав несколько быстрых вращательных движений, он попросту размазал физиономию парня, превратив ее в кровавое месиво. Мальчишка даже не успел сообразить, что произошло. Выронив автомат, он с повизгиванием упал на колени, закрывая раздавленное лицо руками. Через пальцы тут же начала сочиться кровь. Айдас спокойно поднял с земли оружие и проверил его.

Круглов тоже не терялся. С силой наступив на носок ноги стоявшему рядом с ним «немцу», от чего тот удивленно сморщил нос, Петр резко толкнул его плечом в грудь. Чтобы удержать равновесие, парень попытался шагнуть назад, но именно этого делать ему не следовало. Прижатая нога не дала ему сдвинуться с места настолько, чтобы удержаться. Мальчишка с размаху шлепнулся на траву, одновременно выпуская из руки оружие, которое тут же перехватил Круглов. Удивленное выражение на физиономии пацана сменилось на обиженную гримасу. И только Бузько продолжал стоять, ничего не делая и ничего не понимая.

С удовлетворением отметив, что и Круглов, и Гирдзявичус тоже вооружились, Локис вскинул свой автомат стволом вверх и нажал на спусковой крючок, дав короткую очередь в воздух.

– Морды в землю, фрицы недобитые! – рявкнул Володя, сам поражаясь, откуда в нем появилась вдруг такая злоба. – В землю морды, я вам приказал, козлы, а то всех перестреляю, как зайцев!

Выстрелы Локиса подействовали на «немцев» по-разному. Те из них, кто сообразил, что игра закончена и начинается что-то серьезное, начали опускать свои автоматы и винтовки. И только трое – «оберст» и двое солдат в маскировочных костюмах – то ли по врожденному недоумию, то ли желая продемонстрировать остальным «железный тевтонский дух», попытались оказать сопротивление. Долговязый юнец в полковничьей форме, швырнув на траву автомат без патронов, вдруг резко выхватил из висевшей на животе кобуры «парабеллум» и направил его на Гирдзявичуса, полагая, видимо, что тот является старшим в группе, что-то выкрикнул, но выстрелить не успел. Две короткие автоматные очереди Локиса и Круглова слились почти в одну. Один из тех, кто тоже собирался оказывать сопротивление, тут же отшвырнул автомат и плашмя растянулся на траве. Второй, тупо уставившись на катающегося с одного бока на другой командира, продолжал держать свой «маузер» со снайперским прицелом на изготовку. Литовец одним прыжком оказался возле «оберста», попутно сбив с ног замешкавшегося «солдата». Долговязый, как истинный вояка, не выпустил оружия из рук, хотя по всему было видно, что ему очень больно. Едва Айдас приблизился к нему, как он тут же перестал орать и крутиться на месте. Вскинув руку с зажатым в ней «парабеллумом», он приготовился стрелять. Однако Гирдзявичус оказался проворней. Коротким ударом ноги он выбил пистолет и той же ногой ударил противника в пах. «Оберст» мгновенно скрючился и глухо заскулил.

Гирдзявичус поднял с земли пистолет и презрительно хмыкнул:

– Ты хоть с предохранителя свою «пушку» снял бы. Рэмбо недоделанный…

Глава 19

Плененные «немцы» с недоумением и страхом исподтишка смотрели на все происходящее. Кто и как вбивал в их молодые и недозрелые головы идеи нацизма? Слава богу, что те, кто вовлек этих мальчишек в опасные игры, больше упирали на теорию, явно пренебрегая практикой, иначе быть бы беде. Поведи себя «немцы» более агрессивно, и неизвестно, сколько их осталось бы лежать на этой опушке с проломленными головами и перебитыми руками-ногами. Стоя под направленными на них тремя стволами, они уже меньше всего напоминали тех бравых ребят из вермахта, которыми казались сами себе всего несколько минут назад.