В. Яблонский - Новый передел Страница 24

Бойко опять стал нажимать на кнопки. Бесполезно. Он пробубнил:

— Даже секретарша не отвечает…

Начальник охраны встал и быстро подошел к окну. Приподняв жалюзи, внимательно оглядел улицу. В это время из-за поворота показался громадный черный джип — настоящее клыкастое чудовище. Вслед за ним — зеленый «БМВ» с тонированными стеклами. Обе машины замедлили ход и припарковались напротив входа в офис.

— К нам гости, Владимир Сергеевич, — со вздохом доложил Зимовецкий.

Бойко вскочил так, что едва не опрокинул стул. Подбежав к окну, пробормотал:

— Как, уже?

Из подъехавших иномарок стали выходить люди. Набралось не менее десятка коротко стриженных молодых мужчин с уверенными лицами. Одеты они были по-разному, двое, несмотря на жару, оказались даже в расстегнутых легких плащах. Увидев это, начальник охраны доложил скороговоркой:

— Плохо дело, Владимир Сергеевич, они упакованы стволами под самую завязку. Под плащами обрезы или даже автоматы.

— Что же теперь делать? — Несмотря на исправно работавший кондиционер, коммерсант покрылся потом.

— Теперь уже ничего, — грустно ответил Зимовецкий и раздраженно добавил: — Раньше надо было думать, когда я вам предлагал милицию вызвать. Тогда мы могли бы их опередить. Впрочем, можно это сделать прямо сейчас. Лучше поздно, чем никогда. Решайтесь! Звонить?

Бойко тут же представил себе дальнейшее развитие событий. В его офис вслед за бандитами врываются здоровенные менты в масках и с автоматами наперевес и укладывают всех, включая работников, на пол. Шмон, крики, потасовка… Братки, распластанные на ковре, бросают в его сторону многообещающие зловещие взгляды… Кого-то из них, скорее всего лишь пехоту, может, и «закроют», но остальные вернутся.

Он покачал головой:

— Нет. Будем разговаривать с ними. Попытаемся договориться о процентах с оборота…

— Вы совершаете роковую ошибку, Владимир Сергеевич! — в последний раз попытался предостеречь шефа Зимовецкий.

— Молчать! — сорвавшись на визг, крикнул Бойко. — Не смей мне указывать! Живо вниз и проследи, чтобы не было никаких осложнений! Пропускать их беспрепятственно. Вернее, только главных, «быки» пусть подождут в холле.

Николай Петрович удалился с каменным лицом. Спускаясь на первый этаж, он про себя на все корки костил перепуганного хозяина. Увидев шедшую навстречу секретаршу с кипой бумаг в руках, хмуро посоветовал:

— Мила, будет лучше, если ты исчезнешь на время.

Красивая молодая блондинка округлила глаза:

— Куда, Николай Петрович? Что-то я не…

— Не знаю. Хотя бы в туалет. Послушайся меня. Через минуту у нас в офисе появятся очень неприятные и беспокойные гости. Понятно?

Девушка нахмурилась. В глазах ее мелькнул страх. Она знала, что начальник службы безопасности никогда и ничего не говорит напрасно.

— Но… А как же работа? Вдруг Владимиру Сергеевичу что-нибудь понадобится?

— Делай, как я сказал. А в приемной на твоем месте я сам посижу. Уж кофе-то в случае надобности заварить сумею, — напоследок пошутил он и скупо улыбнулся.

Он спустился в тот момент, когда братва уже подходила к дверям. Двое охранников всем своим видом демонстрировали решимость до конца исполнить свой долг и, похоже, отступать не собирались, но все же, когда показался Зимовецкий, облегченно вздохнули. Своего начальника они уважали и чувствовали себя с ним как за каменной стеной.

Проходя мимо запертого железного шкафа с помповыми ружьями, Зимовецкий с трудом удержал себя, чтобы не повернуть в ту сторону. Приказ струсившего хозяина полностью связал ему руки. Ожесточенно сплюнув прямо на пол, чего раньше никогда себе не позволял, он коротко и зло бросил своим подчиненным:

— Отворяйте!

В это время высокий широкоплечий парень в черной майке ударил растопыренной ладонью по стеклянной двери, преграждавшей вход, и крикнул:

— Позасыпали там, чи шо?!

Зимовецкий кивнул своим подчиненным:

— Отворяйте, а то дверь разобьют. И ведите себя спокойно. На подначки не отвечать. Шеф хочет с ними разговаривать.

Один из охранников завозился с замком. Когда дверь отворилась, в холл стали один за другим заходить братки. Первыми прошли трое крепких мускулистых парней. Они настороженно огляделись по сторонам и расступились.

Вперед выступил человек лет сорока пяти. Похоже, он здесь был главным. Единственный из всей компании он не был острижен наголо. Его жесткие как пакля волосы торчали во все стороны, угловатое лицо дочерна загорело, живые карие глаза смотрели насмешливо.

Этого человека Зимовецкий видел впервые. Кое-кого из сопровождавших его он узнал, например мрачного типа в кожаном жилете, надетом прямо на голое тело. Запомнил его по причудливой татуировке, переходившей с груди и плеча на шею и даже чуть-чуть на щеку. Он уже приходил раньше.

Главарь остановился напротив Зимовецкого и, оглядев его с ног до головы сказал с одесским акцентом:

— Я — Зяма. Желаю говорить с твоим хозяином. Проводи.

Зимовецкий слегка наклонил голову:

— Пожалуйста. Как вас доложить?

Бандит обнажил в кривой ухмылке желтые зубы:

— Ты что, любезный, на уши балуешься? Я же тебе русским языком сказал. Зяма говорить желает.

Незваные гости заржали. Они уже рассредоточились по холлу, чувствуя себя здесь настоящими хозяевами. Зимовецкий, покраснев как рак, стерпел оскорбление и, повернувшись, махнул рукой:

— Следуйте за мной. — Он оглянулся и, увидев, что вслед за старшим потянулись и все остальные, остановился. — Ваши люди должны остаться здесь…

Зяма, на ходу вставляя в изящный резной мундштук сигарету, вытащенную из золотого портсигара, небрежно обронил:

— Не понтуйся, уважаемый. Мои хлопцы пойдут со мной.

Подскочивший здоровенный браток, тот самый, что едва не высадил дверь на входе, толкнул начальника охраны в плечо и гаркнул:

— Давай, давай! Рухай копитамы!

На второй этаж гости поднялись в полном составе. Зимовецкий украдкой пересчитал их. Восемь человек, не считая черноволосого. Эх, если бы шеф послушался его и вызвал если и не ментов, то хотя бы своих ребят, две смены пацанов, отдыхавших сейчас после дежурства! Раздать всем помповики и упереть стволы в рожи этим обезьянам! Кривлявшийся Зяма больше всех вызывал в нем гнев и отвращение. Такие люди обычно бывают очень подлы и жестоки…

Николай Петрович с удовлетворением отметил, что секретарша благоразумно вняла его совету и скрылась.

Откуда взялись эти беспредельщики? Братва уже давно остепенилась, повыводили наколки и перестала даже в разговорах между собой использовать феню. А эти отморозки как будто специально играют роли кровожадных злодеев. И надо признаться, это им здорово удается…

Зимовецкий ускорил шаг перед кабинетом шефа и распахнул дверь. Хотел, чтобы хозяин сначала увидел его. Нужно создать впечатление, что охрана хоть как-то контролирует ситуацию. Впрочем, не успел он открыть рот, чтобы доложить о визите, как его грубо втолкнули в кабинет, причем сделали это с такой силой, что Николай Петрович едва не упал.

Сзади раздался грубый хохот, и кабинет наполнился людьми. Бойко изо всех сил пытался сохранить достоинство, но из этого мало что вышло. Зяма без приглашения уселся в кресло и, разглядывая свои ногти, громко распорядился:

— Пусть он уйдет!

Поняв, что это относится к побагровевшему от едва сдерживаемой ярости Зимовецкому, Бойко торопливо махнул ему рукой:

— Выйди, Коля. Ну, чего ты встал? У нас важный разговор.

Начальник охраны немного помедлил и предупредил шефа:

— Я буду за дверью.

Зяма, все также не поднимая головы, скомандовал своим подручным:

— Бурый, Тоха! Побудьте с мусором.

Двое двинулись вслед за Зимовецким. Оказавшись за дверью, Николай Петрович присел в пустовавшее кресло секретарши. Сопровождавшие его «быки» устроились напротив — на стульях для ожидавших приема посетителей и, ухмыляясь, смотрели на начальника охраны. Похоже, они его ничуть не опасались.

Стараясь не встречаться с ними взглядом, Зимовецкий в сердцах размышлял: «Лишь бы все это поскорее закончилось! Никогда еще столько оскорблений не терпел! И от кого? От каких-то выродков, которых раньше в «уголовке» давил, как вонючих клопов. Нет, все, с меня хватит! Сегодня — о последний день на этой работе. Как только эти скоты уберутся, сразу же напишу заявление об увольнении! По собственному», не «по собственному» — наплевать. Хоть и «за несоответствие». Лишь бы не видеть эти рожи! Ну, разве что в перекрестье прицела…»

Сидевшие напротив лениво перебрасывались ничего не значащими фразами. Зимовецкий не выдержал и исподтишка стал разглядывать их.

Тот, что расположился справа, лицом и телосложением походил на откормленного и предназначенного на убой хряка. Лет ему было едва ли многим более двадцати. Несмотря на молодость, он уже отрастил приличный живот, который заметно колыхался от хохота. Выступавшие из рукавов футболки бицепсы поражали своей мощью.