Лев Пучков - Наша личная война Страница 24

– Знаем мы ваш чай, – Иванов решительно отверг предложение. – Мы завтракали. Давай бегом подытожим по суткам, откорректируем хвосты и добьём, что осталось…

Представляю краткий отчёт о проделанной за сутки работе.

Самое главное и полезное: тороватые омоновцы проявили себя джентльменами и всё это время наперебой и весьма трогательно ухаживали за Лизой (у них в отряде женщин нет). В результате Лиза убыла на базу с наволочкой, в которой было много всего вкусного. Подарки, естественно, трескала вся команда, Лиза никогда не тихушничает и по-братски делится с коллегами. Вывод: женщина в команде – не всегда обуза.

Далее. Вчера составили предварительный план подготовки и проведения операции, определили элементы боевого порядка и разобрались с привлекаемым личным составом. Ефимыч подготовил список самых способных бойцов, Петрушин подробно расспросил о каждом, в принципе, утвердил, но сказал, что надо поработать с людьми вживую.

В течение трёх часов отсутствующих бойцов потихоньку подменили на постах и доставили на базу. Теперь их товарищам придётся тащить службу без смены в течение как минимум двух суток. Никто не роптал, люди к нагрузкам привыкли и знали, за что придётся пострадать.

Пока меняли личный состав, наша лихая троица – Петрушин, Вася и лейтенант Серёга – решили на всякий случай обследовать подступы к базе ОМОНа. На предмет подтверждения либо опровержения подозрений Иванова, что за базой могут наблюдать злобные друзья пленного шахида.

Ориентировались в основном на три полуразрушенные пятиэтажки, с двух верхних этажей которых хорошо просматривалась часть территории кирпичного завода. Пятиэтажки не понравились Иванову потому, что в начале сентября сего года он с Лизой заседал[16] в одном из этих зданий на предмет снайперского …огня и лично имел возможность лицезреть территорию базы сверху.

– Опасное это дело, – остерёг инженер сводного отряда. – Предыдущая смена в конце сентября там всё заминировала крест-накрест. С этих «высоток» несколько раз снайпера работали, вот они и решили подстраховаться. А когда минировали, маленько пьяные были и потому карту нам не составили. Теперь сам чёрт не разберёт, чего там наворочено. Зато с тех пор никто не беспокоит.

За информацию инженера поблагодарили, но на разведку всё равно отправились, а для поддержки штанов взяли с собой Глебыча. С Глебычем не страшно.

Не торопясь, проверили два дома, временно нейтрализовав три растяжки с «Ф-1» и две «монки»[17]. Ничего там сложного не было, вполне примитивные сюрпризы, могли бы и без Глебыча обойтись. Следов присутствия вражьих наблюдателей не обнаружили. Работали тихо, перемещались скрытно. Засветились, судя по всему, на выходе с базы – там открытая местность, просматривается со всех сторон…

Когда уже приближались к третьей пятиэтажке, из окна нижнего этажа выметнулся серой тенью какой-то мужчинка, юркнул за угол и пропал.

– Ату его, ату, – без эмоций предложил Петрушин, давая команду разобраться в цепь и бросаясь вперёд.

Мужчинка показал хороший результат на короткую дистанцию, но подвела его жидкая грязь родной тверди. Когда парни миновали последний дом, серая тень маячила уже на конце пустыря, ещё несколько секунд – нырнёт в канаву и скроется из поля зрения.

– Нежнее, Женя, – попросил лейтенант, отметив краем глаза, что Петрушин вскидывает к плечу свой «ВАЛ».

– Не учи отца, Ипат Са, – буркнул Петрушин и дал короткую очередь.

Мужчинка вскрикнул и рухнул в канаву, по достижении которой наверняка перестал бы быть доступным вражьим взорам.

Подошли, посмотрели. С первого взгляда было ясно, что грубый Петрушин как минимум на порядок превысил лимит допустимой нежности, о которой просил лейтенант.

Трупу было лет тридцать, при осмотре обнаружили два навороченных мобильника и детальную схему базы ОМОНа. Вот такие пироги.

– А может, никого не было и нам просто показалось? – с грустью в голосе предположил Петрушин. – Может, не стоит травмировать полковника из-за таких пустяков?

– Часовые всё видели, – покачал головой Вася. – Сто пудов уже доложили Ефимычу. Так что…

– А может, всё-таки…

– Куда там залупить?! – моторно заорал боец из пулемётного гнезда на крыше штаба соседней бригады ВВ. – Трассером шмальните, куда залупить?!

– Ой-е-е… – болезненно поморщился Петрушин. – Проснулись, соколы…

– Надо было нежнее, – безжалостно напомнил лейтенант Серёга. – Теперь, ко всему прочему, придётся умасливать этих коллег, чтобы не распространялись…

Иванов расстроился. Обошлось, как обычно, без особых эмоций, но горестный сарказм присутствовал.

– Большое тебе командирское спасибо, Евгений! «Дух» был явно с того «огорода», допросить его и выбить нужную информацию – это же ведь просто и примитивно, правильно? Зачем оно нам надо! Если так всё время делать, то аналитические способности быстро атрофируются. Поэтому наш девиз: всех быстренько валим, потом много думаем и ломаем голову. Замечательно! Не дадим загнуться оперативному мышлению!

– Честное слово – случайно вышло… – Петрушин выглядел несчастным. – Метил в ноги, а цель в этот момент в канаву прыгнула и резко сместилась вниз…

– Совесть у тебя сместилась, – констатировал Иванов. – И тоже – вниз. Куда конкретно, не указываю – это будет грубо. Иди работай, после операции пообщаемся более основательно…

С трофейных телефонов переписали все номера, что были в памяти. Потом трубки отдали Лизе, чтобы в течение суток «сняла» все входящие. Однако никто на успех в данном направлении особенно не рассчитывал. Во-первых, супостаты давно поумнели и перестали загонять в память телефона действительно важные номера – лучше пять секунд пальчиком поработать, чем «спалить» нужного абонента при утрате трубы. Во-вторых, для того, чтобы задействовать полученные номера на полную катушку, необходимо подключать УФСБ и предъявлять им полный расклад. У представителя Вити с чекистами – соцсоревнование (под девизом «кто кого переплюнет»), а местное управление имеет, скажем так, небольшой зуб на команду за сентябрьский позор… Так что этот вариант будет использоваться в самом крайнем случае. То есть если вдруг команда совсем уж завалит миссию.

По прибытии бойцов, которых подменили на постах, Петрушин произвёл расчёт личного состава по элементам и без особого энтузиазма провёл боевое слаживание. Выезжать никуда не стали, на заводе места навалом, гуляй – не хочу.

Отобранные омоновцы неожиданно порадовали взгрустнувшего было спецназовца, и к концу занятий он обрёл прежнюю бодрость духа. Хотя, если разобраться, ничего неожиданного тут не было. Все бойцы ОМОНа ранее служили в армии, а многие – в оперативных частях, спецназе и разведке. Разумеется, специфика их нынешней деятельности здорово отличалась от того, чем они собирались развлечься в ближайшее время, но… Опыт, как говорится, не пропьёшь.

– Жить можно, – доложил Петрушин полковникам по окончании занятий. – Думал, хуже будет. Завтра закрепим, и можно работать…

После занятий уточнили расчёт личного состава и последовательность действий. По элементам это выглядело следующим образом:

– управление. Иванов, Стерня, группа обеспечения и связи: Лиза, два омоновских связиста;

– разведдозор. Петрушин, Вася, лейтенант Серёга, Костя, омоновский сержант Леха Сидоров, шахид Заур;

– две штурмовые группы по двенадцать человек. Вооружение штатное, два БК (боекомплект) в мешках, плюс каждому – по «мухе» или «аглени», а у троих – «шмели» (огнемёты);

– две группы огневой поддержки по четыре человека: два пулемётчика с «ПК» (пулемёт Калашникова), гранатомётчик с «РПГ-7», второй номер – стрелок с «АК»;

– два расчёта применения спецсредств: четыре человечка с «КС-23» (карабин специальный для отстрела всякой дряни) и изрядным запасом патронов «черёмуха-7» и «сирень-7»;

– три снайперские пары.

Вот такой расклад. Как видите, всё сурово и взаправду.

Зачем «психа» в разведдозор взяли, понятно? Для контроля за шахидом на психоэмоциональном уровне. Дабы вовремя изобличить во вранье и упредить какие-нибудь более серьёзные пакости. Сержант Леха был отобран лично Васей. Леха – бывший разведчик, пять лет назад он служил под Васиным началом, что само по себе было лучшей рекомендацией.

Со снайперами вышла заминка. Таковые в сводном отряде милиции присутствовали в количестве аж четырёх единиц и, по отзывам Ефимыча, неплохо себя зарекомендовали при проведении операций. Однако, переговорив с каждым из них, Петрушин даже не стал проводить пристрелку на пустыре, как планировал вначале, а сразу всех забраковал.

– Не обижайтесь, хлопцы, но придётся вам поработать стрелками…

Никто и не обижался. Все люди опытные, не первый день на войне, и прекрасно понимают: неплохо стреляющий боец с СВД (снайперская винтовка Драгунова), состоящий по штату в должности снайпера, и собственно снайпер – это две огромные разницы. Это как, например, «запор» и «шестисотый» «мерс». И то и то машина, и у обоих есть вроде бы одинаковые детали: колёса, рама, руль и так далее. Но маленькая разница, согласитесь, всё-таки присутствует.