Сергей Зверев - Хоть весь мир против нас Страница 24

«Заморив червячка», Савченко почувствовал, как веки отяжелели, конечности налились свинцовой тяжестью, голова безвольно упала на грудь. Но все это длилось только одно мгновение: уже через секунду динамик наушника на голове Виктора ожил треском раздавленного комка штукатурки. Оставленная примитивная сигнализация в виде включенного переговорного устройства сработала.

Сон, усталость — все как рукой сняло, Виктор, словно подброшенный пружиной, вскочил на ноги, на ходу ставя «ТТ» на боевой взвод. Несколько бесшумных шагов, и он встал у входа в комнату с оружием на изготовку, тенью слившись со стеной.

Ждать пришлось недолго, несколько секунд, и из соседней комнаты высунулся тонкий автоматный ствол с наростом пирамидальной мушки.

Савченко даже дышать перестал, превратившись в слух. Судя по доносившимся звукам, незваный гость был один, значит, можно не пороть горячку, взять «языка» и определиться (хоть примерно) с положением дел на данной территории.

Наконец в комнату вошел неизвестный. Виктор отчетливо видел его силуэт в форме армейского образца и прыжковых ботинках с высокими голенищами. Диверсант позволил ему сделать шаг вперед, потом встал позади и больно ткнул того стволом пистолета в затылок, со щелчком взводя курок. Для усиления эффекта ляпнул первое, что пришло на ум:

— Спокойно, Маша, я Дубровский.

Неизвестный замер, Савченко свободной рукой взялся за цевье автомата и, легко дернув, отобрал оружие. Но эффект неожиданности наступил чуть позже, когда прозвучал ответ на родном русском языке:

— Я не Маша, я Ульяна.

— Что?!

Тот, кого Виктор считал неизвестным мужиком, обернулся и оказался девушкой, и, как можно было разглядеть при скупом лунном свете, довольной симпатичной.

— Кто такая? — автоматически спросил диверсант, по-прежнему не опуская пистолет.

— Ульяна Перчеклий, офицер личной охраны полковника Фарука, — по-военному четко выпалила девушка, невольно выпячивая грудь.

— Как здесь оказалась?

— Во время бомбежки была контужена, лежала в госпитале. Когда город захватили мятежники, бежала, прихватив оружие. — Ульяна кивнула на автомат в руках мужчины, потом добавила: — Теперь здесь скрываюсь.

— Ну, вот мне и компания нашлась, — без особого восторга буркнул Савченко.

— Я не одна, со мной двое гражданских, — «обрадовала» его Ульяна.

— Отлично, компания разрастается в геометрической прогрессии. Чего завтра ожидать?

Появление брата и сестры Партер и особенно гипс на сломанных ногах Арчи не добавили Виктору оптимизма, а после того, как новые друзья по несчастью за несколько минут бесцеремонно расправились с половиной съестного, которого, по его подсчетам, хватило бы на десять дней, стало ясно: рассчитывать на детальную разведку границы не приходится.

— А как вы здесь оказались? — решившись, задала вопрос Ульяна.

— Как в романе Жюля Верна — волной смыло, — ухмыльнулся Савченко, покачав головой. Теперь у него, кроме собственных проблем, появилась новая — забота о женщинах и раненом.

— А как мы будем выбираться? — деловито вставила Мадлен, поправляя растрепанные волосы. К ней после позднего и неожиданного ужина вернулся оптимизм, и ее переполняла жажда деятельности. — До границы ведь недалеко, к тому же у нас есть транспорт.

— Есть, — согласился диверсант, — только нужно учитывать еще один фактор, что нас трое, плюс раненый, неспособный самостоятельно передвигаться. Даже если мы станем из себя изображать тамплиеров [15], вряд ли у нас выйдет что-то путное, — и указал на Арчибальда. Тот, поев и получив солидную порцию обезболивающих из аптечки «диких гусей», забылся глубоким сном.

— Оружие есть, значит, можем попытаться отбить у бандитов машину, — не сдавалась мальтийская англичанка, словно она не была воспитанницей Сорбонны, а с отличием окончила Вест-Пойнт [16].

— В таком случае возникает другая проблема: на той стороне нас обязательно повяжут пограничники, ведь границы с воюющей страной по международным законам закрывают.

— И что?! Мы иностранные граждане, волею судьбы оказавшиеся в эпицентре пожара гражданской войны!

— С вами действительно будет все в порядке, чего не скажешь о нас. — Виктор указал на Ульяну, та понимающе кивнула. Но ее подруга по несчастью не унималась:

— Это почему еще?

— Потому что вы — граждане свободного, цивилизованного мира, которые работали в Магрибистане по контракту. Наверняка найдутся и документы, подтверждающие ваши слова, и свидетели отыщутся. Европейская пресса вас выставит героями и мучениками (два в одном), с нами же поступят в точности до наоборот — объявят наемниками кровавого диктатора. И в лучшем случае — бросят в местную тюрьму, в худшем — выдадут повстанцам, ну, или отдадут Международному трибуналу в Гааге.

Последний вариант диверсанту нравился меньше всего, потому что до суда их через свои жернова пропустит североатлантическая контрразведка. А, как известно, на тайной войне шпионажа законов нет.

— Так что же нам делать? — внезапно упавшим голосом спросила англичанка.

— Думать надо.

Прошло минут пять, как Ульяна торжествующе вскрикнула:

— Я знаю, что делать!

— Что? — в один голос спросили Виктор и Мадлен.

— Два года назад я находилась в группе, которая сопровождала полковника Фарука. Он проверял свои убежища, которые построили после американской бомбежки в середине восьмидесятых. Всего их семь выстроенных на побережье. Кроме всего необходимого для жизни в течение года, в наличии средства экстренной эвакуации: мини-подводные лодки или скоростные катера.

— И ты сможешь найти хоть один такой бункер? — с сомнением спросил Савченко, хотя морской путь для него был куда привычней сухопутного передвижения.

— Конечно, — закивала Ульяна, — ближайший находится в тридцати километрах от Набжибхана, в заброшенной рыбацкой деревушке. За бункером присматривают двое стариков.

— Они нам не противники, особенно если использовать фактор внезапности. — Мгновенно оценив дельное предложение телохранительницы, Савченко ей подмигнул. — Дело за малым — транспорт достать… 

Глава 4. Тайный причал диктатора

Некогда цветущий город Набжибхан лежал в руинах. Даже густое покрывало ночи не могло скрыть разорение, обрушившееся с небес на один из алмазов Востока.

Виктор медленно вел мотоцикл по пустынным улицам города, оглядывая окрестности через электронный объектив прибора ночного видения. На его плечах лежали руки Мадлен, женщина крепко держалась за диверсанта, будто боялась выпасть.

Вчера они только поздно ночью определились с дальнейшими действиями, а вскоре забрезжил рассвет. Пытаться что-либо предпринимать белым днем было равносильно самоубийству, вот и решили дожидаться следующей ночи. Едва только стемнело, по-быстрому перекусили.

— Ну, все, поеду поищу транспорт повместительней, — сообщил Савченко, утолив голод.

— Я с тобой. — Ульяна протянула руку к автомату.

— Ты остаешься здесь, — отрезал офицер, застегивая разгрузочный жилет. Видя в глазах девушки недоумение, пояснил: — Нельзя оставлять гражданских без прикрытия.

— А одному в городе, захваченном мятежниками, можно? — парировала девушка. — Ты даже расположения улиц не знаешь.

— А мне и не надо знать: французские товарищи любезно снабдили автонавигатором…

Брат с сестрой Партер, не зная русского языка и не понимая, о чем на повышенных тонах разговаривают их спасители, лишь недоуменно переглядывались. Наконец Мадлен не выдержала:

— Что происходит? — спросила девушка по-английски.

Пришлось перейти на язык великого Уильяма Шекспира и объяснить ситуацию.

Выслушав все доводы, англичанка поддержала Ульяну.

— Одному ехать нельзя. — Арчибальд в поддержку сестры положил свою ладонь на ее руку и измученно улыбнулся Виктору.

— Я поеду с тобой, — после короткой паузы добавила Мадлен и, видя недоумение на лицах собравшихся, пояснила свою мысль: — Город знаю хорошо, за то время, что провела в Магрибистане, выучила местные обычаи, язык.

— Что, и стрелять умеешь? — насмешливо спросила Ульяна.

— В кино видела, — честно призналась женщина, увидев, что русские заулыбались, запальчиво добавила: — В крайнем случае голосом предупрежу об опасности.

Ульяна спрятала улыбку и посмотрела на Савченко.

— А ведь интуристка права, за тылом нужно присматривать.

— Здесь мы все интуристы, — буркнул тот, а про себя отметил, что как ни крути, а бабы правы. Лезть придется в самое пекло, действительно, спину должен кто-то прикрывать.

Виктор со вздохом посмотрел на женщин. Конечно, телохранительница была предпочтительней. Президентскую охрану натаскивают не хуже армейского спецназа. Но оставлять без защиты раненого — это ведь себе потом дороже.