Андрей Негривода - Филин – ночной хищник Страница 24

— Значит так, бойцы. — Произнёс прапорщик Островский, он же Бык, он же инструктор по стрелковой подготовке. — От Бати поступил приказ подготовить из вас высококлассных снайперов.

— Тьфу-у ты! — в сердцах сплюнул Ганс, — Мы, что, стрелять не умеем?

— Я этого не слышал. — Произнёс Бык, — Стрелять вы, голуби мои, действительно пока не умеете! Хотя у каждого, вон, вся грудь в «крестах». А для того, чтобы не валялись ваши головы в «кустах», будете учиться стрелять по-настоящему, потому что всё, ребятки мои, чему я вас учил раньше, вместе со всеми, было — детский лепет на лужайке. Ясно?

— Пока не очень. — Произнес Филин. — Можно подробнее?

— Хорошо. Но в пределах, поставленной мне, задачи. — Согласился Бык. — Всё очень просто, Филин.

Бык, в задумчивости, несколько минут стоял перед ребятами, и было видно, что мысли прапорщика, витают где-то очень далеко.

— Вот ты, Ганс. Сколько у тебя «духов» на счету как у снайпера?

— Шестнадцать.

— В условиях боя?

— А как ещё?

— Бай, а у тебя?

— Двадцать два, в условиях боя.

— Ну, мы-то с тобой одну школу прошли, только я в ней лет на двадцать больше тебя учился. Начинаешь понимать, Бай?

— Есть немного!

— А надо много! Филин у тебя в условиях боя не счету?…

— Шесть.

— Вот так! И всё, друзья мои, в условиях боя! А что это значит?

— А что это значит? — повторил вопрос Филин.

— А значит это то, что вы, ребята умеете метко стрелять, и только-то!

— А этого мало?

— Этого, сынок, смертельно мало!

Лицо Быка, этого сорокалетнего вояки, больше половины жизни отдавшего армии, стало, как-будто каменным. Наверное, на каждый вопрос у него имелся ответ, с конкретным кровавым примером.

— Слушайте, ребята, Филин, Ганс, Бай, слушайте и запоминайте! Потом на разговоры времени не будет — подготовить классного снайпера за месяц — это и мне будет не просто. Ты, Филин, я слышал, мастер спорта по стрельбе?

— Да.

— Это пригодиться.

— ???

— Хорошо, чтобы всё было понятно и доступно, ответьте-ка, голуби, на парочку вопросов. Согласны?

Ребята дружно пожали плечами, не понимая, чего же добивается Бык.

— На каком удалении от цели обычно работает снайпер?

— В боевых условиях дальше, чем на 100 метров уже не видно, как правило, ни хрена от пыли. — Подал голос Ганс.

— А не в боевых?

— Ну, убойная дальность у СВД две тысячи метров. — Отозвался Филин.

Лицо Быка мазнула, едва заметная улыбка. Бай же, в разговоре не участвовал, с истинно восточным спокойствием ожидая, что будет дальше.

— Ладно. Хватит нагонять тень на плетень! Слушайте и запоминайте! Стандартного для всех снайперов удаления от цели не существует, как не существует одинаковых людей. Величина эта очень субъективная и зависит от таланта каждого из вас. Обычно, и дальность эта наиболее нейтральная, работают на триста метров! Но! Но есть стрелки, работающие и на 450, и на 500 метров! Опять же, очень много зависит от природных и климатических условий: порывистый ветер, дождь, снег, высота над уровнем моря, температура воздуха и ещё очень много разных вещей… Для профи, чтобы понять хорош ли снайпер, достаточно спросить какова его дальность.

— А какая у вас дальность, Бык? — У Андрея не хватало наглости назвать мужчину, вдвое старшего на «ты».

— Хороший вопрос, Филин. — Улыбнулся прапорщик, но улыбка была странной, как-будто улыбнулся гранитный валун. — Ну, в идеальных условиях, случалось, работал на 800 метров.

«Ни фуя себе!..» переглянулись между собой Ганс и Филин, и даже равнодушный Бай заинтересованно взглянул на Быка.

— Но! Ребята! Снайпер — это не тот, кто работает только с оптикой! Снайпер должен давать одинаковый результат из любого, попавшегося в его руки, оружия, а результатом у нас является переведение объекта «работы» в горизонтальное положение, то есть в «двухсотые». И запомните одну вещь! Если хочешь выжить, «работать» нужно на три тройки: 3 секунды — 3 выстрела, 3 трупа. Ясно?

— Более или менее.

— Будем учиться маскировке на открытой местности — в лесу-то оно проще намного. Будем учиться понимать погоду. Понимать, не говорящие ни о чем человеку не подготовленному, поведение животных и птиц. Оружие изучать будем, то, которое может когда-либо попасть в ваши руки, как руки снайпера. И ещё кое-что…

— Успеем за месяц? — спросил Филин.

— Не знаю. Но стараться будем! Есть приказ, и его надо выполнять.

— Почему нас трое, Бык?

— Не знаю, Филин. В твоей группе должно быть два снайпера по штату — ты и Ганс. Причём со среднеармейскими нормативами. Но Батя сказал, что должен быть в группе и третий снайпер для подстраховки. Да и уровень подготовки!.. Сказал, что вы должны «работать» лучше, чем работают в «Вымпеле»… И выйти на уровень за месяц… Что-то там, у вас, заваривается — этого я не знаю. Но научить вас эффективно «работать» ещё и из ВСК[33] — это очень серьезно, ребята. Эта «дура» запрещена ООН… Короче, сынки, будем учиться, учиться, а потом опять учиться, как завещал нам дедушка Володя. Старенькие, проверенные СВД — дело хорошее, но теперь вашим штатным будет новый «Винторез»[34]. Ну и ещё кое-что: АС — «Вал»[35]; «Гюрза»[36]; кое-что из «забугорного» — «Скорпион»[37] и так далее…

— Фи-ию-у! — присвистнул Ганс.

— Вот так! Ну что, голуби мои, начнём учиться?

Так закончился первый инструктаж Филина, Ганса, Бая и Быка. А потом началась учёба…

Сентябрь 1989 г. «Братья М.».

Весь август Филин, Ганс и Бай учились «стрелять», как говорил Бык. Вообще этот суровый прапорщик, самый старший в отряде по возрасту, даже Батя иногда его называл Дед, а Островский, не признающий никаких авторитетов, больше никому этого не позволял, оказался настоящим мастером своего дела и, что довольно редко в армии, терпеливым учителем. По секрету Бай рассказал ребятам, что сталкивался с Быком на своей, прежней службе в ГРУ и уже тогда о нем ходили легенды: Ангола, Мозамбик, Панама и, кажется, даже Вьетнам и Северная Корея. Узнать что-либо точнее было невозможно — Бык был молчалив как гранитный утёс. Всего-то один раз Филину удалось увидеть наградные планки, даже не сами награды(!), на кителе Быка и Андрей понял, у какого «зубра» ему довелось учиться: там были, практически, все ордена и медали Советской Армии, а некоторых и по два — всего шестнадцать боевых наград. Этот суровый мужчина знал цену жизни!

А учить Бык умел хорошо, доходчиво, с пояснениями и примерами, видимо из личного опыта. Какие только упражнения не выполняли ребята, тут тебе и: стрельба на вспышку; на звук; по быстродвижущейся мишени; по мишени за укрытием с использованием рикошета; отражение внезапного нападения с тыла, — да чему только не учил их Бык… И всегда на первом месте стояла маскировка. Маскировка абсолютно всего: места «лёжки»[38]; мест привалов; личных испражнений; следов отхода с позиции…

«…Снайпер не сапёр — может и не отработать „объект“, всякое случается, то информация не сработала, то помешало чего. — Рассказывал, бывало, Бык ребятам на редких передышках. — Это не самое страшное. Но, если снайпера обнаружат, толи на „лёжке“, то ли его следы, тогда всё — нигде и никогда пойманного снайпера не оставляли в живых. Не любят нас, ребята. И чем выше класс, тем больше не любят… Учитесь, пока есть возможность, потом шанса может и не быть…»

И они учились. На совесть. И к концу курса у каждого выработался, как и обещал Бык, свой почерк, как снайпера: Ганс, например, всегда попадал в мишень точно над левой бровью; Бай ложил свои пули, почему-то, за ухо или в позвоночник под основание черепа; ну а Филин наловчился за одну секунду выстреливать дважды(…): в переносицу и правый глаз.

Как-то в самом конце курса Островский сделал перерыв и усадил ребят напротив себя:

— Ну что, голуби мои, кажется мне, что стрелять вы научились. Да вы и сами видите — другой уровень. Хотя…

Ответом Быку были дружные кивки головой.

— Даже почерк у каждого появился свой, а это уже класс. Ну, а кто мне сможет объяснить, почему вы, каждый из вас, выбрал именно эту точку для поражения «объекта»?

— Мне так удобно. — Произнёс Ганс неопределённо.

— А у меня как-то само собой… — Ответил Филин.

— Ну а ты, Бай? — спросил Бык.

— Не знаю. Само как-то… — Пожал плечами Бай.

— А вот я, голуби, могу, например, по характеру ранения определить темперамент снайпера и его, примерно конечно, национальную принадлежность.

— Ну, это уж совсем что-то такое, нереальное. — Усомнился Филин.

— Да нет, Андрей. Все реально. Хотите, объясню?

— Конечно!

— Ладно. В принципе, снайпер должен быть флегматиком, иначе ждать на «лёжке» будет очень тяжело, но даже флегматики бывают разные. Ну вот, что бы ни ходить далеко, разберём вас и ваши почерки. Ганс у нас латыш, и то, куда стреляет он, полностью объяснимо: всем известно об обстоятельности и пунктуальности прибалтов и немцев. Они не любят неожиданностей, и всё делают на совесть. Вот отсюда и левая бровь — мгновенная смерть «объекта» обеспечивается на все 100.