Сергей Самаров - Тридцать первый выстрел Страница 24

– Один мужчина был неподалеку, жену ждал, она в магазин зашла. Он азиата со спины видел. Говорит, тот сначала левой рукой оттолкнул пострадавшего от себя, потом правой ударил в грудь. После этого повернулся и спокойно пошел за угол. Неторопливо так… И по сторонам с вызовом поглядывал, словно спрашивал, кого еще ударить. Но на погибшего не оборачивался.

– Бил с размаха?

– Нет, коротко. Ударом, которым и убить-то, кажется, нельзя. Но корпусом вперед подался. Свидетель показал, как…

Следователь изобразил удар кулаком. Вообще-то этот удар можно выполнять и так, только в этом случае легко повредить сам кулак. И потому обычно он наносится основанием ладони. А место такое, что разницы нет, какой частью руки нанесен удар. Главное, чтобы он был резким и с обязательным доворотом бьющей поверхности. Этот доворот, похожий на ввинчивание руки в тело противника, дает значительную и ощутимую дополнительную резкость. Но, судя по показу, удар был нанесен именно такой. А это почерк профессионала, причем обладающего высокой степенью тренированности. Я вот, например, тренируюсь постоянно, но наносить этот удар так, чтобы он стал смертельным, не могу. Не получается. Хотя знаю людей, умеющих так бить. В общем, если работал профессионал, то бил он целенаправленно, стремясь убить, и уходил спокойно, зная, что дело свое сделал. Причем убийца и его жертва пришли в магазин вместе и выглядели по крайней мере приятелями. Если бы один намеревался убить другого, он бы мог сделать это и раньше, и позже, и вовсе не обязательно на виду у посторонних людей, способных потом его опознать. Не боялся… Значит, был уверен, что не опознают. Не смогут еще раз увидеть, чтобы опознать. То есть, несмотря на знакомство с нашим бригадиром, его убийца был человеком не местным и, скорее всего, не намеревался больше показываться в городе. Впрочем, мои предположения мало что могли дать следствию, и я даже не стал их высказывать. Все равно они будут искать. И пусть ищут. Обычно любой поиск, даже неудачный, дает значительный побочный результат. Например, когда в городе объявляют операцию «Перехват» и, чтобы найти какое-то определенное лицо, «трясут» всех подряд. А попутно находят несколько человек, что давно уже числятся в розыске; обязательно реквизируется определенное количество оружия, наркотиков и прочего в этом роде.

– Вскрытие уже проведено?

– Я только-только прочитал заключение. Смерть наступила в результате разрыва аорты. Одновременно была проломлена грудная клетка. Причем так проломлена, что ребра ушли в грудь. Даже если бы аорта выдержала, сломанные кости все равно нанесли бы человеку травмы, не совместимые с жизнью.

– Это почти все, что я хотел узнать, – сказал я.

– Почти – это значит, что не все… – верно заметил капитан полиции.

– Да. Среди вещей убитого должна быть трубка мобильника. Я сегодня видел, как он разговаривал. Была трубка?

– Есть такая, – согласился следователь.

– Могу я попросить вас на время уступить ее мне? Мы по своим каналам проверим все сегодняшние звонки погибшего. Может быть, сможем и на убийцу выйти.

– Все номера стерты, словно он сегодня не звонил. И не только сегодня. Я не знаю, сколько записей хранит его трубка, но нет ни одного звонка – ни входящего, ни исходящего номера. Я уже смотрел.

– Мы сумеем проверить, – пообещал я.

– Через оператора? – спросил капитан. – Для этого требуется решение суда. А у вашей службы нет следственных функций. Суд не даст вам такого решения. Это лучше оформлять через прокуратуру.

– Официальные каналы – хорошо, но они всегда слишком медленны, – заметил я. – Мы имеем возможность пользоваться неофициальными.

– Мне бы ваши возможности, товарищ подполковник, – мрачно сказал капитан. – Не уступите хоть один канал? Просто по-дружески…

– Обращайтесь напрямую в Управление космической разведки ГРУ, – посоветовал я. – Может быть, они войдут в положение и помогут вам, хоть и не уверен в этом. Но лично я буду обращаться именно туда.

– Пойдемте спустимся на первый этаж. Трубка у меня в сейфе. Одно условие – возврат.

– Думаю, смогу вернуть ее вам через несколько часов.

– Я, скорее всего, уеду. Оставьте у дежурного. В том же конверте, в котором получите. Конверт можно не заклеивать.

– Договорились, – сказал я и на прощание протянул руку начальнику горотдела.

Тот попрощался со мной очень вежливо. Должно быть, очень уважает московских генералов. Тем более если они представляют ФСБ…

Чтобы не разговаривать с генералом из машины в присутствии водителя, я сошел с крыльца, где стояло несколько полицейских, и, остановившись в стороне, набрал номер. На сей раз генерал ответил не сразу.

– Слушаю тебя, Тридцать Первый.

– Почерк тот же самый, что и в Москве. У убитого разрыв аорты и сломана грудная клетка. Концы ребер углубились в грудь. Врач-патологоанатом в заключении написал, что если бы аорта и выдержала бы удар, ребра нанесли бы организму травмы, не совместимые с жизнью. Убийца знал, что делает. Это специалист.

– Ночью в Москве, сегодня у нас… – проворчал генерал. – Летун…

– Предполагаю, что это разные люди, товарищ генерал. Более того, когда в рамках одной операции мы дважды встречаемся с одним и тем же ударом, нанесенным разными людьми, я считаю, что мы имеем полное право предположить, что имеем дело с какой-то группой коммандос, хорошо обученной и профессионально работающей.

– Значит, думаешь, что мы имеем дело не с простыми бандитами?

– Я в этом уверен, товарищ генерал.

– Мне бы твою уверенность, когда я буду руководству докладывать, – тяжко вздохнул мой собеседник. – А докладывать пока нечего… Ты-то хоть когда летать начнешь?

– Сегодня, – пообещал я твердо. – При любом раскладе, если только не перероют канавами футбольное поле в комендантском городке, я взлечу. Но это будет еще не поисковый, а пробный полет. Я давно не летал; и к технике нужно привыкнуть, и напарника проверить. Он с дельталетами вообще дела не имел, только с простыми дельтапланами. Однако и это можно доложить. А ночью мы еще раз проверим сарай Абдурагимовых – настоящий там дельтаплан или нет, вчера не было возможности рассмотреть все в деталях. Это – подготовительная работа. Можно так и докладывать, что таковая ведется полным ходом. Это поймут.

– Ладно. Коли что будет, звони.

– Что-нибудь будет обязательно. Я взял у следователя трубку убитого; сейчас озадачу свое командование просьбой выйти на Управление космической разведки, чтобы проверить все разговоры с этого номера. Тогда, может, и результат появится…

Часть вторая

Глава первая

Первое, что я сделал после разговора с генералом и еще до того, как сел в машину, не получив возражения на возможное обращение к своему командованию, я позвонил командиру своей бригады, чтобы согласовать с ним возможность обращения к командующему спецназом ГРУ полковнику Мочилову. По большому счету, хотя отдельные мобильные офицерские группы и приписаны к конкретным бригадам спецназа, подчиняются они самому командующему и участвуют в операциях, которые всегда проходят под контролем московского управления. Но принцип субординации никто не отменял даже в спецназе, хотя у нас он не имеет такого ярко выраженного значения, как в линейных армейских частях. И потому согласовать звонок к командующему было необходимо. Иначе командир бригады будет считать, что я прыгаю через его голову… Я позвонил. Комбриг не стал вдаваться в суть моих объяснений, зная, что все полностью я ему по телефону не смогу выложить, и потому прервал меня в самом начале фразой: «Есть необходимость – звони». Только после этого я набрал по памяти номер командующего, с которым был хорошо знаком, поскольку Мочилов несколько раз лично командовал операциями, в которых я принимал участие. И в этот раз все произошло просто. Полковник был в курсе наших дел, поинтересовался, опробовал ли я мотодельтаплан, и спросил номер телефона, который требовалось проконтролировать.

– Вообще-то они обычно контролируют разговоры в настоящем времени. Боюсь, мне придется обращаться в компьютерное отделение, чтобы хакеры забрались в данные оператора. Это настолько необходимо?

– Так точно, Юрий Петрович, это необходимо.

– Хорошо. Придумаем что-нибудь. На прошлой неделе была аналогичная ситуация, только там были старые разговоры, десятидневной давности. Но смогли отыскать номера. Сами разговоры не записывались, но все номера регистрировались. Возможно, здесь получится то же самое. От себя обещать ничего не могу. Что смогут специалисты, то и сделают.

– А можно будет поставить на контроль номера за период хотя бы двух-трех часов до убийства?