Сергей Зверев - Свинцовая метель Афгана Страница 24

– А если не будет? – прямо спросил Волков. – Что тогда?

– Тогда будет, как всегда в таких случаях, – не стал кривить душой генерал.

– И никто не узнает, где могилка моя? – осклабился Волков.

– Вроде того, – согласился начальник оперативного отдела. – Но ты же…

– Товарищ генерал, – позволил себе дерзость перебить начальника полковник, – надеюсь, вы не будете напоминать мне о том, что я давал присягу?

Генерал не одернул Волкова, прощая дерзость человеку, которого он посылает если и не на верную гибель, то, во всяком случае, на дело крайне опасное.

– Витя, это будет твоя последняя командировка. Даю слово. Я уже подал рапорт. Ты будешь сидеть в моем кабинете. И тогда поймешь, что легче: выполнять или приказывать.

– Ну, положим, это я уже давно понял. Не один «двухсотый» из Афгана отправил. И меня, откровенно говоря, не очень радует перспектива сидеть в вашем кабинете, если вы собираетесь на пенсию.

– Собираюсь, Витя. Потому и собираюсь, что ничего не могу поделать. Я человек военный, приказы не обсуждаю, а выполнять то, к чему не лежит душа, трудно.

– В мой огород камень? Извините, Николай Иванович, в самом деле, позволил себе. Накипело, – признал Волков. – Но как это вы не можете ничего поделать? Вы?! Генерал? Начальник оперотдела? У вас что, нет аргументов?

– Витя, что ты как маленький, – с нескрываемым раздражением сказал генерал. – Как будто ты не знаешь, что генерал-майор в Москве такая же шишка, как старший лейтенант в Рязани. И вообще, если не хочешь – можешь отказаться. На твоей карьере не скажется, я придумаю благовидную причину… Ну, так как?

– Как обычно, товарищ генерал! Готов выполнить любое задание Родины.

– Вот и хорошо, – вздохнул генерал.

«Генерал Кочергин оказался провидцем, – подумал Волк, лежа на холодном полу зиндана. – Эта командировка, видимо, будет для меня последней».

Волк попытался сесть и невольно застонал от боли в иссеченном осколками теле. Тимур Валиахметов придвинулся к нему:

– Болит, товарищ полковник?

Он перевязал командира, порвав свой тельник, сразу же после того, как их бросили в эту зловонную яму с невысокой глинобитной надстройкой. Тысячелетняя традиция устройства подобных темниц не давала никаких шансов на побег без посторонней помощи, и наверху иногда слышались размеренные шаги часового.

– Все нормально, – ответил Волков. – Давай только разговаривать потише. Они ни в коем случае не должны знать, кто мы.

– Уви уивил ток ин инглиш? – спросил Тимур. – Будем разговаривать по-английски? Они ж все равно не поймут.

– Они десять лет воевали с нами. Многие понимают по-русски. По крайней мере, могут отличить на слух, что говорят по-русски.

– Я об этом не подумал, – признался Тимур.

– Как ты сам?

– Да вроде ничего, меня особенно и не зацепило. Только в ушах звон не проходит.

– Это контузия. Пройдет. Что там с Николаем?

Игнатов, подорвавшийся первым на растяжке, был без сознания, сказывалась большая потеря крови и болевой шок – левая ступня радиста держалась практически на лоскутах кожи. Вася перетянул ему ногу ремнем и сумел остановить кровь.

– Генсек в отключке, в себя не приходил, – грустно констатировал Валиахметов. – Может, оно и к лучшему. Вонь тут, однако…

– Скоро принюхаемся, – утешил полковник, – свое дерьмо не пахнет.

– Что делать будем? Может, как стемнеет, я подсажу вас?

Стены зиндана, глубокой трехметровой ямы, были выложены необожженным глиняным кирпичом. Скатиться вниз по наклонной стене, которая вела к выходу из темницы, было очень легко, а вот подняться самостоятельно невозможно.

– Попробуем, – неопределенно сказал Волк. – Хотя смысла особого не вижу.

– Так что? Сидеть и ждать?

– Я думаю, Тимур, ситуация не столь трагическая. Может, еще на свадьбу к себе успеешь.

– Да уж, – мгновенно помрачнел Валиахметов, и полковник пожалел, что напомнил ему о свадьбе.

– В самом деле, – поспешил утешить его командир. – Во-первых, Медведь с Колодеем должны выполнить приказ и подорвать скалу. Они все видели, может, смогут помочь.

– А если не смогут?

– Даже если не смогут. Мы для душманов выгодный товар. Они будут пытаться продать нас натовцам.

– Так ведь на хрен мы натовцам нужны, у них же на самом деле никто не пропадал? – высказал вполне здравую мысль Валиахметов.

– Все равно должны заинтересоваться. В любом случае, достаточно долго, кроме побоев, нам реально ничего не грозит.

– Это радует, – серьезно сказал Тимур. – Ладно, будем терпеть.

Терпеть ему пришлось недолго. Даже для десантников, ожидавших взрыва, он прозвучал как гром среди ясного неба. Мощный взрыв потряс землю, которая продолжала содрогаться и после первого раската, принимая на себя тонны камней и песка, катившихся со склона горы.

– Подорвали! Медведь с Колодеем! Подорвали! – вскрикнул во весь голос Валиахметов, забыв о том, что командир приказал не говорить по-русски громко. Впрочем, в такой ситуации душману, стоявшему наверху у дверей зиндана, было явно не до них.

У душманов, остававшихся в крепости, теперь за главного был Гулом – он хотя и не имел боевого опыта, но был наиболее близким человеком к Насрулло. Уже одно это обстоятельство заставляло всех остальных беспрекословно повиноваться молодому таджику с аккуратно подстриженной бородкой.

Как человек далекий от военного ремесла, он представить себе не мог, что каменный поток, практически уничтоживший крепость, – дело рук человеческих. Гулом решил, что произошло землетрясение, которые иногда случались в этой гористой местности. При землетрясении, как он знал, нельзя оставаться в помещении – нужно выбраться куда-то на открытое пространство подальше от строений и гор. Поэтому он распорядился срочно вывести всех, кто еще оставался во внутренних покоях, наружу, в том числе трех жен Насрулло с детьми.

Женщин и детей он приказал усадить в автомобили. В крепости еще оставались три неповрежденных джипа, правда, завести сумели только два. На третьей машине, видимо, сел аккумулятор, но и двух джипов было достаточно для эвакуации семьи Насрулло. Гулом приказал водителям, двигаясь на первой передаче, ехать вниз по течению ручья в долину, а всем остальным нукерам сопровождать машины пешком.

– Выступаем немедленно! – приказал Гулом.

– Ходжа Гулом, а что делать с кяфирами, которых сторожит Рустом? – спросил кто-то из нукеров.

– Куда они денутся! Из зиндана невозможно выбраться. Сейчас не до них – в любой момент может повториться подземный толчок. Пускай Рустом идет вместе со всеми.

Нукер бросился к зиндану, который охранял его старший брат Рустом, чтобы передать ему приказание идти вместе со всеми, оставив пост.

– Ну, нет! – сказал старший брат, выслушав приказ.

Рустом много лет воевал бок о бок с Насрулло и против шурави, и против талибов и хорошо знал, как бы поступил в этой ситуации его командир.

– Я этих так не оставлю. Пусть с ними шайтан разбирается.

Душман разогнул усики, а затем, выдернув чеку с советской гранаты Ф-1, ногой распахнул дверцу помещения, накрывавшего яму, и, подождав несколько мгновений, показавшихся его младшему брату вечностью, бросил гранату вниз.

Рустом был опытным бойцом, он знал, что советская «лимонка» обычно взрывается через три-четыре секунды после срыва чеки, и не хотел, чтобы те, кто был в яме, успели отбросить гранату наверх. Его выдержка оправдала себя. Сухой стук «лимонки» об утоптанный глиняный пол ямы лишь на секунду предварил взрыв.

– А вот теперь пошли, – с удовлетворением сказал Рустом.

Но далеко уйти братьям не удалось. Их настигли пули, выпущенные из снайперского карабина Локиса. Десантники были уже в полсотне метров от входа в зиндан, они не успели предотвратить бросок гранаты, но Медведь, припав на колено, практически не целясь, выстрелил два раза. Он не позволил бандитам остаться безнаказанными.

Услышав взрыв гранаты и два последовавших за ним выстрела, Гулом поморщился – он не любил кровопролития, но решил не выговаривать Рустому, – кто его знает, как могло обернуться их противостояние. Он не стал дожидаться братьев, полагая, что те догонят. Ходжа – так называли тут всех ученых людей – приказал немедленно уходить из крепости. Колонна из двух автомобилей, окруженных автоматчиками, покинула крепость через южные ворота. Начинало светать.

Локис наклонился над темной ямой, откуда несло нестерпимым зловонием.

– Есть кто живой? – крикнул он вниз.

В ответ не раздалось ни звука.

– Игорь, посмотри, тут где-то должна быть лестница или канат, – обернулся Локис к Игорю. – Не исключено, там внизу кто-то из наших без сознания.

– Есть, Медведь, есть, – почти сразу же ответил Колодеев и бросил ему конец толстой конопляной веревки. – Я держу.

Локис спустился с помощью веревки по наклонной стене зиндана. Посветив себе фонариком, он обнаружил три окровавленных тела. Коля Игнатов неподвижно лежал, раскинув руки, с выпущенными из развороченного осколками живота кишками. Тимур Валиахметов лежал ничком на полковнике, видимо, за мгновение до взрыва успев прикрыть Волка.