Михаил Нестеров - В бою антракта не бывает Страница 24

– Здесь, – улыбнулся уголками губ Пахомов.

– В Самаре?

– В России.

– А если более конкретно.

– В дальневосточном заповеднике Светлый.

Романов тяжело вздохнул. Внимательно всмотрелся в подполковника и, вскинув подбородок, спросил:

– Что? Забыли какую-то ссылку? Дали пряник, а где же кнут?

– Еще один пряник. Давай вернемся на три года назад. К твоему дому, твоей подруге. К твоему заминированному «БМВ». К овчарке, которая обнаружила мину и спасла тебе жизнь. И снова к ней же. Ты нашел ее на мусорной куче. Точнее, то, что от нее осталось: голову и шкуру. Вернемся к четверым изуверам, которых ты убил. Но оставим мораль. Кроме тебя, никто не взвесит жизнь служебно-розыскной собаки и жизнь четырех человек. Пусть даже они убийцы. Я намеренно опустил слово «собака». Ты наш агент. Сравнивать тебя с другими агентами – занятие утомительное и бестолковое. Но ты относишься к той категории агентов, которых нужно стимулировать. Одни любят деньги, другие еще что-то.

– Вы решили стимулировать меня? Интересно, чем. Я вроде бы все долги роздал.

– Кроме одного. Ты так и не выяснил, кто заказал тебя три года назад. И я хочу спросить тебя: ты поедешь в дальневосточный заповедник?

– Имя, – потребовал Романов, еще не веря Пахомову. Он уже не чаял поквитаться с должником. Два года он скрывался от следствия, и сам, работая в детективном агентстве, не мог вести свое расследование. Последние двенадцать месяцев отняли у него много сил: три спецоперации, две из них в составе группы агентов военной разведки.

– Имя, – снова потребовал Костя, боясь оторвать взгляд от подполковника ГРУ.

– Не забудь, что завтра ты вылетаешь в Хабаровск, – напомнил условия сделки Пахомов. – А перед этим тебе предстоит проштудировать массу материала.

– Ваши агенты должны быть сытыми и довольными? – не удержался Романов.

– Голодные и недовольные поджигают дома хозяев, – парировал офицер. – Мы вытащили тебя из многолетней ямы, мы же не вправе позволить тебе угодить в другую яму. Попросту мы не сможем помочь тебе. Куришь?

– Нет, просто вдыхаю и выдыхаю табачный дым.

Пахомов прикурил и продолжил:

– Надеюсь, ты не разучился менять почерки.

– Почему вы заговорили о моем стиле?

– В районе, где живет твой должник, за последний месяц было совершено четыре убийства. Все силы милиции брошены на поиски серийного убийцы. Если твой должник умрет, то тебя притянут к ответу. Потому что не прошло и месяца, как истек срок давности, и ты фактически вышел на свободу. В милиции в первую очередь будут отрабатывать эту версию.

– Вам известен почерк убийцы?

– Да. Оперативные сводки приходят, в том числе, и на адреса военной разведки. – Пахомов указал за спину, на здание штаба 2-й армии, что на улице Фрунзе. – Убийца обладает недюжинной силой. Неплохо знаком с системами сигнализации. Проникает в дома молодых супружеских пар. Как правило, связывает обоих, но убивает только мужчин. Женщин не трогает. Психологи утверждают, что женщина для него мать и ее убийство для него противоестественно.

– Особенности? Как он убивает?

– Из огнестрельного оружия. Дважды воспользовался пистолетом Макарова, дважды ижевским обрезом двенадцатого калибра. Видимо, оба ствола носит с собой. У тебя есть оружие?

– Пара стволов, – ответил Романов. – Табельным «макаровым» работать мне заказано. Мне его выдали, когда я работал в банке. У меня не хватило времени избавиться от него.

– Избавься, – предупредил Пахомов.

– Так кто меня заказал?

– После увольнения из армии ты работал в страховой компании «Артика» в качестве детектива. Уволился через три месяца. Шеф «Артики» устроил тебя в банк, в отдел, который занимался выискиванием должников по кредитам. Вскоре ты уволился из банка, снова устроился в страховую компанию «Артика» в том же качестве детектива.

– Так где же зарыты мои проблемы? – нетерпеливо перебил Романов.

– Они зарыты в банковском отделе. Однажды ты явился к человеку, который любил брать, но не любил отдавать. Ему визит «банковского рэкетира» не понравился.

– И только поэтому он решил убить меня?

– Костя, в наши времена убивают за стакан водки, сажают за неровную походку. Тебе ли не знать. Ну а хронология тебе известна: собака обнаружила закладку, ты разминировал мину. Совершил убийство, скрывался от следствия. – Пахомов позволил себе усмехнуться: – Врач сказал, что твоей девушки больше нет. Пожарный выдал справку, что дом твой сгорел. Согласен с твоим выражением лица: он поломал тебе жизнь.

– Имя. Адрес, – потребовал Костя.

Пахомов все еще медлил.

– Несколько слов о твоих должниках. Их трое – двое мужчин и одна женщина. Официально – устоявшаяся преступная группа. По некоторым данным двое состоят в браке. А скорее – сожительствуют.

– Любовь втроем?

– Может быть, – после короткого молчания ответил подполковник. – Во главе группировки стоял Егор Мазинский, бывший оперуполномоченный угрозыска. Он добывал паспорта и оформлял по ним кредиты. Данила – он же Дэн – Гольянов выбирал небольшие коммерческие банки, «пробивал», наводил справки и прочее. Ирина Андрианова. Заслуживает особого разговора. До 2001 года – военнослужащая. Классный стрелок. Лишь травма лодыжки не позволила ей сделать карьеру в биатлоне. Тренировалась на лучших базах Минобороны, а лучшими базами располагает Главное разведывательное управление. В общем, похоронив спортивную карьеру, пошла по стопам многих известных личностей: впала в депрессию, много пила. Познакомилась с Мазинским, попала под его влияние, стала членом преступной группировки. Работала на подстраховке. Помогала Мазинскому добывать паспорта, а Гольянову – наводить справки о банках, втираясь в доверие к клиентам, уже оформившим кредит. Что ты морщишься, Костя? Неприятно слышать о сильных личностях в подобном ключе?

– Если речь идет о женщине.

– Особенно о женщине? – уточнил Пахомов.

– Просто о женщине.

– Продолжим. Ныне Мазинский и Гольянов зарегистрировали риэлтерскую фирму «Квартирный вопрос» и дурят население в квадратных метрах.

– Кто вышел на них? ГРУ или милиция?

– Наш следственный отдел. Мы не любим незаконченных дел, не любим хвостов, тянущихся за нашими лучшими агентами.

– Вы хорошо накормили меня. Теперь я сытый и довольный. И никогда не подожгу ваш дом.

– Я знаю. – Пахомов посмотрел на часы. – До завтра, Костя. Встретимся здесь же в пять вечера.

Романов спустился к драмтеатру, сел на лавочку – лицом к Волге, боком к штабу армии, закурил. Глядя на холодные уже, свинцовые волны, он вспомнил тридцатилетнего губастого мужика с неприятным взглядом. Он еще прозвал его пловцом: запомнилась его привычка тяжело и быстро выдыхать, будто в воду. Звали его Егор Мазинский.

Румын встал с лавочки, вышел на улицу Фрунзе и остановил такси. Назвал адрес. Через полчаса он открывал дверь родительского дома. Махнув рукой матери: «Некогда», он снял с гвоздя ключ от сарая и спустился в подвал. Среди прочих дел и бумаг отыскал в чемодане от баяна дело на «криминальное трио». Он всегда держал слово и не сдавал сговорчивых клиентов.

Три года Романов тщетно перебирал в уме всех, кому он мог перейти дорогу. Кажется, несколько раз останавливался на этом неприятном типе. Теперь не только память, но и официальные бумаги поправляют Костю: губастый работал в паре. Все дела они решали вместе, даже врозь их редко видели. Дэн Гольянов. Вот небольшое досье на него. Романов отметил в нем, что Гольянов служил в Каспийске в подразделении морской пехоты. Сейчас безошибочно угадал: это Гольянов собрал мину и заложил ее в машину.

А что же женщина? Ирина Андрианова? Была на подстраховке?

Костя помнил свой настрой. Три года назад люди, заказавшие его, отошли на второй план, он словно отмахивался от них. На первом плане убийцы служебно-розыскной собаки, спасшей ему жизнь.

А сейчас впору переводить часы в режим секундомера, отмерив ровно двадцать четыре часа. «Не остыть, не одуматься за это время», – подумал Костя. Может, это расчет Пахомова, оставившего своего нового подопечного без выбора? Нет, он покачал головой. Он попал в положение человека, которому выпал шанс, и его нельзя было упустить.

2

Перепрыгнув через забор, Романов направился к высокому крыльцу, надевая на ходу черную шапочку с прорезями для глаз и рта. Он поднялся на крыльцо и долго жал на кнопку звонка.

Словно и не было этих трех лет. Егор Мазинский не изменился: все те же выпирающие вперед губы, округлый живот, неприятный взгляд. Его от должника отделяла дверь с армированным стеклом. Едва Мазинский разглядел человека в маске, заорал что есть мочи:

– Звони в ментовку!

Он не успел отойти от двери. От двери отошел сам Романов. Он с коротким разбегом ударил ногой чуть выше замка и высадил дверь. Заодно опрокинул хозяина. Долбанув его в висок, рванул на женские выкрики: