Сергей Зверев - Талисман десанта Страница 24

– Тогда почему Салад решил мне помочь?

– Салад – набожный человек, он помогает местным мечетям, праведным старикам и нескольким обездоленным семьям. Но он не любит, чтобы тем, кому помогает он, помогал кто-то еще. И не выносит, когда с теми, с кем он воюет, еще кто-нибудь воевал. Свои дела он желает делать сам.

– Спасибо тебе, Хайрулла.

Старик вдруг удивительно ловко для своих лет вскочил в седло осла и поехал впереди всех, а за ним последовали люди Мустафы-Шурави.

– Я так понимаю, командир, – сказал старик, – что ты не очень хочешь афишировать свое присутствие на землях Салада.

Мустафа-Шурави промолчал, а старик продолжил:

– Мы лучше поедем не короткой дорогой, а безлюдной.

Вскоре отряд Мустафы-Шурави прибыл туда, где еще совсем недавно стояли Батяна и капитан Столяров, осматривая место боевого столкновения. Еще поздним вечером после того боя Салад послал крестьян, чтобы те хотя бы до рассвета успели похоронить его бойцов. Поэтому о том, что происходило накануне на склонах ущелья, рассказывали только воронки от взрывов.

– Их было всего четверо. А у Махмуда – тридцать человек, – сказал старик Хайрулла. – Их хотели взять живьем.

– Салад послал Махмуда, – вслух подумал Мустафа-Шурави, – значит, Саладу эти солдаты были очень нужны.

– И не смогли взять. Четырнадцать воинов Аллаха отправились в рай, – с сожалением сказал старик. – Есть раненые. В том числе и сам Махмуд.

– А как погибли солдаты?

– Те, кто участвовал в бою, рассказали мне, что ничего не могли с ними поделать. Этим солдатам, наверное, сам шайтан помогал, – глаза праведного старика запылали гневом. – Наши люди весь запас гранат израсходовали. Неверные сгорели в адском пламени.

«Не люди, а крепости, – подумал про десантников Мустафа-Шурави, – выстрелом не возьмешь, только гранатами можно взорвать».

– Это получается, что Салад лишился половины своей гвардии, – сказал Абу-Бакр.

Он как раз прикинул в уме и решил сообщить об этом вслух.

– Да, власть Салада слабеет, – сказал Мустафа-Шурави, а потом с иронией добавил: – Придется ему гнать дополнительный караван, чтобы пополнить запасы гранат и наемников.

Взгляд командира привлек разбитый взрывом грот. Как человек опытный в военном деле, он сразу понял, что здесь неплохое место для ведения огня.

– Оставайтесь наверху, а мы с Абу-Бакром спустимся, – Мустафа-Шурави соскочил со своего шоколадного жеребца и, привычно ступая по откосу, приблизился к разбитому гроту. За ним пыхтел Абу-Бакр. – Увидишь что-нибудь – показывай.

Вдвоем они начали внимательно осматривать вход в грот и склон горы возле него. Все вокруг покрывали острые камни. Солдата-стрелка€, который, несомненно, находился здесь, в какой-то момент накрыла смертоносная волна осколков гранаты и выбитых камней. Затем вместе с отколовшимся куском скалы стрелка увлекло вниз, в глубину ущелья, и теперь его останки погребены под обвалом.

– Смотрите, командир, – Абу-Бакр указал на продолговатый металлический предмет.

– Молодец, – похвалил Мустафа-Шурави своего телохранителя.

Командир наклонился за тем предметом, и в руке у него оказалась гильза от специального снайперского патрона.

– Расскажи мне, почтенный Хайрулла, что еще слышно в ваших селениях?

– День назад, командир, перед вечерней молитвой я совершал восхождение на молитвенное место и видел, как Ржавая Сабля повел куда-то трех лошадей. После молитвы на вершине горы я заметил трех всадников – они ехали на Змеиное плато, но не через перевал, а в обход.

– Значит, Зульфакар боялся попасться на глаза встречным?

– Да, он не хотел, чтобы этих двоих видели.

– Старик, а ты еще кому-нибудь про это говорил?

– Да, Искандеру, – спокойно сказал Хайрулла.

– Племяннику Салада?

– Да.

– Благодарю тебя за помощь, праведный Хайрулла. Нам надо ехать. Возвращайся с миром. И помолись за нашу землю.

– Добра вам и удачи! – Старик уселся на осла и поехал в сторону своего селения.

18

День был ясный. Опрокинутая чаша синего неба ритмично качалась над головой у Батяни – впрочем, как и у капитана Столярова, и их проводника Зульфакара. Местные лошади, прекрасно приспособившиеся к горной местности, никогда не встанут копытом на ненадежный камень или на кромку скалы, которая может оборваться. Ехали неспешно, щадили лошадей – ведь впереди еще хороший кусок дороги.

– В принципе, мы не опаздываем, – сказал Батяня. – Если выдержим темп, то прибудем на точку даже немного раньше.

– Будет время осмотреться.

Зульфакар обернулся – он подумал, что десантники обращаются к нему, но понял, что ошибся – десантники говорили о своем, по-русски. Зульфакар чуть пришпорил свою лошадь и поехал вперед.

Над головой, кроме чистого неба без облаков и яркого солнца, слева и справа возвышались горы. Батяня и капитан Столяров время от времени посматривали на их склоны. Один раз заметили семью горных баранов – архаров; самец с круто закрученными рогами стоял на краю скалы и оттуда, с головокружительной высоты, бесстрашно наблюдал за людьми.

Обогнув гору, проводник вывел группу на плато. Вдали, словно на землю опустилось серо-зеленое облако, виднелись заросли сухого кустарника.

– Стоп! – вдруг сказал Зульфакар.

– В чем дело? – спросил Батяня.

– Верховой, – ответил проводник и показал рукой на тень от горы.

К ним на полном скаку приближался бородатый всадник. В одной руке у него был «калашников», а другой он держал поводья.

– Что-то не нравится мне этот моджахед, – сказал капитан Столяров и прищурился. Под халатом он нащупал свое оружие.

– Не кипиши, подождем, – буркнул Батяня.

Губы у Зульфакара побелели, в глазах читалось нехорошее предчувствие.

– Ты знаешь этого человека? – резко спросил у него Лавров.

– Нет.

– Точно? Ты уверен? – свирепо, сквозь зубы проговорил капитан Столяров – его бесила трусость Зульфакара. – И никогда его не видел?

– Видел, – промямлил проводник.

– Чего тогда молчишь? Где? – рявкнул на него Батяня.

– Это племянник Салада. Его, кажется, зовут Искандер.

– Того самого Салада, который напал на наших?

– Да.

Моджахед уже был слишком близко.

– Вы кто? – без приветствия, нагло спросил он.

– Я – местный дехканин, Зульфакар.

– А это с тобой кто такие – неверные?

– Гости, – сказал проводник и осекся.

– Мы – мирные люди, нам просто надо перейти это плато, – на пушту, без тени волнения ответил Батяня.

– Мирные люди тут бывают редко, – скривился Искандер.

Из-за бороды, которая росла чуть ли не от самых глаз, он казался гораздо старше своих лет.

Батяня заметил, что вокруг глаз у моджахеда почти нет морщин. «Молод и горяч», – подумал Лавров. А это значило, что от него можно ждать любых провокаций.

– Уважаемый, а почему это вы так разговариваете? – изо всех сил пытаясь скрыть свое раздражение, произнес капитан Столяров.

– Потому что это земля Салада. Каждый пришедший сюда должен вначале представиться почтенному Саладу, хвала ему! И познакомиться с ним лично. Мирно побеседовать, – продолжал моджахед. – Но что-то мне подсказывает – никакие вы не мирные люди, – он пристально посмотрел на оттопыренные халаты десантников.

Батяня понял, что наглый бородач раскусил их, но твердым голосом сказал:

– Мы – мирные, но не стоит делать из нас своих врагов.

Моджахед посмотрел прямо в глаза Батяне, вдруг пришпорил своего коня и с криком: «Это они!» помчался за спину Батяни. Он выстрелил в воздух из «калашникова». Не успели десантники выхватить из-под халатов свое оружие, как с затененной стороны горы раздались выстрелы.

Лошадь под Столяровым дико заржала, упала на одно колено, затем на второе, и вдруг свалилась на бок, придавив ногу капитана. В эту же секунду Батяня соскочил со своей, прикрылся ее крупом и выпустил длинную очередь в ту сторону, откуда раздавались выстрелы. От испуга лошадь Лаврова дернулась вперед и тут же, подстреленная, перекувыркнулась через голову, упала на спину, потом на бок и замерла. Батяня прыгнул на землю, подполз к несчастному животному, залег за ним. Поднял над головой автомат и выпустил вторую очередь – ему надо было прикрыть капитана.

– Валера, сможешь сам освободиться?

– Да, Андрей, работай! – быстро ответил Столяров.

На горе вдруг перестали стрелять. Теперь Батяня смог осмотреться. Искандер был уже далеко, а Зульфакар нещадно стегал свою клячу и во всю прыть скакал в сторону зарослей кустарника.

– Эй! Стоять! Застрелю! – крикнул ему вслед Батяня.

– Да не трать ты на него патроны, – капитан уже вытащил свою ногу из-под туши лошади и так же, как и Лавров, залег за нее.