Сергей Алтынов - Предателей казнят без приговора (Сборник) Страница 24

– Глупый вопрос, Валентин, – как ни в чем не бывало отреагировал Никаноров. – Здесь изложены такие факты, которые Генеральная прокуратура и ГВП[14] просто обязаны проверить. Я заставлю всю эту генеральскую и чиновничью сволоту ответить по закону. И ты, как действующий офицер, обязан мне в этом помочь!

– Вы верите в закон? – спросил я.

– Я обязан его соблюдать! Как и ты, подполковник.

– Давненько вы на Родине не были, – только и произнес я.

– Мы вытащим этих мерзавцев на всеобщее обозрение. Что тогда будет делать Генеральная прокуратура? Интересно ведь, правда?

Сейчас полковник Никаноров говорил с каким-то мальчишечьим задором. А ведь в самом деле, что будут делать наши правоохранители, имея столь неопровержимые улики и признания? А если Глушковы и Леонтьев попытаются укрыться за границей, то и оттуда их просто-таки обязаны будут выдать! «Узников совести» из этих убийц и уголовников не получится… Серьезную кашу заваривает Андриан Куприянович!

– Предлагаете передать копии этих признаний одновременно в Генеральную прокуратуру и ведущие СМИ? – продолжая говорить со скепсисом, задал я вопрос.

– Именно так. Озадачим Фемиду, а заодно и все прогрессивное человечество.

– Ох, немного его осталось, Андриан Куприянович.

– Слушай, Валентин, ты что, меня за пацана зеленого держишь? Вместе мы сила. Раз стали сотрудничать, нужно идти до конца. Ты не думай, в Москве у меня связи остались, конспиративные квартиры. Не в джунгли и не в пустыню воевать едем.

– На родную Родину, – закончил за Никанорова я. – Знаете такую народную мудрость, Андриан Куприянович: не складывать все яйца в одну корзину?

– Стоп! – не раздумывая, поднял вверх палец Никаноров. – Ты хочешь сказать… Ну говори, говори сам.

– Если мы все вместе отправимся в Москву, то, возможно, нам действительно придется повоевать. Леонтьев попытается нас нейтрализовать, скорее всего, уничтожить. А у него связи и в МВД, и в Генпрокуратуре, и в ФСБ, вы же сами знаете… Если мы будем все вместе, против нас легче всего будет сфабриковать уголовное дело, изобразив нас террористами, изменниками Родины, да кем угодно.

– Это будет хлопотно, – не слишком уверенно покачал головой Андриан.

– Хлопотно, но реально. Особенно если учитывать финансовые возможности Леонтьева и Глушковых. Я не говорю уже о том, что они попытаются физически ликвидировать нас.

– Это еще хлопотнее.

– Очень даже может быть. Но сражаться нам придется не в джунглях и не на поле боя, а там, где у этих мерзавцев слишком многое схвачено.

– И ты предлагаешь… – Никаноров не договорил, сделал выразительную паузу, вновь давая мне возможность закончить фразу за него.

– В Москву должен отправиться кто-то один.

– И кого предлагаешь?

– Кого-кого?! – проговорил я с вернувшейся ко мне скептической интонацией. – Себя, разумеется… Если не вернусь, пойдет Степаныч… Вы будете третьим. Уже с учетом прежних ошибок. Только третьим вам быть не придется.

– Уже просчитал? – спросил Никаноров.

– Просчитал, – кивнул я. – Только вы мне дайте на всякий случай адреса ваших конспиративных квартир, ну и где деньги в случае чего достать.

– И еще пару адресов верных людей, – кивнул Андриан.

Героически погибать я не собирался. Негероически, впрочем, тоже. Просто иных выходов я не видел. Либо мы должны навсегда остаться в этих джунглях и ждать следующую «ликвидаторскую экспедицию» от генерала Леонтьева, либо должны будем явиться к нему сами. Если мы явимся к нему всем отрядом, генерал обезумеет от страха и ярости и бросит против нас все имеющиеся у него силы, вплоть до ракетных комплексов и стратегической авиации. Среди пилотов этой авиации могут, увы, найтись те, кто не прочь заработать первичный капитал, а деньги у леонтьевской банды имеются. Если же я явлюсь к генералу один… Вряд ли Леонтьев испугается одного-одинешенького подполковника. Поэтому убивать сразу он меня не будет. Он вообще постарается разобраться со мной без лишних свидетелей и шума. А это значит, шансы выжить у меня есть!

А вечером этого же дня случилось следующее. Кравцова и троих остальных пленников мы держали в импровизированной тюрьме недалеко от никаноровского штаба и не слишком хорошо представляли, что с ними делать дальше. С одной стороны, все четверо были законченными мерзавцами и предателями, но, с другой стороны, они дали ценные показания, кажется, ничего не утаили. Серега Млынский придерживался мнения, что всех четверых надо отправить в расход, Андриан колебался. Кстати говоря, перед Дятловым Серега таки извинился…

Когда стемнело, один из охранников тюрьмы, боец из никаноровского отряда, заглянул за решетку проверить, что делают пленники. К его изумлению, все четверо лежали окровавленными и не подающими признаков жизни. Тело Кравцова с окровавленным вспоротым животом лежало у самой двери. Охранник вызвал еще троих бойцов, и только тогда они вошли внутрь. Осмотрев тела, они пришли к выводу, что все четверо зверски убиты. Однако, когда охранник стал осматривать Кравцова, тот неожиданно ожил, выхватил у охранника автомат и открыл огонь по остальным…

Когда мы прибежали на выстрелы, Кравцова уже не было, трое охранников были убиты, четвертый ранен, но, по счастью, не слишком тяжело.

– Что же вы так?! – накинулся Никаноров на уцелевшего бойца.

– У него пульс… не прощупывался, – пробормотал тот.

– Стало быть, спецназ ВДВ и этому учат? – хмуро переглянулся со мной Никаноров.

– Секунды на четыре, не больше, – ответил я. – Полковник Миенг учил, из военной разведки народной армии Вьетнама.

– Слыхал про такого, – кивнул Никаноров. – Вот теперь будет у нас работа. Этого ублюдка по джунглям искать. Впрочем, тебя, Валентин, это уже не касается.

Меня и в самом деле это не касалось. Ранним утром следующего дня я отправился в условное место, которое нам до этого указали ныне покойные пленники. Там, на большой поляне, я развел костер с помощью ярких, цветных пирофакелов. Не прошло и пятнадцати минут, как в небе показался вертолет. Когда он сел, я сказал условную фразу-пароль и получил отзыв.

– А почему один? – недоуменно позволил себе поинтересоваться пилот.

– Так уж сложилось, – ответил я.

Больше вопросов не последовало. Вертолетчик должен был забрать ликвидаторов после того, как они разделались бы с нами…

Долго ли коротко, но мы сперва добрались до одного аэродрома, потом я перелетел до другого, потом до третьего, который оказался российской военной базой. Там меня забрал леонтьевский транспортник, который и доставил в Москву.

Не знаю, поймали ли на сей час Кравцова или он бегает где-то по джунглям, питаясь змеями и гусеницами? Однако он оказался настоящим профи. Уложил сразу троих, причем весьма нехилых ребятишек. Или сумел их как-то обмануть? Мне бы такое удалось? Что теперь говорить. С Кравцовым я вряд ли когда-нибудь встречусь… А эти, наемнички во главе со старшим, не обманули. Бог им теперь судья.

Леонтьев привез меня отнюдь не в разведуправление ВДВ, а на какой-то загородный объект, окруженный высоченным забором, из-за которого слышался глухой, басовитый собачий лай.

– Ротвейлеры или «азиаты»? – поинтересовался я у одного из сопровождающих меня бугаев.

– Алабаи, – ответил тот.

Не прошло и минуты, как мы оказались в большом зале, очень похожем на гостиную, только без окон и излишней роскоши. Генерал Леонтьев распорядился, чтобы нас оставили одних.

– Ну, докладывай, Валентин Денисович, – тоном подобревшего человека распорядился Леонтьев, как только мы остались одни.

Я достал из рюкзака коробочку с диском, извлек его оттуда и вставил в DVD-приставку.

– Сейчас сами все увидите, – сообщил я.

Мы были одни, и меня это очень устраивало. Генерала тоже. Причем даже больше, чем он сейчас предполагал. На экране появилась побитая физиономия старшего «команды ликвидаторов». Генерал не произнес ни слова, стараясь оставаться невозмутимым.

– Я такой-то такой-то, бывший капитан Российской армии, – заговорил с экрана старший. – Готов рассказать о том, как под воздействием своего непосредственного начальника генерал-майора Леонтьева Николая Борисовича вступил в преступный сговор с чеченскими боевиками и международной наркомафией.

Глава 2

– Это все? – сухо спросил Леонтьев, когда старший окончил свое «интервью».

– Нет, – ответил я. – Продолжать дальше?

– Валяй, – кивнул генерал.

Пока что ему удавалось держать себя в руках, демонстрируя мне хладнокровие и уверенность в своих силах. Следующим говорил второй пленник, затем третий. Их рассказы были недолгими. Потом на экране появился Кравцов. Увидев его, Леонтьев не совладал с собой и нервно хмыкнул. Однако выслушал до конца молча и без комментариев. Когда экран погас, генерал, выжидающе уставился на меня.

– Как вы понимаете, я не зря сделал так, чтобы эту запись никто, кроме вас, не видел, – прер– вал я затянувшееся молчание. – Особенно ваши деловые партнеры Глушковы.