Михаил Нестеров - Группа особого назначения Страница 24

Оперативник Владимир Лындин наведался в магазин Окладниковой, который назывался просто: «Ларчик». Две продавщицы были крайне взволнованы, до них уже дошла весть о пожаре в квартире их начальницы, и они по очереди ходили к ее дому смотреть, как работают пожарники.

Оказалось, что у Окладниковой есть партнер по бизнесу, некто Юрий Радеев. Одна из продавщиц сообщила, что сейчас он на месте происшествия.

– Пойдемте, – предложила она Лындину, – я покажу его вам.

Радеев стоял чуть в стороне от основной массы народа, глубоко затягиваясь сигаретой. На вид ему было около сорока, несмотря на мороз, без шапки, стрижка короткая, под глазами густая сеть морщин, от носа протянулись две глубокие складки.

Лындин представился.

– Как давно вы не видели Елену Окладникову?

– Три недели уже, – ответил Радеев. В толпе прошел слух, что в сгоревшей квартире обнаружили тело хозяйки. Но подтверждений пока не было.

– И не обеспокоились, что пропал ваш партнер? – осведомился Лындин.

– Она предупредила меня. Уезжаю, говорит, может быть, на месяц. Сказала, что у нее проблемы. – И пояснил: – У нас, как и у каждого в бизнесе, есть друзья, способные разрешить любые вопросы. Я напомнил ей об этом. Она ответила, что у нее проблемы личного характера. Добавила, что все будет хорошо, вернется – все расскажет. И положила трубку.

– Так вы разговаривали по телефону?

– Да.

– И вы ей больше не звонили?

– Зачем? Она же сказала, что уезжает.

Лындин нутром опера почуял, что Радеев что-то недоговаривает.

– Значит, вы не звонили ей?

– Ну звонил, – довольно резко отозвался коммерсант. – И что из этого?

– И что она вам сказала?

– Ничего, – Радеев покачал головой. – Я слышал ее голос, записанный на пленку автоответчика. Оставил ей сообщение: мол, беспокоюсь за нее. Просил еще раз подумать о помощи.

– С Окладниковой у вас были только деловые отношения?

– На этот вопрос я могу и не отвечать, – недовольно проговорил Радеев. – Нет, иных отношений у нас не было. У меня жена, двое детей, один уже достаточно взрослый.

– У нее был кто-то близкий?

– Естественно. Его фамилию я не знаю, но зовут Виктор, я видел их вместе несколько раз.

– Оставьте мне свои координаты. Позже я возьму с вас официальные показания. Вот здесь телефон следователя. Если вспомните что-то существенное, звоните.

Юрий Радеев позвонил следователю Бочарову в половине восьмого вечера, после выхода ежедневной программы местного ТВ. В сводке о происшествиях, которые так или иначе интересовали партнера Окладниковой, прошел короткий репортаж с места пожара. Радеев видел, как из подъезда выносили тело Елены, накрытое тканью. Он, конечно, не знал, что к этому часу судебные медики уже дали заключение: смерть наступила в результате нанесенных травм в области шеи. Орудием убийства могла быть кухонная разделочная доска, высокая спинка стула и так далее.

Сам следователь не очень-то обрадовался этому заключению; еще раньше он нахмурился от предварительного рапорта начальника пожарного отряда: умышленный поджог. Уже тогда пахло убийством, а не несчастным случаем. И вот судебные медэксперты поставили точку.

Следствие только началось, разрабатывались несколько версий, первым делом пытались найти друга Окладниковой, Виктора. И вот неожиданно помог партнер погибшей.

Вначале следователь не понял, о чем ему толкует коммерсант Радеев, но постепенно лицо его стало проясняться. Репортаж о происшествиях заканчивался телеобращением к гражданам Новоградской области: опознать по фотографии мужчину. С большим трудом, но несколько сомневаясь, Радеев узнал в нем человека, в компании которого несколько раз видел Елену. В этой ситуации он сделал все, что смог, ему помогла хорошая видеотехника японского производства. На пульте дистанционного управления он выбрал опцию capture still – захват изображения, нажал на кнопку и тут же получил распечатку на принтере. Фотографию мужчины показывали достаточно долго, пока шло само сообщение, этого времени Радееву вполне хватило, чтобы сориентироваться. И он в течение нескольких минут разглядывал мертвое лицо. Да, несомненно, это тот самый Виктор, знакомый Елены Окладниковой.

Нина Радеева не могла одобрить его выбора – нашел что «захватывать», она все еще была под впечатлением смерти девушки, однако муж снял трубку телефона и, сверившись с номером следователя, позвонил.

Для Бочарова выяснить, кто давал информацию на канал ТВ об опознании трупа, было несложно, вскоре он знал, что это дело ведет старший следователь по особо важным делам городской прокуратуры Аксенов. И появился неплохой шанс спихнуть дело об убийстве Елены Окладниковой на горпрокуратуру. Все говорило за то, что два убийства тесно связаны друг с другом и являются одним делом. Бочаров возбужденно потер руки и связался с Аксеновым. Слава богу, несмотря на поздний час, тот оказался на месте.

– Дмитрий Иванович? – осведомился он. – Следователь Бочаров из городского. У меня хорошие новости для вас, – посмеиваясь про себя, сообщил капитан. – Опознали мы парня, которого показали по телевизору.

Аксенов прикрыл трубку ладонью и шепнул Кавлису:

– Кажется, у нас известия. – Николай кивнул и ближе придвинулся к рабочему столу брата. – Да-да, слушаю, – отозвался Дмитрий.

– Фамилию его мы не знаем, – сообщил Бочаров, – но вот зовут его Виктор. Он являлся близким другом Елены Окладниковой. Ее адрес вам продиктовать? – спросил он.

– Конечно, – откликнулся Аксенов. – Записываю.

– Улица Краснодонская, 61, квартира 29.

– Большое спасибо, – Дмитрий Иванович искренне поблагодарил коллегу.

– Не за что. У меня есть некоторые дополнения, – сказал Бочаров, раздуваясь от самодовольства.

«Ну надо же, какой сердобольный», – подумал Аксенов и сказал, что с удовольствием выслушает. Однако любезный тон капитана породил в нем некоторое беспокойство.

– Дело в том, Дмитрий Иванович, что сегодня в районе 16.30 по местному времени гражданка Окладникова скончалась в своей квартире от сильного удара тупым предметом в область шеи. Затем преступник или преступники обмотали лампочку полотенцем, предварительно пропитав его легковоспламеняющейся смесью, предположительно этиловым спиртом, и включили свет. В результате этих действий в квартире возник пожар. Ни отпечатков пальцев, ни каких-либо других улик, указывающих на преступников, моей следственной группой обнаружено не было. Осмотр места происшествия производился согласно статье 178 УПК до возбуждения уголовного дела, по кругу участников – с привлечением специалиста. Имеется в виду эксперт-пожарник как специалист в уголовном процессе.

«Скотина! – обругал про себя Бочарова следователь прокуратуры. – Вот и выяснил новые обстоятельства дела об убийстве…» Как принимать дела от коллег по сыску, он знал хорошо. Эта процедура начнется с самого утра.

– Что-то случилось? – спросил Кавлис. – Новости оказались плохими?

– Хорошими, – буркнул Аксенов и положил трубку. – Еще один труп по этому делу. Убита подруга того парня, которого ты нашел в подвале котельной. Причем почти в одно и то же время. Такое чувство, что это твой пацан замочил трех человек и скрылся.

– Мне не до шуток, Дима.

– А что? Малолетний преступник. Нашел тупой предмет, ударил девушку по шее… – Аксенов вздохнул. – Ладно, Коля, извини, устал я. Да тут еще этот кретин Бочаров, мать его!..

– Что он еще сказал?

– Что квартиру… как ее… – он заглянул в листок бумаги, – Елены Окладниковой подожгли. Не осталось никаких улик, все дымом вышло. Но все равно завтра придется покопаться среди головешек. Может быть, что-нибудь найдем. Знаешь, какая это тяжелая работа? – посетовал он. – Знакомые, родственники, сослуживцы, соседи – сотни человек, и с каждым нужно поговорить, снять показания… Ладно, дело как дело, ничего особенного в нем, кроме похищения, я не вижу. Хотя, честно говоря, и в похищение верю с трудом. Испугался парнишка, дал деру. Оклемается – придет, никуда не денется.

Кавлис покачал головой:

– Нет, Дима, тут все гораздо серьезнее. Ты ведь и сам так думаешь.

– Выпьем? – неожиданно предложил Аксенов. – У меня водка в сейфе есть.

Николай отказался.

– Пей один.

– Ну, брат, я еще не докатился до такого состояния, чтобы пить в одиночку. – Внезапно лицо Аксенова перекосилось. – Хотя лучше выпью один, чем с Надькой. Ну до чего я не люблю эту бабу!

– Ты о ком? – не понял Кавлис.

– О Наташкиной сестре, о ком же еще! В субботу у нее юбилей, сорок лет, придется идти. Ну подавила своей властью старшей сестры, все у нее лучше: и вода из крана, и район, и муж, и сват, и брат. О чем ни заведи разговор – а у меня лучше, у вас хуже. Я своей говорю: «Вот ты ничем похвастать не можешь, даже тем, прости господи, что у тебя муж в прокуратуре работает. Это не у тебя муж «важняк», это у твоей сестры свояк следователь по особо важным». Надька никогда не скажет, что вот, мол, у моей сестры, – она обязательно ввернет, что у нее. А моя Наташка – галах! Ничего у нее нет хорошего, все сестрино. Даже я своей жене не принадлежу. Я – свояк! Ты понял, Коля? Живу в дерьме, а вот посмотреть, как по-настоящему живут люди, меня приглашают в субботу. Ногу, что ли, сломать, чтоб не ехать… Коля, трахни меня по ноге своей рукой! Прошу как брата. Сумеешь сломать?