Сергей Зверев - Предателя – на рею! Страница 24

– Чего ты хочешь, Гарри? О-о-о, боже… моя голова…

– Я требую, чтобы отныне ты полностью мне подчинялся – во всем, что касается твоей безопасности.

– О господи, Гарри… Ты что, и в уборную будешь со мной ходить?

– Если понадобится. – Дуглас явно не был настроен шутить.

– Может, запрешь еще меня в каюте до конца круиза? И пить запретишь?

– Замечательная идея, Эндрю. – Дуглас наконец улыбнулся, но Миллеру его улыбка показалась зловещей. Неизвестно, до чего бы они дошли, пререкаясь друг с другом, но тут в дверь каюты постучали.

Дуглас потянулся за пистолетом, однако из-за двери донесся чуть слышный голос Амалии:

– Гарри? Гарри, вы здесь?

Поколебавшись, метис прикрыл кобуру пиджаком, встал и подошел к двери.

– Это вы, Амалия? Вы одна?

– Нет, со мной мой брат. Я… ищу Эндрю.

Подумав, Дуглас приоткрыл дверь. И увидел встревоженную Амалию, одетую в изящный брючный костюм. Такой она ему нравилась больше, чем в откровенном сценическом наряде и гриме. Рядом с ней действительно стоял маэстро… Габриэль Аргьери, так его вроде звали. Фокусник тоже был одет просто – джинсы, белая майка с портретом Че Гевары, кожаная куртка. Вот только такой его вид почему-то Дугласу не понравился. Может, потому, что вне артистического образа брат Амалии больше напоминал боевика из почти забытых «красных бригад». Причем не двадцатилетнего новичка с задуренными пропагандой мозгами, а матерого мужика. Впрочем, и выглядел он без грима как-то старше. Пожалуй, все сорок можно дать.

– Он ведь у вас, Гарри? Можно мне его увидеть? – Тревога в голосе блондинки была неподдельной. – Это было так ужасно…

– Ладно, входите. – Дуглас отступил, пропуская Амалию и ее брата в каюту. Фокусник, всем своим видом показывавший, что просто сопровождает сестру, остался у двери. Амалия бросилась к Миллеру, осыпая поцелуями и бормоча всяческие нежные глупости.

– Мисс, – прервал ее излияния Дуглас, осознавший, что это может продолжаться очень долго, – я бы хотел задать вам несколько вопросов.

– О чем? – Амалия неохотно, но все же отпустила Миллера. Впрочем, тут же уселась рядом с ним на постель.

– О том, что произошло вчера, – со все тем же каменным выражением лица уточнил метис. – После того, как мы вышли из бара, и я позволил вам с Эндрю остаться вдвоем. И о том, как я нашел его одного не в своей каюте, а на верхней палубе, совершенно невменяемого.

При этих словах Милевский поморщился, но предпочел не вмешиваться. Гарри говорил грубо, но верно. Ему и самому было любопытно, что скажет блондинка. Глаза Амалии широко раскрылись от изумления.

– Вы хотите сказать, Гарри, что я могла быть соучастницей этого… нападения?! Да как вы могли подумать?! – Возмущению блондинки не было предела. – Подумать, что я могу причинить вред… милому Эндрю.

– Так все-таки – что там было? – Бывшего морпеха оказалось не так легко смутить. – Я думаю, Эндрю тоже будет интересно узнать.

– Ну, хорошо. – Амалия вдруг успокоилась. – Только рассказывать особенно нечего. Мы с Эндрю шли, разговаривали… Потом дошли до лестницы. Вы, Гарри, пропали из виду…

– Я уже сказал – почему. – Дуглас не собирался отклоняться от темы.

– Да… – Амалия непринужденно кивнула и продолжила:

– Начали спускаться… Эндрю, конечно, выпил много… Но на ногах держался хорошо. А я… у меня ведь шпильки. Я так быстро не могла идти по лестнице. А там еще и свет не горел. В общем, я начала отставать. И очень внимательно смотрела себе под ноги. Поэтому и не заметила… как появились эти люди.

– Сколько их было? – быстро спросил метис. Амалия пожала плечами.

– Двое… Может быть, трое. Не знаю… Один сразу схватил меня сзади и закрыл рот… какой-то тряпкой. И потащил куда-то, прочь от Эндрю. Тряпка как-то странно пахла. Мне захотелось спать.

– Мисс, вы разглядели кого-нибудь из нападавших? – Гарри лирика не интересовала.

– Я же сказала – он напал на меня сзади, я не могла его видеть… – раздраженно выпалила Амалия и вдруг остановилась. – Подождите! Одного я точно видела! Этот тип… напал на Эндрю. Просто какой-то неимоверный гигант. Лица я не видела – он был в маске. И… может быть, мне показалось, но… по-моему, он ругался по-русски.

– Милая, ты уверена? – Миллер, до этого валявшийся на постели со страдальческим выражением лица, неожиданно включился в разговор. – Ты говоришь по-русски?

– Нет, Эндрю, – блондинка улыбнулась и покачала головой. – Просто мы с Габриэлем работали для русских туристов в Дубае, несколько месяцев назад, и научились отличать их речь от других.

– Ясно, – Дуглас понимающе кивнул, – что было потом?

Амалия развела руками.

– А это, собственно, все… От этой пахучей гадости я отключилась, а когда пришла в себя, оказалось, что я лежу в каком-то боковом коридорчике, а «Атланта» успела сесть на мель… Или что там еще произошло.

– Понятно, – начал сворачивать разговор Гарри, поднимаясь с кресла. – Я очень рад, что с вами ничего страшного не случилось, вы убедились, что с Эндрю тоже все в порядке… относительном. Эндрю тоже был счастлив вас увидеть живой и здоровой. Но сейчас, – он подошел к двери и открыл ее, – я буду вам очень признателен, если вы нас покинете. Эндрю сейчас не очень хорошо себя чувствует, ему нужен покой. Когда он сможет выходить, он сам вас навестит…

– Конечно, конечно, я все понимаю, да, мы уже уходим… не скучай, милый Эндрю, – протараторила Амалия и бочком, бочком вышла из каюты. Фокусник молча поклонился – за все это время он вообще не произнес ни слова – и вышел вслед за сестрой.

Дверь закрылась.

– Надо же, я думал, что ее придется долго выпроваживать, – хмыкнул Гарри и снова плюхнулся в кресло. На его лице снова появилась улыбка – всего лишь второй раз за утро.

– Ты жесток к ней, Гарри, – рассмеялся Миллер, – Амалия не…

Договорить он не успел – в дверь снова постучали. Первой мыслью обоих мужчин было подозрение, что фокусник и его сестра вернулись. Но стук был иной – уверенный и решительный. Гарри вздохнул – утро явно не задалось – и открыл дверь. За ней находились двое уже встречавшихся ему мужчин, один из которых сидел в инвалидной коляске большую часть путешествия от Гонолулу. Более того, его же Гарри видел ночью на лестнице, когда искал Миллера. И он даже сумел прохрипеть: «Они потащили его наверх». Правда, когда он волок Эндрю с верхней палубы, его под лестницей не оказалось – видимо, его кто-то нашел раньше… Теперь его голова была забинтована.

– Чем могу помочь? – вежливо осведомился он.

Мужчина в инвалидной коляске, морщась от боли, извлек из внутреннего кармана… до безобразия знакомый значок. Почти такой же лежал у Гарри в заднем кармане брюк. «Теперь понятно, – подумал он, – как им удалось занять каюту напротив каюты Миллера».

– Добрый день, агент Дуглас. Добрый день, мистер Миллер, – сказал мужчина в коляске, представился сам и представил своего коллегу, висок которого украшал изрядных размеров пластырь. – Я – агент Джонсон, это – агент Смит.

Он сделал небольшую паузу, давая Гарри и его подопечному переварить услышанное, и продолжил:

– Как вы понимаете, агент Дуглас, мы обеспечивали вам скрытую поддержку. В идеале вы должны были узнать о нашем присутствии на борту только по возвращении домой. Но случился форс-мажор, и мы вынуждены открыться, чтобы избежать ненужных недоразумений.

– Что вы имеете в виду? – подал голос Милевский.

– Я думаю, мистер Миллер, вы уже в курсе, что вас пытаются похитить.

– Увы, агент…

– Джонсон, – вежливо подсказал тот.

– …Джонсон, да, – эхом повторил Милевский, – я уже в курсе. Знать бы еще – кто за этим стоит? Или хотя бы – кто исполнители?

– Мы пока не знаем… – начал было Джонсон, но Смит прервал его ходьбу вокруг да около:

– Я думаю, что в число похитителей входит, по крайней мере, одна из этих двух феминисток из Европы.

– Еще и бабы? – изумился Милевский. – А меня тащили… думаю, к шлюпке… двое мужиков. Точно не женщины. Это значит, их минимум четверо, что ли?

– Очень может быть, мистер Миллер, – кивнул агент Джонсон. – И я думаю, что противостоять целой группе похитителей мы не можем. Слишком велик риск для вашей жизни. Мы собираемся эвакуировать вас с «Атланты». И для этого все готово… Почти все.

20

Казалось, течение жизни на «Атланте» вернулось в прежнее мирное русло. Светит солнце, плещутся волны за бортом. Где-то играет музыка, слышны смех и радостные крики. Работают бары и рестораны, в маленьких уютных залах крутят кино, стройные девушки и зрелые мясистые матроны плещутся в бассейнах, а загорелые мужчины пялятся и на тех, и на других… И как-то не сразу замечаешь, что лайнер никуда не движется, а любой предмет, способный катиться, упав на палубу, упорно пытается оказаться за бортом. И людей, пожалуй, на палубе больше чем обычно. Особенно тех, кто не просто смотрит на океан, стоя у ограждения, а сидит в шезлонгах – на случай, если клятвенные заверения капитана не удержат судно на плаву.