Сергей Москвин - Асы контрразведки Страница 24

– Их имена?

– Старший Мухаммед, а его охранник… Не знаю, – боевик отрицательно мотнул головой.

– Кто они, арабы?

– Нет, афганцы.

Евгения удивило, почему боевик считает курьеров афганцами – вряд ли те сообщили свою национальность, – но уточнять не стал. Вместо этого он развернул свой планшет и, сунув под нос боевику топографическую карту, задал новый вопрос:

– Где находится ваш лагерь? Ну! – стволом пистолета он надавил на гортань боевику.

– К югу от Шали, – прошептал тот и, вытянув шею, ткнул носом в карту.

– Сколько человек осталось в лагере?

– Семеро вместе с Умаром.

Кудрявцев распрямился, оторвав пистолет от горла боевика, и, глядя на него сверху вниз, произнес:

– Если хоть в чем-то обманул, вернусь и расстреляю вот этой самой рукой, – он продемонстрировал Ахмеду кулак с зажатым в нем пистолетом.

Глава 15

«ЗЕЛЕНКА», 20 КМ ЮЖНЕЕ ШАЛИ

8.09, воскресенье, 15-24

Под брюхом вертолета проносились, сменяя друг друга, буковые, кленовые и дубовые рощи, труднопроходимые заросли кизила и карагача, густо покрывающие склоны холмов и предгорий Северного Кавказа. Прижавшись лбом к холодному стеклу иллюминатора, майор Кудрявцев глядел вниз и пытался вспомнить, в который раз ему уже приходится лететь над «зеленкой» на поиски укрывшихся под ее пологом боевиков. Так и не вспомнив даже примерное число вылетов, Кудрявцев повернулся к своим бойцам, тесно набившимся в десантное отделение «Ми-8». Взгляды всех без исключения «каскадовцев» мгновенно сошлись на командире. Даже те, кто еще секунду назад отдыхал, прикрыв глаза, как по команде, взглянули в лицо Кудрявцева.

– Высадка через пять минут, – объявил командир десантно-штурмового отряда. – В лагере может находиться от семи до тринадцати боевиков, как минимум четверо из которых прошли специальную диверсионную подготовку. Однако мы не имеем права упустить хотя бы одного из них. Поэтому мы должны скрытно подобраться к лагерю, окружить и надежно блокировать его, а затем атаковать. Штурм по моему сигналу. – Кудрявцев сделал паузу и добавил: – Если до шестнадцати ноль-ноль сигнала от меня не поступит, командование принимает на себя командир первой штурмовой группы. – Названный офицер понимающе кивнул, и Кудрявцев продолжал: – Сверим часы. Сейчас пятнадцать двадцать семь.

Все «каскадовцы» взглянули на свои наручные часы. И в этот момент, словно подтверждая слова их командира о скорой высадке, над дверью в кабину пилотов зажегся зеленый фонарь. Один из пилотов, очевидно, не доверяя световому сигналу, выглянул из кабины и, стараясь перекричать шум двигателей, объявил:

– Садимся! Все готовы?!

В ответ Кудрявцев утвердительно поднял руку. Пилот кивнул и скрылся обратно в кабине. В ту же секунду вертолет провалился вниз. Взглянув в иллюминатор, Евгений увидел, как машина стремительно опускается прямо на верхушки деревьев. Но когда до верхних ветвей осталось буквально несколько метров, среди стоящих плотной стеной деревьев открылся просвет. И вертолет нырнул в открывшийся зеленый колодец. Кудрявцев ощутил, как под его ногами качнулся пол десантного отсека, а затем мощный толчок вдавил его тело в скамью. Евгений сообразил, что колеса вертолета коснулись земли, и, вскочив со скамьи, скомандовал:

– К машине!

Двое ближайших к выходу бойцов распахнули дверь десантного отделения и первыми выпрыгнули из вертолета. Следом за ними устремились остальные «каскадовцы», и уже через несколько секунд весь отряд оказался на земле. Последним выпрыгнув из вертолета, Кудрявцев увидел, что находится на круглой поляне, окруженной со всех сторон раскидистыми деревьями. Его бойцы быстро уходили на север, и многие уже скрылись за деревьями. Все знали стоящую перед отрядом задачу и не нуждались в дополнительных указаниях. По большому счету, «каскадовцы» не нуждались и в том последнем инструктаже, который провел с ними командир непосредственно перед посадкой. И все же Кудрявцев решил, что нелишне будет еще раз напомнить подчиненным о важности задачи и донести, что успех операции зависит от слаженных действий всего отряда и умения каждого бойца.

Нарастающий гул вертолетных двигателей подтвердил Евгению, что вертолет пошел на взлет. Он махнул рукой взмывшей над кронами деревьев машине и двинулся через поляну вслед за своими бойцами. Прежде чем добраться до лагеря боевиков, «каскадовцам» предстояло скрытно преодолеть три километра по труднопроходимому лесу, наверняка изобилующему растяжками противопехотных и сигнальных мин.

Два десятка людей в пятнистых маскхалатах быстро растворились в густом лесу. И вскоре каждому из них, не исключая командира отряда, казалось, что он пробирается через чащу в полном одиночестве. Евгений бесшумно скользил между деревьями, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не наступить на сухую ветку и не задеть установленную боевиками растяжку. Несмотря на близость полевого лагеря боевиков, лес выглядел нехоженым и каким-то вымершим. На всем пути Евгению не попалось ни одного следа зверя или человека. «Даже зверей война выгнала со своих насиженных мест, что уж говорить про людей», – невесело подумал он. Под ногами то и дело попадались палые листья – единственный признак наступившей осени, поэтому приходилось ступать очень осторожно, чтобы шелестом листьев не выдать своего присутствия. Несколько раз Евгений сверял свой маршрут по наручному компасу. Ахмед весьма приблизительно указал на карте месторасположение лагеря. Кудрявцев даже начал сомневаться в верности выбранного района поиска, поэтому, увидев установленную боевиками растяжку, он испытал даже некоторое облегчение.

Тонкая стальная проволока протянулась между двумя островками густой кленовой поросли примерно в метре над землей. Евгений улыбнулся: «Кто же так ставит растяжку? Тогда бы уж и табличку повесили: осторожно, мины». Он подошел ближе и уже собирался нырнуть под тонкую стальную нить, даже занес ногу, чтобы сделать широкий шаг. Но тут его взгляд упал в траву и заставил замереть на месте. В траве, через проход между зарослями, протянулась еще одна уже искусно замаскированная проволока. Евгений понял коварный замысел боевиков: отвлечь внимание демонстративной, скорее всего, ложной растяжкой и таким образом вынудить зацепить растяжку, соединенную с миной. Взяв на вооружение очередную хитрость чеченских минеров, Евгений решил не испытывать судьбу и обошел кленовые заросли с другой стороны. Через десять метров ему попалась еще одна растяжка. Она не имела дополнительных сюрпризов, и Евгений просто перешагнул через нее. Следующий след оказался иного рода. Евгений увидел несколько пеньков от недавно срубленных молодых деревьев и валяющиеся на месте порубки обрубленные ветви и опавшие листья. Судя по полосам на лесной подстилке, срубленные жерди куда-то тащили. Евгений двинулся по следам и вскоре заметил среди деревьев просвет, а затем и узкую поляну, на которой стояло несколько палаток.

Шагнув за узловатый ветвистый клен, Евгений медленно опустился на траву, не сводя глаз с палаток. Четыре из них он видел полностью, а у пятой лишь верхний край. Ближние к нему палатки были старой, еще советской, конструкции, с колышками и растяжками. Судя по выгоревшему на солнце брезенту, они эксплуатировались еще задолго до военных конфликтов на Северном Кавказе. Пятая же палатка, скрытая от взора Евгения, была относительно новой и скорее всего импортной. Для того чтобы ее рассмотреть, требовалось сменить позицию, но Евгений решил сначала понаблюдать за лагерем. Гораздо больше палаток его интересовали оставшиеся в лагере боевики, а их-то как раз не было видно. Поднявшись на ноги, Евгений двинулся вокруг поляны, стараясь постоянно держать палатки в поле зрения. Окружающие поляну заросли стали гуще, и Евгений позволил себе приблизиться к опушке. Но когда он собирался нырнуть в кленовую поросль, то увидел лежащего под кустом человека в зеленом маскировочном халате. Офицер мгновенно вскинул свой автомат и направил удлиненный насадкой для бесшумной стрельбы ствол на лежащего в траве человека, но в этот момент тот повернул к нему голову, и Кудрявцев узнал одного из своих бойцов. Со вздохом облечения Евгений опустил оружие и, жестом приказав бойцу оставаться на месте, двинулся дальше.

Сделав тридцатиметровый крюк, он вышел к поляне с другой стороны и сразу увидел трех боевиков. Двое из них сидели на отпиленных деревянных чурбаках перед импортной армейской натовской палаткой и играли в нарды. Свои автоматы они поставили прикладами на землю, прислонив стволами к коленям. Пока боевики были увлечены игрой и не замечали ничего вокруг. Но Кудрявцев понимал: для того чтобы добраться до оружия, им потребуются считаные мгновения. Третий боевик сидел неподалеку от двух первых на таком же деревянном чурбаке и точильным бруском точил свой кинжал. Его автомат висел за спиной стволом вверх. Кудрявцев отметил неудобное положение оружия и решил, что боевик провозится со своим автоматом как минимум несколько секунд. «Хорошо, здесь трое, а где остальные?» – спросил у самого себя Евгений, вспомнив слова Ахмеда, утверждавшего, что в лагере осталось семеро боевиков. В этот момент, словно отвечая на его вопрос, из-за полога натовской палатки показалась бородатая голова четвертого чеченца. Он что-то сказал, Евгений не разобрал слов, но в ответ на его реплику точивший кинжал боевик отложил брусок, сунул кинжал в ножны и, встав с чурбака, направился куда-то в противоположный конец поляны. Вскоре оттуда донеслись удары по дереву, а затем боевик вернулся с охапкой нарубленного валежника. «Костер собираетесь жечь, наверное, и обед готовить», – усмехнулся Кудрявцев, затем дважды щелкнул по микрофону закрепленной на голове портативной рации и шепотом произнес: