Пассажир - Гранже Жан-Кристоф Страница 24

Она подошла к своей машине. Холода она больше не чувствовала. Только глаза немного жгло – слишком много плакала. И в горле стоял горько-соленый привкус.

Она открывала дверцу, когда зазвонил телефон.

– Алло!

– Это Зак.

– Где ты пропадал, господи боже мой?

– На Юге. Нашел быка.

– Вы уверены?

– На сто процентов. Это Патрик. Патрик Бонфис.

Медсестра стояла напротив его стола, уперев руки в боки.

Мириам Феррари. 35 лет. Рост 1 метр 70 сантиметров. Вес 80 килограммов. Фрер хорошо ее знал. Сильная, как мужчина, но при этом доброжелательная к больным – этакая заботливая нянюшка. Она еще не сняла пальто, и с плеча у нее свисала сумка. Она пришла в отделение ранним утром понедельника и потребовала встречи с Матиасом Фрером.

Как выяснилось, в коридоре она столкнулась с потерявшим память пациентом и сейчас же узнала его.

Психиатру с трудом верилось в подобные совпадения.

– Я из басков, доктор. Моя семья живет в Гетари, это деревня на побережье, неподалеку от Биаррица. Я на каждые выходные езжу домой. У моего зятя продуктовый магазин прямо возле фронтона[12]. Ну вот и…

– И?..

– Ну вот, сегодня утром прихожу я на работу и вижу его. Я его сразу узнала. Думаю, это же Патрик! Патрик Бонфис. Рыбак. Его у нас каждый знает. У него своя лодка, он ее держит у причала.

– Вы с ним заговорили?

– Конечно. Привет, говорю, Патрик, что это ты здесь делаешь?

– А он? Что-нибудь ответил?

– Ничего. В каком-то смысле это ведь тоже ответ, верно?

Фрер сидел опустив глаза и изучал предметы на своем столе. Блокнот. Ручка. Справочник французских лекарственных препаратов «Видаль». Книга с английским названием «Diagnostic and Statistical Manual» – американское справочное пособие по классификации умственных расстройств. Он смотрел на эти привычные вещи и понимал, что они являют собой немое свидетельство ограниченности его знаний. Свидетельство его беспомощности.

Если бы не помощь случая, разве сумел бы он установить личность пациента?

– Расскажите мне о нем подробней, – попросил он медсестру.

– Да я не знаю, что рассказывать.

– У него есть жена? Дети?

– Жена – да, есть. Ну, не совсем жена. Вроде как подруга. Они не женаты.

– Как ее зовут?

– Сильви. Или нет, Софи. Точно не помню. Она в кафе работает, возле порта. В сезон, конечно. А в остальное время помогает Патрику. Ну там сети починить, еще что-нибудь…

Фрер записывал за ней. Он вспомнил про планктон, обнаруженный под ногтями пациента. Гетари расположен в зоне, где водится этот микроорганизм. Патрик Бонфис. Он подчеркнул имя.

– Как давно они живут в Гетари?

– Да я даже и не знаю. Во всяком случае, они там поселились раньше нас. А мы в Гетари уже четыре года.

Зная, кто он такой, Фрер мог постепенно оживить память пациента относительно его подлинной личности. А затем заняться причинами, вызвавшими амнезию. Выяснить, что именно он видел на вокзале.

– Спасибо, Мириам, – поблагодарил он, поднимаясь. – Эти новые факты принесут несомненную пользу в лечении… Патрика.

– Вы уж меня извините, доктор, но только… Не слишком давите на него, ладно? Что-то мне его вид не понравился. Какой-то он… расстроенный.

– Не волнуйтесь. Мы будем продвигаться вперед мелкими шажками.

Медсестра вышла.

Фрер, все так же стоя, перечитал свои записи. Он сказал сестре неправду. Ему нельзя терять время. Он запер дверь и придвинул к себе телефон. Звонок в справочную, и вот перед ним уже лежал номер телефона Патрика Бонфиса в Гетари.

После третьего звонка трубку сняла женщина.

Психиатр не стал ходить вокруг да около:

– Это Сильви Бонфис?

– Моя фамилия не Бонфис. Меня зовут Сильви Робен.

– Вам знаком Патрик Бонфис?

– Кто вы?

В голосе слышалась смесь надежды и беспокойства.

– Я доктор Матиас Фрер, психиатр из больницы Пьера Жане в Бордо. Патрик Бонфис сейчас находится у меня в отделении. Он поступил к нам три дня назад.

– Господи…

Голос женщины прервался, и Матиас расслышал нечто вроде легкого свиста. Она плакала. Беззвучно, но пронзительно.

– Мадам…

– Я так волновалась, – сквозь всхлип выдохнула она. – Ведь он пропал, ни слуху ни духу…

– Когда именно он исчез?

– Сегодня шесть дней.

– Вы обращались в полицию с заявлением?

Вместо ответа снова послышался тот же свистящий звук.

Матиас решил не настаивать:

– Вы близкая знакомая Патрика Бонфиса, рыбака из Гетари?

– Да.

– При каких обстоятельствах он пропал?

– Это было в прошлую среду. Он пошел в банк.

– В Гетари?

Она усмехнулась, несмотря на слезы:

– Гетари – деревня. Он поехал в Биарриц, на нашей машине.

– Какой марки машина?

– «Рено». Старая модель.

– Когда вы начали волноваться?

– Так сразу же. Во-первых, я переживала насчет того, что ему скажут в банке. У нас трудности… Большие трудности.

– Долги?

– Кредит. За лодку. Понимаете… В общем… Рыбачить стало тяжело. Налогов куча. Да еще и правила все время меняются. А потом, эти испанцы… Они нас прямо-таки обкрадывают. Вы что, новости по телевизору не смотрите?

Матиас быстро заполнял записями блокнот.

– Так что же все-таки произошло?

– Ничего! В том-то и дело. Он не вернулся домой. Я позвонила в банк. Они сказали, он к ним не приходил. Я пошла в порт. Обшарила все кафе, куда он любил заходить.

– Патрик пил?

Сильви не ответила. Он понял ее молчание. Одновременно он продолжал писать. Получалось, что Патрик Бонфис представлял собой хрестоматийный случай. Под давлением финансовых проблем человек сбросил с себя собственную личность как неудобное пальто. Затем сел в поезд до Бордо. Хорошо, но при чем тут происшествие на вокзале? На самом ли деле он стал свидетелем чего-то страшного? И откуда у него взялись разводной ключ и телефонный справочник?

– А дальше что было?

– Вечером я пошла в жандармерию. Они объявили его в розыск.

Должно быть, в жандармерии не придали особого значения исчезновению рыбака, известного своим пристрастием к выпивке. Во всяком случае, до Жиронды уведомление о розыске так и не добралось.

– Он в первый раз вот так пропадает?

– Ну… Конечно! Патрик, он, знаете, как сейчас говорят, немножко тормоз. Как будто не от мира сего. Но такой фокус он в первый раз выкинул.

– Вы давно живете вместе?

– Три года.

В разговоре повисла пауза. Потом Сильви тихо спросила:

– Как он там?

– С ним все хорошо. У него небольшие проблемы с памятью. Я думаю, что из-за ваших нынешних затруднений его мозг немного… э-э… переклинило. У Патрика амнезия. Очевидно, его подсознание пытается стереть прошлое, чтобы дать ему возможность начать все с нуля.

– Как это – с нуля? Что это значит?

Сильви растерялась. Действительно, Фрер пер напролом с деликатностью танка.

– Он не хотел от вас убегать, – одернув себя, как можно мягче сказал он. – Но на него слишком много всего навалилось. Долги, трудности с работой. Все это вынудило его бежать от самого себя.

Его собеседница молчала. Фрер тоже не торопился возобновить разговор. В сущности, ведь правды он не знал. Все могло происходить совсем иначе. Патрик уехал в банк. По дороге он где-то выпил. Сел в поезд до Бордо. И здесь, на вокзале, что-то такое увидел. И увиденное было настолько страшно, что стерло ему память. Ковбой спрятался в смазочной, полностью утратив представление о том, кто он такой.

– А мне можно его навестить?

– Конечно. Только дождитесь моего звонка. Я скоро вам перезвоню.

Фрер попрощался с женщиной. На часах было 9.30. Истории болезни новеньких, которые он обычно просматривал по утрам, подождут. Он закрыл кабинет, предупредил секретаря, что на некоторое время отлучится, и отправился в зал художественной терапии. Почему-то он был уверен, что мужчина в стетсоновской шляпе будет там.