Держиморда - Роман Феликсович Путилов Страница 24

Ни хрена я не благородный. И адрес господина Пранка я выпросил, надеясь подзаработать в разрешении деликатного дела, за гонорар, от которого планировал поправить свои дела титулярный советник Воронов. Нет, конечно я сообщу, что Илья (как человек, обмывавший его, я имею право на некоторую фамильярность, не так ли?), прибыть не может, но, своим последним вздохом благословил на это дело меня. Тем более, что уходя, я оставил на буфете несколько купюр, вдове они явно пригодятся. Да и вдова мне очень понравилась. Светловолосая, тонкая и изящная, типичная ленинградка, не впавшая в бесполезную истерику перед лицом такой беды, сильная женщина. Наверное, если бы озверевшая солдатня рвалась в эту квартиру, она бы заряжала Ильюхе его пистолеты-револьверы, пока он вел огонь по захватчикам. Я ни на что не рассчитывал, тем более что срок траура здесь соблюдался строго, просто захотелось ей помочь, чем могу.

К моменту моего прихода, Пес был еще жив. Смотрел на меня из-под полы хозяйского пальто и уже не рычал. Переступить через него я не смог, а тащить на руках до складов господина Пыжикова далеко, я бы, или упал, поскользнувшись на наледи, или часто опуская ношу на землю, чтобы передохнуть, в любом случае, убил бы, держащееся на тоненькой ниточке жизни, животное. Поэтому я пошел на набережную, ловить какой-либо транспорт. Только винтовка в комплекте с зеленоватой «трешкой» сподвигли извозчика на ухоженной пролетке, пребывающего в нетрезвом состоянии, проявить свойственное ему человеколюбие по отношению к раненному псу и довезти нас до склада купца. А может быть водителя кобылы потрясли загадочные, но пугающие слова, что управление транспортным средством в нетрезвом состоянии я, именем революции, отстраню его от вожжей, а экипаж сведу на штрафстоянку, с огромным выкупом за его хранение.

Имя: Петр Степанович Котов.

Раса: Человек.

Национальность: вероятно Мексиканец.

Подданство: гражданин мира.

Вероисповедание: православный.

Социальный статус: уверяет окружающих, что является Мексиканским революционером.

Параметры:

Сила: 3.

Скорость: 2.

Здоровье: 2.

Интеллект: 6.

Навыки:

Скрытность (2/10).

Ночное зрение (1/10).

Достижения: нет.

Активы: винтовка, три пистолета, носимый запас патрон, одежда, вещмешок, пальто, хромовые сапоги, галоши, шапка.

Пассивы: издыхающий пес породы доберман по кличек Треф.

Глава 10

Российская Империя. Ориентировочно начало двадцатого века

Видимо, руки нерадивым сотрудникам месье Пыжикова были, все-таки, нужны, так как, к моему возвращению, ворота склада были укреплены металлическим уголком и была восстановленна конфигурация засова. Правда, моей собачке тут были не рады. И самым неправым выступил сам купец Пыжиков Ефрем Автандилович.

— Петр Степанович, я вас конечно очень уважаю, но, убедительно прошу, не надо падаль всякую сюда тащить. У меня тут, все-таки, продукты хранятся. Увидит кто, что дохлую собаку со склада выволакивают, потом не отмоешься. Скажут, съела псина что-то у Пыжикова на складе и сдохла.

— Господин Пыжиков, я вас очень прошу, оказать мне любезность и собаку отсюда не гнать. Я сейчас схожу в аптеку, после чего смогу вас всех отпустить, а сам приступлю к охране вашей собственности. Ну, а завтра, я надеюсь, что здесь появиться обученная охрана. Вы во сколько завтра соблаговолите сюда приехать?

— Не ранее полудня, Петр Степанович.

— Хорошо. Скажите, если я попрошу, чтобы ваши работники завтра, в половину восьмого утра прибыли, это нормально? Мне будет необходимо на пару часов отлучится.

Получив заверения купца, что его работники утром будут без опозданий, я подошел к лежащей у печи собаке.

Пес тяжело дышал, нос был горячий и сухой, но, открыв глаза, и увидев меня, склонившегося над ним, Треф не стал скалить зубы, а попытался лизнуть мою ладонь.

— Потерпи, скоро приду и полечу тебя. — прошептал я собаке на прощанье, гладя по жесткой, от засохшей крови, шерсти.

Первая найденная мной аптека обнаружилась только на Невском проспекте и принадлежала некому господину Келлеру. Удивительно, война с немцами идет третий год, а куча заведений с немецкими фамилиями владельцев вполне себе существуют и даже благополучны.

Аптека напоминала мне те аптеки, что я видел в самом раннем детстве — высокие застекленные шкафы с сотнями пузырьков, бутыльков и флакончиков с притертыми, стеклянными пробками и бумажками, примотанными к горлышку суровой нитью, где от руки, фиолетовыми чернилами, было указано латинское название чудодейственного средства, зачастую изготовленного тут же, в подсобных помещениях аптеки. В отдельных шкафах стояли бутыльки с цветными этикетками, поясняющие, что это патентованные или иностранные чудо — лекарства, готовые поднять на ноги любого. Пока я любовался этим волшебным царством цветных бутылочек, из подсобки вышел молодой аптекарь, дежурная улыбка которого, при виде моего пролетарско- дезертирского прикида, увяла, несмотря на наличие красного бантика у ворота белого, с завязками на спине, халата. Выражение юного, с рыжим пушком под губой, лица, стало брезгливым. Значить, на митингах и в рюмочных орем про равенство и братство, но аптека на Невском остается только для «чистой» публики.

Юноша смотрел на меня тухлым взглядом и молчал. Ладно, мне тут с ним не писюнами меряться, в конце концов, потребитель голосует рублем, а мне сейчас срочно собаку спасать надо.

— Добрый вечер, любезный. Не поможете ли вы мне в моей беде. У меня собаку служебную ранили, пулевые и штыковые ранения. Что-нибудь можете посоветовать?

— У нас аптека-с для людев-с, а с собакой тебе надобно-с ступать-с к коновалу. Это он скотину-с всякую-с пользует. Ступай себе, братец, нету-с у нас нужного тебе товару-с.

За моей спиной тоненько захихикала парочка — гимназист, судя по фуражке, под ручку с молоденькой барышней, вошедшие вслед за мной. Подозреваю, что такое фривольное поведение для учащегося гимназии стало возможным потому как, пока весь народ громил полицию, гимназисты громили школьных инспекторов, что отравляли им жизнь, следя за их поведением как внутри гимназии, так и за ее пределами.

— Ну, если вы такой несведущий провизор — я пытался оставаться вежливым: — то я вам закрою, так сказать, пробел в вашей высокоученой голове. Собак необходимо лечить как детей, такими же лекарствами и в тех-же пропорциях. Или для детей в вашей аптеке тоже ничего нет?

— Я боюсь, что для тебя-с у нас ничего нет. И потом, у нас, как сами можете-с убедиться, названия все на латыни написаны, а ты вряд ли сумеешь на латыни-с прочитать, как правильно принимать-с пилюли-с.

— Скажите, любезный, а из какого захолустного местечка, что за чертой оседлости, тебя в столицу выписали? —