Встреча с родиной - Александр Стрельников Страница 24

Один из ЗК был старый дед. В 90-х его хлопнули за организацию ОПГ. В одном из портовых городов нашей Необъятной он крышевал весь рыбный бизнес. Серьезная на тот момент фигура. По зоне тоже двигался ровно. Дед говорил, что имел в обороте ежемесячно пару миллионов рублей – в основном организовывал перекиды «запрета» (наркотики, алкоголь, телефоны) на территорию зоны. Отсиженных у него было как у меня прожитых лет. Нам с Максом нравилось его слушать. Периодически доебывали его вопросами типа «Дед, а ты на блатпедаль давил?» Он улыбался и отвечал, что до 96-го года да, а потом нет.

Ближе к полуночи пошли поздравлять хохлов. Забрались на карьер, и как только стукнуло 12 стали насыпать по ним с «калашей». Но не только мы. Весь русский Соледар начал делать то же самое. Хохлы живут по другому времени, на час отстают от Москвы, поэтому в час ночи ситуация повторилась, но уже с их стороны. После посиделок мы легли спать. Слегка грустно стало, как там дома сейчас Новый год встречают?

На следующий день пришлось двинуть дальше. Фронт перемещался очень быстро, и мы каждый день меняли позицию, искали места для обзора, работы и укрытия. Несколько раз попадали под обстрел миномета, работали по домам, координаты которых нам передавали от штурмов.

«Давайте, пацаны, в окошечко им накиньте ювелирненько», – постоянно я слышал эту фразу. Пару раз мы уходили чуть ли не на самый передок, думали, там наши уже, а нам кричат «Куда вы идете?! Там хохлы сидят, мы их щас зачищать идем!» В один из таких спонтанных выходов я нашел мертвого хохла в натовском плитнике. Забрал себе, не побрезговал. Носиться в стальной броне уже было невыносимо тяжело, а плитник даже не в крови был. Видимо, хлопец от кровотечения в бедренной артерии откис. Обычные рабочие моменты.

Самым страшным было попадать под обстрел миномета с польскими минами. Из-за особенностей конструктива хвостовика полета этой мины почти не слышно. Такой миномет мы так и называли: «полька». Как назло, работала «полька» в те моменты, когда мы шли за БК или, наоборот, возвращались с ракетами с точки подвоза. Приходилось быстро бросать все и искать укрытие в разрушенном до неузнаваемости частном секторе. Прятались в подвалах, хатах, если не было ничего лучше – просто ложились на землю в складки местности и молились. В один из таких обстрелов ранило двух моих товарищей из расчета АГС – Храмулю и Кальмара. Противник засек позицию их расчета, обработал их минометом, легко ранив Кальмара. Ранение хоть и легкое, но обработать надо, поэтому Кальмар в сопровождении Храмули пошел до медиков. По пути их снова засекли с коптера, и по двум заебанным бойцам начала работать «полька». Храмуля рассказывал, как они с Кальмаром перебегали из одной воронки в другую в перерыве между прилетами, чудом остались живы. Но не целы, к сожалению. Многострадального Кальмара ранило второй раз, уже посерьезнее, да и Храмуле прилетел осколок в руку. Оба были благополучно доставлены до эвакуации и убыли в госпиталь. В настоящее время продолжают добывать победу на фронтах СВО. Отдельно добавлю, что даже без обстрелов передвигаться по улицам было проблематично – всюду были разбросаны «лепестки». Саперов просто не хватало, чтобы убрать их с дорог, приходилось решать эту проблему своим способом – расстреливать с АК. За весь период боев за Соледар мы расстреляли штук пятьдесят этих мелких паразитов.

Однажды под вечер мы возвращались с позиции и встретили довольного Али:

– Пацаны, компот хотите?

– Давай, а где взял?

– Там подвал, там до фига чего еще.

– Компотик – это дело, ради компота и варенья можно и прогуляться.

Мы нашли подвал, лутанули банку абрикосового варенья и трехлитровый баллон компота из вишни, очень сладкий. На обратном пути случилась еще одна неожиданная встреча: двое наших бойцов вели группу мирняка – пять-шесть человек, четыре ошарашенные бабки и двое дедов. Жили они так же в подвалах, питались, чем придется. Приходу России они, кажется, были искренне рады. Во всяком случае, впоследствии я ни раз слышал от освобождаемого мирняка слова благодарности и проклятия в адрес «этих сук американских».

Фронт заглох у географического центра Соледара. Там на депо крепко засели хохлы. Еще начал кататься танчик, почти перед носом у штурмов, а мы его не видели из-за особенностей рельефа и застройки. Другой танчик катался по посадкам к югу от передовых позиций. Его однажды даже засек наш товарищ с позывным «Энт». Он успел отработать по нему, но у ракеты случился обрыв перед самым носом у танка. Энт рассказывал, что было досадно наблюдать, как перепуганные танкисты змейкой скрываются за посадкой, спасая себя и машину от последующих попыток поразить его.

Один из наших расчетов пошел на разведку в депо, чтобы понять обстановку на месте. Когда они пришли туда, выяснилось, что танк катается в 50 метрах от наших позиций. Для ПТУРа это слишком маленькое расстояние. Привожу примерный диалог, который состоялся между ними и штурмами:

– Хули вы его с РПГ не уебете?

– А нам не дают.

– Как не дают, мы на «ноле» видели, что морковки лежат, трубы.

Опять они с собой не берут противотанковые средства, а нас крайними делают. Командирам потом говорили об этом, обещали разобраться. Не то чтобы стукачество, просто когда тебе в эфир битый час ебут мозги по поводу твоей никчемности – терпению приходит конец. Несколько дней мы так пытались поймать танк вслепую, но безуспешно. Надо было решаться на радикальные действия, на дерзкий налет, каким был, собственно, и весь заход в Соледар. Конечно же, для такой работы выбрали наш расчет.

Ледяной поход

В начале января начались самые холодные дни этой зимы. На одной хате термометр висит, показывает ниже минус 20 градусов. Работать на позиции, равно как и находиться на улице без постоянного движения, невозможно. Постоянно ходим греться, меняя друг друга у пускача. По рации опять кричат, что работает танк. Его не видно, штурма не отрабатывают с РПГ. А может, и нет там танка никакого? Просто у кого-то фантазия разыгралась или хитрость – никто же не будет командовать идти в атаку с голой жопой на танк. Греться чаем уже сил нет, а до вечера еще стоять и стоять. Погода вроде во все войны нам помогала? Радует хоть, что