Танковое жало - Александр Александрович Тамоников Страница 24

– Спасибо, господин офицер, – закивал Шубин. – Чуть-чуть не доехал из-за глупой скотины. Как только доберемся до места, то дам ей хороших плетей.

– Животное не виновато, – ухмыльнулся офицер. – Лучше накажи своего неумелого возницу, совсем не умеет обращаться с лошадьми.

Краем глаза Глеб видел, как вскинулся Баро от возмущения, но все же смог промолчать и не показать, что понял слова немецкого кавалериста.

Как вдруг за спиной командира приземистый унтер-офицер на коне ринулся вперед:

– Ах ты ж черт! Это же тот чертенок, цыган, что украл моего Вагнера. Я узнал его!

От удара плетью с головы Баро слетел платок, во все стороны полетели брызги крови из рассеченной раны.

Шубин едва сдержался, чтобы не кинуться на защиту мальчика. Внутри все напряглось, как тугая пружина, кулаки сжались для удара. И все же он сдержался: если выдаст себя сейчас, то они оба погибнут. Нужно придерживаться своей версии и, улучив момент, когда кавалеристы отвлекутся, сбежать вместе с Баро. На несчастного мальчишку тем временем сыпался град ударов, унтер-офицер Шлессер хлестал его плетью по лицу и голове, пинал со всей силы, выкрикивая отборные ругательства.

Командир отряда нахмурился:

– Эй, вы, фельдфебель Кох, откуда у вас этот цыганенок? И почему он переодет в девчонку?

– Простите, простите, господин офицер. Она, то есть он сам навязался мне. Я уснул в телеге и съехал на обочину, потому что трое суток добирался сюда. Эта девчонка предложила мне услугу, она управляла лошадью за кусок хлеба. Я не знал, не знал, что это мальчик. Его наверняка подослали, вдруг это советский разведчик. Его нельзя убивать, надо доставить его в штаб и хорошенько допросить. Ох, я так виноват, господин офицер, что поверил этому шельмецу. Разрешите дать ему парочку затрещин?

Но офицер уже был полон сомнений, которые заронил в него разведчик. Он прикрикнул на взбешенного унтер-офицера:

– Шлессер, отставить! Перестать, он нужен нам живым. – И тут же рявкнул на фельдфебеля: – Вы отправляетесь с нами, пускай СС и абвер с вами разбираются, кто кого обманул.

Он приказал остальным кавалеристам:

– Запрягите обратно лошадь, пускай везет их в Шепетовку.

Шлессер бросился выполнять его приказание, ударами плетки взбодрил лошадь. Несколько военных спешились и запрягли лошадь в телегу. Туда, словно легкий кулек, полетел окровавленный Баро. Мальчик не стонал и не кричал, даже несмотря на сильную боль.

– Давай садись и поезжай за нами, – крикнул командир кавалерийского отделения Шлессеру. – Смотри, чтобы этот фельдфебель не сбежал.

Всадники пришпорили коней, в клубах пыли рванули вперед. Встревоженный Шубин уселся на передок и перехватил вожжи. Мысли в его голове щелкали, как костяшки домино: «Пришпорить лошадь на повороте, чтобы телега пошла наперерез всаднику, схватить Баро и бежать к реке. Нет, догонят, на лошадях хоть как догонят, особенно по такой рыхлой земле. Придерживаться до последнего своей легенды? Даже если мне поверят, Баро не жить, его будут пытать до смерти в гестапо. Что делать, что? Какой выход? Думай же, ну думай!»

За спиной едва слышно мальчик прошептал разбитыми губами:

– Я ничего им не скажу. Не бойтесь, я вас не сдам ни за что. Даю слово цыгана.

Его смуглое личико было бледным от боли, черные волосы слиплись во влажные от кровавых потеков пряди.

Разведчик ничего не стал отвечать, унтер-офицер Шлессер и без того не сводил с них глаз. Глеб чувствовал, как его тяжелый взгляд буравит затылок. Поэтому офицер лишь повернулся назад, делая вид, что проверил, не сбежал ли мальчик, и едва заметно кивнул в знак согласия. Шубин верил, что Баро выдержит пытки, но какой ценой это произойдет, он также четко понимал. Мальчик погибнет в лапах эсэсовцев, мастеров пыток, умрет в страшных муках. А этого нельзя допустить, он ведь обещал ребенку долгую счастливую жизнь впереди.

Его лихорадочным поискам выхода помешал унтер-офицер, приблизившись почти вплотную к телеге:

– Эй, ты, как там тебя?

– Фельдфебель Кох, господин унтер-офицер. – Шубин едва сдерживался, отвечая этому извергу, который только что так жестоко избил ребенка. Он кое-как обуздал желание немедленно задушить голыми руками истязателя и броситься бежать, прихватив мальчика с собой. Все-таки Глеб понимал, что план провальный. Они на территории фашистов, кругом посты и охрана, а впереди целый отряд на лошадях. В открытом поле их найдут уже через полчаса, и тогда уже не будет ни единого шанса на спасение.

Шлессер в это время принялся изливать свой гнев, который так и не успел выплеснуть:

– Осторожнее с этим дьяволенком. Это не ребенок, а исчадие ада. Он обманул меня и украл моего жеребца, прекрасного Вагнера! Прямо на моих глазах! Обманет кого угодно, потому что он чертов цыган, это низшая раса. Цыгане не люди, а так… животные, от которых нет никакой пользы. Как только в абвере вытащат из него признание, что он советский шпион и диверсант, я с радостью примусь лично его пытать. О-о-о, этот чертенок пожалеет, что родился… А тебе, тебе тоже хочется поквитаться с ним? Он ведь обманул тебя! Арийца, настоящего немца! Да он не имеет права даже сапоги наши лизать! Наглая скотина! Воришка! Ух, забил бы его до смерти прямо сейчас! У меня был прекрасный жеребец! Красавец Вагнер, а эта мерзкая падаль, чертово животное украло его.

Шубин кивал в такт словам унтер-офицера, а сам думал о своем. Через полчаса их подвода была уже в Шепетовке, и здесь капитан Шубин стал тихонько натягивать вожжи, чтобы и без того медленно двигавшаяся кобыла едва ползла, а он смог успеть рассмотреть каждый поворот и улочку в огромной деревне. Конечно, территория буквально кишела немцами. Но это было на руку – среди большого количества народа легко затеряться, а общая суматоха даст возможность незаметно сбежать. Главное – понять, как обойти посты на выезде из деревни, поэтому Глеб всматривался во все изгибы улиц и изломы дорог, а особенно в те, которые вели к окраинам Шепетовки. Шлессер не замечал, что они движутся очень медленно, он распалился не на шутку и гневно перечислял, что сделает с цыганенком после допроса. Дорогу им преградил всадник, командир Шлессера:

– Я доложил в штабе о нашей находке. Отведи этих, – он ткнул рукоятью плетки в пленников на телеге, – на соседнюю улицу, там подразделение абвера. Пускай они разбираются с ними. Потом возвращайся в казарму. Из-за этого цыганенка нас отправили прочесывать все дороги из Шепетовки, будь он неладен. Скоро стемнеет, лошади устали, а мы будем мотаться в темноте. Если хоть один конь повредит ногу на этих ямах, то лично придушу этого сопляка! Выполняйте приказ, Шлессер!

– Есть, – вскинулся унтер-офицер и несколько раз грохнул плетью по телу на телеге. – Сейчас тебе устроят, чертово отродье!

Он со всей силы вытянул плетью по