Михаил Серегин - Колыма ты моя, Колыма Страница 25

Но японец был бесстрастен. В ответ на предложение Лопатникова он отрицательно покачал головой:

– Нет, Дмитрий-сан. Я никак не могу. У меня в Магадане практика, обязательства перед людьми. Лучше вы здесь оставайтесь.

– Я тебе плачу, – уже с раздражением в голосе процедил Лопатников.

«Отлично, – подумал про себя японец. – Теперь он будет уверен, что я согласился против своей воли. А значит, ни в чем не заподозрит. До чего же легко предсказывать поведение таких, как он, даже неинтересно!»

– Все равно не могу, – вслух сказал Токудзаки. – Я потеряю больше, чем приобрету. И не только денег – доверие клиентов для меня намного дороже.

– Сколько ты хочешь?

– Я же говорю вам, Дмитрий-сан, дело не...

– Сколько? Штуки баксов за каждый проведенный на прииске день хватит?

Японец сделал вид, что колеблется, старательно сдерживая желание усмехнуться. Лопатников как раненый кабан сам пер в расставленную ловушку.

– Полторы штуки, – сказал Лопатников. – Ну?! Две штуки! Две тысячи долларов в день, столько ты здесь не заработаешь! А перед клиентами извинишься – в конце концов, мало ли какие у тебя могут быть дела!

Еще несколько секунд Токудзаки молчал, старательно изображая тяжелые раздумья, а потом кивнул:

– Хорошо, Дмитрий-сан. Я согласен.

15

Коля Колыма лежал на узкой койке, закинув руки за голову. Был уже поздний вечер, за окнами дома якутского старейшины давно стемнело, но блатному не спалось. Он думал о том, что будет делать после того, как Нэхату раздобудет для них с Черепом документы, деньги и гражданскую одежду. Можно, конечно, вернуться в Магадан, но это опасно. Слишком многие там хорошо знают Колю Колыму. А в честность братвы, в то, что не найдется никого, кто бы стукнул ментам, Колыма уже давно не верил. Слишком часто в жизни его кидали, слишком много ему попадалось сук – хотя бы недоброй памяти Ворона вспомнить, с которым в позапрошлом году косяк был.

Да и самих ментов не стоит недооценивать. Магадан – город небольшой, в нем толково спрятаться непросто. Да и не дело это – постоянно перекрываться, толку с того мало. Нет, лучше двигать в Хабаровск. Там его искать не так жестко будут, да и тех, кто его в лицо знает, в чужом областном центре значительно меньше. Да, пожалуй, это лучший вариант. Полгода-год перекантоваться в Хабаровске, а там, когда про него маленько подзабудут, вернуться. Конечно, из списков разыскиваемых лиц его фамилию не уберут, но зато фотографии на щитах перед отделами милиции висеть не будет, по телику про него говорить перестанут. К тому же не исключено, что смотрящему по Колымскому краю свой человек и в Хабаровске пригодится. Тогда можно будет там и подольше пожить. Кстати сказать, оттуда и до этого поселка ближе. А ведь он обещал помочь якутам разобраться с «дикой» артелью. И намерен свое обещание выполнить.

Колыма сел на кровати. Сна не было ни в одном глазу, и он решил выйти на свежий воздух покурить. Выйдя из дома, он присел на низкую скамейку и достал загодя сделанную самокрутку. Ночь была хороша – прохладный воздух, запах леса, далекий крик какой-то птицы и яркие звезды в небе. Колыма не был склонен к сентиментальным переживаниям, но сейчас пробрало даже его. Некоторое время он курил, бездумно глядя на звезды. Это был редкий в волчьей жизни блатного момент полного покоя, и Коля Колыма умел такие ценить.

Дверь дома со скрипом отворилась.

– Что, Колян, не спится? И мне тоже. – Череп шагнул к скамейке и опустился на нее рядом с Колымой.

– Покурить захотелось, – ответил Колыма. – А в доме дымить не стоит.

– Давай и я с тобой за компанию. – Череп быстро свернул себе папиросу и закурил.

– Как ты думаешь, Колян, долго нам еще тут торчать? – спросил он, глубоко затянувшись.

– Дня три-четыре, – коротко ответил Колыма.

– Охренеть! Я за это время тут от скуки сдохну! Ни выпить толком, ни бабу повалять. Ты этих узкоглазых видел? Страх ходячий!

Колыма молчал – разговаривать на эту тему ему не хотелось.

Но Черепу, видимо, и не требовалось никакой реакции, ему явно был нужен не столько собеседник, сколько слушатель.

– Зато та баба, которая утром уехала, это да! – Он мечтательно причмокнул. – Вот это я понимаю, все на месте, и буфера, и булки! Ее бы я во все дыры трахнул! Как бы это устроить?

– Слушай, Череп, – сурово сказал Колыма, – приличные люди там, где живут, не гадят. Доберемся до цивилизации, там тебе будет баб сколько влезет, а пока потерпи. Видишь же, это нормальная девушка, не коза какая. А чтобы не скучать, завтра на охоту сходим.

– Какой ты правильный, Колян, офигеть можно, – покачал головой Череп.

– Да уж какой есть.

Некоторое время блатные молча курили.

– А что ты дальше делать думаешь, Колян? – спросил Череп, когда его самокрутка догорела. – Ну, когда этот узкоглазый нам ксивы и лавэ достанет.

– Череп, – голос Колымы звучал довольно жестко, – хозяина этого дома зовут Нэхату. Он якут, а не узкоглазый. И он нам помогает. Не уважать такого человека – не по понятиям.

«Охренеть не встать, – подумал Череп. – Бабу не тронь, чурку этого узкоглазым не назови. Что-то Колян понятия слишком буквально понимает!»

Однако вслух говорить этого Череп не стал – он уже успел понять, что спорить с Колымой о понятиях бессмысленно.

– Я же ему не в обиду. Просто не разбираюсь я в этих чурках – мне что якут, что чукча, что китаец – все едино. Ты лучше скажи, куда мы дальше-то подадимся?

– Я еще не решил. Но сам думаю в Хабаровск двинуть. Если хочешь – давай со мной.

– Давай. Я и сам думал туда рвануть. Только бы этот... как его... Нэхату сумел все нужное достать.

– Сумеет. Он человек уважаемый, со связями. Но и я хочу ему помочь, так что, может, придется здесь задержаться.

– Зачем?

– Я же обещал Нэхату, что помогу ему с «дикими» старателями разобраться.

– Ты что, серьезно?! – Брови Черепа поползли вверх. – Коля, тебе это надо? – В голосе Черепа звучало неподдельное удивление. Он, конечно, слышал: Колыма обещал старейшине помощь, но был уверен, что кореш просто пудрит чурке мозги, чтобы тот не отказался достать им деньги и ксивы.

Но сейчас-то старика с ними не было! Значит, раз Колыма упоминает про свое обещание, то действительно собирается разруливать этот косяк.

– А как иначе, Череп? – Колыма поднял голову и посмотрел корешу в глаза. – Нэхату же нам помогает. Нехорошо его не отблагодарить.

– Этого нам еще не хватало! Колян, но ты же умный человек, понимать должен – нельзя нам сейчас с этим связываться! Запалимся к хренам собачьим!

– Я уже обещал Нэхату помощь. И обещания своего не нарушу. Но ты – как хочешь. Можешь без меня в Хабаровск ехать.

Череп тяжело вздохнул. Он и рад был бы уехать один, оставив Колыму самого разбираться со старателями и якутами, но не знал этих мест. В отличие от Колымы, местного уроженца, Череп попал на колымскую зону с материка, из европейской части России, и ориентировался на Севере очень плохо. Тот же Хабаровск взять – у него там никаких корешей нет. Что он там один делать будет? В гостиницу даже с чистым паспортом особенно не сунешься – в любой из них у ментов наверняка стукачи есть, а он сейчас в розыске числится. На материк так легко тоже не прорваться – в аэропортах и на вокзалах контроль нехилый. Есть шансы, если внешность изменить, но чтобы это сделать, нужны знающие люди, а на них без Колымы не выйдешь. Выходит, придется пока с ним здесь оставаться.

– Эх, фортуна, мать ее за ногу! Ладно, Колян, останусь с тобой. Скажи только, как ты этим якутам помогать-то собираешься?! Что тут вообще сделать можно?

– Увидишь, – зловеще обронил Колыма.

16

По неширокой таежной просеке катил вездеход. Вид транспорта на Севере самый популярный, но этот вездеход все же отличался от большинства себе подобных, разъезжающих по тайге – на его борту белой краской был написан номер. Это значило, что вездеход не гражданский и не списанный, а числящийся за какой-то из силовых структур. Но что делать вездеходу силовиков в глухой тайге, в добрых двухстах километрах от Магадана? Беглых зэков так не ловят.

Этот вопрос мог бы поставить в тупик кого угодно, но не местного жителя. Любой житель Колымского края сразу же все понял бы – не иначе господа силовики собрались на охоту. Делом это было совершенно обычным – в эти места частенько наведывались и военные, и менты, и прокурорские работники, и эмчеэсники – в общем, все, кому не лень, вплоть до пожарных. А почему бы и нет? Дичи много, охотинспекторов мало, да и не станут они к господам силовикам приставать, они люди деликатные, разницу между браконьером и решившим немножко отдохнуть от трудов праведных офицером понимают. Машина казенная, горючка тоже, шофер – непосредственный подчиненный. Начальство ничего не узнает, а если и узнает, сильно не вздрючит – такого рода поездки уже давно стали традицией.