Сергей Зверев - Последний десантник Страница 25

Старлей старался держать территорию под контролем, а Кеша стремглав, чуть ли не кубарем летел на выручку Лаврову. Выбежав из-за скалы, он как раз успел – трое бандюков бежали к оглушенному взрывом Батяне.

– Стоять! – заорал Седых, одновременно с этим нажимая на спусковой крючок. Трое обернулись, и в этот момент длинная очередь скосила всех. Прапорщик подбежал к приходившему в себя командиру.

– Как ты, майор?

– Уже лучше, – отозвался Лавров, мотая головой.

– Еще немного, и я бы не успел, – сказал Кеша, подходя к нему. – А я вижу…

Закончить фразу Седых не успел – прозвучавшая позади очередь заставила его пошатнуться и упасть на колени. Лавров, глядя в лицо Кеше, увидел, как на губах прапорщика запузырилась кровавая пена, а затем из уголка рта сбежала красная струйка. Краем глаза майор заметил выдвинувшегося из-за скалы человека и, поведя стволом, разрядил в него автомат.

А прапорщик уже распластался на земле. На его спине расплывалось пять кровавых пятен.

– Кеша! – Лавров рванулся к другу и перевернул его лицом вверх. – Кеша!

– Успел… – прохрипел прапорщик. – Это… хорошо.

В груди Седых захрипело, и тело сотряслось в короткой и сильной дрожи. Майор хорошо знал, что это означает.

– Твари! – прорычал Батяня и, пошатываясь, двинулся туда, где продолжался бой.

Оглушительный взрыв и фонтан багрового пламени не дали тройке террористов возможности отсидеться. Выстрел из гранатомета оставил на месте еще одной машины груду чадящих обломков. Те, кто прятались за ней, сейчас валялись чуть поодаль. Один, все же проделав путь длиной метров в десять, затих и распластался, неловко подвернув под себя руку. Звуки стрельбы и разрывов вместе с криками, сливавшимися в безумную какофонию, затихли.

Батяня забросил автомат на плечо. Он тяжело дышал, словно человек, сдавший неслабый норматив по бегу. Лицо было покрыто пылью. Что ни говори, а свой норматив они сдали. Хоть и дорогой ценой…

Десантники положили на землю тело погибшего товарища.

– Эх, Кеша, – вздохнул Комаровский. – Вот где тебе навсегда прилечь пришлось…

На застывшем лице Седых осталось выражение упрямства. Он словно говорил: «Что задумали, то и сделаем». Еще недавно разбросанные руки теперь были сложены на груди. Прапорщик хотя бы в этом обрел покой, теперь уж навсегда.

Лавров еще раз взглянул на друга. В его жизни очень часто уходили друзья-товарищи. Причем именно те, на кого можно положиться как на себя самого.

Тяжело вздохнув, майор оторвался от мрачных размышлений и сделал несколько шагов к «УАЗу». Этот автомобиль был единственным транспортным средством, уцелевшим из всей «колонны», еще недавно так решительно направлявшейся в столицу. Открыв дверцу, Батяня столкнулся со взглядом сидевшего за рулем Косого. Весь бой захваченный в плен заместитель Абуталипа просидел именно здесь. Другого варианта у него просто не было: на ногах гориллы красовались кандалы, серьезно ограничивавшие маневренность. Именно в таких раньше ходили враги президента, а этот комплект десантники использовали для ограничения передвижения сторонника Александра Арзибековича. Вести машину в них можно, что недавно Косой и продемонстрировал, возглавив колонну боевиков, но далеко в них не убежишь. Но не только это ограничивало свободу заместителя Абуталипа. Благодаря стараниям покойного теперь уже прапорщика Седых Косой оказался еще и прикованным за руку к автомобилю. Так что при всем желании покувыркаться он не мог.

Сидя здесь, чуть в стороне от «театра военных действий», Косой многое передумал во время уничтожения своей бригады. И ведь в ее гибели во многом оказался повинен предводитель колонны. Так что даже в случае победы своих, на бурную и радостную встречу с коллегами Косому рассчитывать не приходилось.

– Ну что, сердце в пятки ушло? Или в трусы€ провалилось? – жестко ухмыльнулся Комаровский. – Запаха вроде нет. Значит, выдержал, – заключил он, театрально обнюхав воздух.

Косой ничего не ответил, лишь перекатывавшиеся на щеках желваки свидетельствовали о его крайнем напряжении.

– Хватит отдыхать, – изрек майор. – Связывайся со Абуталипом!

Глава 20

На летней стоянке мирных животноводов, где поневоле отдыхал капитан Мубаракшин, после недавних потрясений снова установилось затишье. Конечно, и того, что случилось, было более чем достаточно, но жизнь кочевников не настраивает на долгие размышления и переживания. Скот требует присмотра и постоянного выпаса. Вот и сейчас все взрослые мужчины в «жилой зоне» отсутствовали, пребывая на пастбищах, а во временном поселке, состоявшем из полутора десятков юрт, находились только женщины и дети.

Раздавшиеся веселые крики говорили о том, что мальчишки зря время не теряют. Поднимая пыль, от группы детишек вперед летела палка. В эту простую, но увлекательную игру очень любят играть дети чабанов, особенно в тот период, когда отары кочуют по пастбищам. Правила просты – бросать надо так, чтобы палка, задев землю, в полете отскочила от нее несколько раз. Побеждает тот, у кого наберется большее число «отскоков».

– Смотри! – воскликнул один из мальчуганов. – У меня шесть раз подлетела!

– Да каких шесть! – возразил его главный соперник в игре. – Ты еще скажи, что она до сих пор кувыркается. Всего четыре.

– Чего? – скривился чемпион. – Все видели, что шесть! Давай без этих твоих штучек.

Перебранка продолжалась, и никто не хотел уступать. Остальные мальчишки только со смеху покатывались, глядя на жаркие споры конкурентов. Неизвестно, кого признали бы победителем, если бы не машина, показавшаяся из-за ближайшего холма. Судя по скорости, на которой гнал и подпрыгивал «УАЗ», сидевшие там очень торопились попасть в лагерь чабанов. Дети притихли и уставились на автомобиль, заслоняя ладонями глаза от солнца. Время было таким, что каждый гость мог оказаться и порядочным человеком, и бандитом. Спустя минуту выяснилось, что гости к числу званых не относятся. Подняв столб пыли, машина подъехала прямо к группе детей. Из нее появились двое – те самые, кого отправил сюда Абуталип.

– Что у вас тут происходит? – с ходу рявкнул брат главаря боевиков.

– О чем вы? – переглянулись мальчишки.

– Это я вас спрашиваю, а вы отвечайте! – обычно и так не расположенные к шуткам, гости сегодня были настроены совсем недружелюбно.

– Играем… – пожал плечами заводила. – Вот, сами видите.

Сплюнув под ноги и пробормотав какое-то замысловатое ругательство, Нурлан конкретизировал вопросы.

– Чужие были?

– Нет. Никого, – отрицательно помотал головой пацан, оглядываясь на товарищей, словно ища поддержки.

Те загалдели, подтверждая его слова. Махнув рукой, боевики подступили к женщинам, стоявшим здесь же, рассчитывая, что со взрослыми получится более содержательный и продуктивный разговор.

– Значит, так: внимательно слушать и отвечать на мои вопросы, – заявил брат Абуталипа. – Говорить только правду. Ясно?

Женщины послушно закивали.

– Где мужья?

– Так… на пастбищах они. Вы же знаете, что сейчас все скот пасут. Вон там, – поправляя косынку на голове, показала куда-то вдаль одна из них.

– Так, хорошо. Незнакомцы в лагере появлялись? – Нурлан пристально всматривался в лица. – Что вы мычите, как коровы?!

Пожилая женщина, видя, что ее запуганные подруги и слова не могут вымолвить, инициативу в разговоре взяла на себя. Тяжело вздохнув, она объяснила, что здесь все спокойно. Говорила она с испугом – страх перед боевиками здесь засел у всех глубоко.

– Не было, говоришь? – дыша перегаром, наклонился к ней Нурлан. – А где машина с нашими ребятами, которые к вам отправились? Что, тоже в глаза не видели?

Боевик казался таким устрашающим, что женщина осеклась. Разговаривать с этими гостями всегда было опасно: это она знала на собственном горьком опыте.

– Н-не приезжали… Никто… нет, – пыталась она убедить прибывших, уже трясясь от страха.

– Да что с ними разговаривать! – взорвался второй боевик, ходивший взад-вперед. – Прошмонать все их юрты, тогда ясно станет. Короче, так, мымра: если ты нам тут по ушам ездишь, так мы тебе твои же уши и скормим. В сыром виде. Пошли!

…Обыск продолжался уже полчаса. В двух юртах все было перевернуто вверх дном, но ничего пока боевики не обнаружили. Третьей юртой стала как раз та, что принадлежала старухе. Набор вещей и утвари был стандартным, но вдруг один из боевиков, нагнувшись, поднял с ковра начатую пачку сигарет.

– Та-а-ак. Интересно. Смотри, – протянул он находку товарищу.

Брат Абуталипа вертел в руках сине-белую пачку популярных у российских военнослужащих сигарет «Ленинград». В том, что привезены они из России, красноречиво убеждал и логотип фабрики «Нево Табак». На губах бандита зазмеилась ухмылка.

– Вот это теплее, – все еще рассматривал он золотые изображения якорей и парусника. – Я начинаю думать, что разговор у нас будет уже поинтереснее.