Сергей Зверев - Русская рулетка Страница 25

И тогда Самсон решил двинуть к месту своей отсидки, в Фокино, расположенное в нескольких десятках километров от Запрудного. Что конкретно Самсон надеялся обнаружить в Фокине, он и сам не знал. Может быть, в местном кабаке удастся встретить кого-то из знакомых – многие, откинувшись с фокинского кичевана, задерживались там же, в райцентре, надолго или оседали навсегда.

Самсон знал, что в Фокине есть своя бригада. Летом на похороны погибшего телохранителя Саши Порожняка в Запрудный приезжала депутация фокинцев, но Самсон никого из них лично не знал, а корешеваться ни времени, ни желания не было.

Существовали, правда, еще кое-какие варианты. Среди запрудненской братвы Самсон считался лучшим каталой – в картишки играть умел и любил. Еще несколько лет назад мог вполне податься на заработки, разъезжая по стране в поездах дальнего следования и обувая лохов. Но сейчас количество пассажиров резко уменьшилось, командированные фраера с тугими карманами были такой же редкостью, как попугаи в Антарктиде. К тому же Самсона никогда не прельщала судьба «одного на льдине». Он чувствовал себя уверенно только в бригаде.

Запрудненские братки долгое время опекали одну такую бригаду, которая промышляла стрижкой лохов в первопрестольной на Ярославском вокзале и аэропорту Домодедово, но присоединиться к ним означало для Самсона, во-первых, засветиться перед запрудненскими, а во-вторых, претерпеть страшные унижения. Ведь именно одному из московских «банщиков» – карточному шулеру в третьем поколении по прозвищу Малыш – Самсон в пух и прах продулся в запрудненском ресторане «Жар-птица». Это и послужило для Самсона началом всех его бед.

Правда, отсиживаясь в своем медвежьем углу и глотая чемергес, Самсон до сих пор не знал, что в Запрудном произошли крупные перемены – Саша Порожняк отправился в мир иной, его братва, пребывая в растерянности, уже не могла контролировать «домодедовцев» и «ярославцев», а потому московские каталы и лохотронщики избавились от запрудненской «крыши».

Поразмыслив как-то на трезвую голову над своей судьбой, Самсон все-таки решил, что лучше податься в Фокино. Покинув своих изрядно поиздержавшихся родственников ранним ноябрьским утром, к середине дня он добрался до Фокина.

Шлепая ботинками по мокрому снегу и повыше подняв воротник засаленной куртки, он брел в направлении центра города.

С тех пор как Самсон был здесь последний раз, в Фокине почти ничего не изменилось. Лишь как знамение времени тут и там встречались вывески: обмен валюты, бар, кафе. Самсон остановился около обменного пункта, бережно достал из внутреннего кармана куртки последнюю заначку – банкноту с изображением президента Гамильтона – и сунул в окошечко.

Получив на руки несколько рублевых купюр, Самсон возмущенно воскликнул:

– Э! А че так мало?

– Сколько положено, – равнодушно ответила кассирша.

– Кем это положено?

– Посмотрите на вывеску, гражданин. Какой там курс указан, видите? Теперь перемножьте. Математику в школе проходили?

Самсон, сдвинув брови, посмотрел на табличку с указанием курса обмена валют.

– Э! Я не въехал… А чего такой курс хилый?

– Какая у нас валюта – такой и курс, – язвительно отозвалась кассирша, которую непонятливый клиент оторвал от увлекательного детектива о похождениях Святого. – Вы что, про черный вторник не слыхали?

– Какой еще черный вторник?

– Газеты надо читать!

Окошечко захлопнулось.

Самсон дошел до ближайшего ларька, матеря на чем свет и кассиршу, и обменник, и какой-то непонятный черный вторник. Глянув на ценники, он еще больше разозлился.

– Вот, бля, Борькины фантики!..

После недолгих раздумий он все-таки купил пачку «Мальборо», потом, еще немного поразмыслив, взял «Астру». «Мальборо» требовались в первую очередь для понта. И в самом деле, а вдруг как встретит кого-нибудь из знакомых пацанов? И так прикидон позорный, а если еще и «Астрой» угощать начнет, тогда вообще туши свет.

Пыхтя вонючим дымом и ежесекундно сплевывая прилипающие табачные крошки, Самсон двинулся в направлении ресторана «Восток» на улице Советской.

Это было любимое место всех фокинских дембелей. Каждый, кто отбарабанил у хозяина в исправительно-трудовой колонии номер восемнадцать, сразу же после откидки отправлялся в ресторан «Восток» – двухэтажное старомодное здание послевоенной постройки с фойе и гардеробом на первом этаже и довольно просторным, хотя и убого обставленным залом наверху.

Но на Советской Самсона ждало глубокое разочарование. Нет, ресторан «Восток» никуда не исчез и не закрылся на ремонт, но на обшарпанной дубовой двери висела знакомая по советским временам табличка «Ресторан закрыт на спецобслуживание». – Ё… твою мать!.. – ругнулся Самсон, в сердцах швырнув окурок под ноги, в снежную слякоть.

Да, такой облом никак не входил в его планы, денег оставалось в обрез – только на скромный ужин с рюмашкой водяры. Ну, и куда теперь прикажете податься? На вокзал – к бомжам, таджикам и цыганам?

Уже начинало темнеть, посыпал липкий, мокрый снег. Бросив на закрытые шторами окна ресторана полный ненависти взгляд, Самсон поплелся прочь. Но сегодня судьба была все-таки милостива к нему.

Самсон увидел, как с противоположной стороны улицы перешли несколько человек. Они явно направлялись к дверям «Востока». К тому же лицо одного из них показалось Самсону знакомым. Вот бы еще погонялу вспомнить…

Ну конечно! Тут и соображать не надо, вон, на лысую башку снег сыплется…

– Кудряш! – воскликнул Самсон с такой радостью, будто встретил последнего из оставшихся в живых после ядерной войны человека. – Слышь, Кудрявый, постой!..

От группы крепких мужчин в одинаковых турецких кожанках отделился бритоголовый субъект и направился к Самсону. Его круглое лицо с тонкими, злыми губами и белесыми бровями напряженно вытянулось.

– Мы че, пили на брудершафт? – спросил он, останавливаясь возле Самсона и держа руки в карманах куртки.

– Ты че, не помнишь меня? Я же – Самсон. Мы с тобой вместе на хозяина пыхтели, мы ж с тобой из одного отряда, только я откинулся раньше, в прошлом году.

Кудрявый некоторое время приглядывался к здоровому бугаю в грязной куртке, потом лицо его подобрело.

– Самсон? В натуре? – Он хлопнул подельника рукой по плечу. – А я че-то зыркаю, вкурить не могу… Ты, не ты?..

– Да я это, я.

– Ну ты, вообще, бля… Как будто голь, шмоль, тра-ля-ля.

– Да это я, бля… под эту парашу попал, – Самсон, шмыгнув носом, закатил глаза к небу. – Вот, бля, промок весь… Хотел в кабак зайти, похавать, а там, бля, какая-то стенгазета висит. Спецобслуживание какое-то – я не врубился.

– Так это мы с пацанами бухать собрались, – объяснил Кудрявый.

– А че, кенты с зоны откинулись?

– Не, у нас тут дела пшенные – двух корефанов менты замочили.

– А-а-а… – растерянно протянул Самсон. – Так вы че, с уборки?

– Да нет, какая уборка? Они где-то в ментовской жмурне валяются. По делам мыло образовалось, вот мы и решили плеснуть под жабры.

– Эй, Кудрявый! – донесся крик от дверей ресторана. – Ты там еще долго базлы гонять будешь? Мы похиляли…

– Да счас я, кента знакомого по зоне встретил. Уже и побазарить нельзя… Валите, – Кудрявый, не оборачиваясь, махнул рукой. – Так как у тебя жисть-то, Самсон?

– Жисть как детская рубашка, – криво улыбаясь, пошутил тот, – коротка и насквозь обосрана…

– А че так? Ты ж вроде у себя в Запрудном должен быть не последним пацаном?

– Слышь, Кудрявый, – замялся Самсон, – у меня курсак пропал в натуре… и водяры бы надо заглотить за встречу.

– Так не вопрос, – развел руками Кудрявый. – Пошли с нами в кабак, посидим, поберляем, бусанем по случаю. Ну и, корешков наших помянем заодно.

– А пацаны твои не напрягутся?

– Да ты че? У нас – все правильные. Косяки бросать не будут.

Они вошли в ресторан, сняли в гардеробе куртки. Самсон в своем потертом джинсовом костюме, в сравнении с Кудрявым, который был одет в новенький черный костюм с иголочки, выглядел оборванцем. А ведь еще совсем недавно на зоне оба носили одинаковые бушлаты и мыцы. Но Кудрявый словно ничего не замечал – так и должен вести себя правильный пацан.

Вытерев с бритой макушки капли воды и поправив перед зеркалом костюм, он хлопнул старого кента по плечу:

– Ну, потопали.

На втором этаже в ресторанном зале было тихо. Обычно здесь играл ансамбль, били по глазам яркие сполохи цветомузыки, галдела публика. Сейчас на весь большой зал было не больше полутора десятков посетителей, которые заняли несколько составленных вместе столов. Правда, выпивки и закуски хватало на полсотни клиентов. Коротко стриженные личности в таких же, как и у Кудряша, костюмах, негромко переговариваясь, поднимали рюмки и закусывали. На гостя, которого привел с собой Кудрявый, кое-кто из сидевших за столом посмотрел с подозрением.