Михаил Серегин - Бандитский спецназ Страница 25

– И что же изменилось? – напрягся Роговский.

– Кто такой Дурнов? – спокойно поинтересовался Николай, наблюдая за реакцией собеседника.

Роговский едва заметно нахмурил брови.

– А при чем тут Дурнов? – ответил он вопросом на вопрос.

– Я сегодня был у Сашки, надеясь убедить его последовать твоему совету, и случайно услышал один разговор, – проговорил Щукин. – Дыбин отдавал Купону какие-то распоряжения относительно Люблинского пруда. – У Роговского от удивления отпала челюсть, но Николай, сделав вид, что не заметил этого, продолжил: – Что именно он говорил, я не понял. Но потом, когда Купон поинтересовался, не будет ли из-за этого проблем, Сашка ответил, что опасаться нечего. Дескать, с Дурновым все обговорено, он вмешиваться не будет и девчонку сам на время спрячет, пока суета не утихнет. Так что, думаю, проблема решилась сама собой, – закончил свой рассказ Щукин и с улыбкой посмотрел в лицо хозяину кабинета. Тот дышал, как рыба, вытащенная на лед. – Что с тобой? Что-то не так?

– Так, так. Все так, – едва смог выдохнуть Роговский. – Подожди минутку. У меня что-то с сердцем плохо стало.

– Может, «Скорую» вызвать? – Взволнованный Щукин попытался подняться со стула, но Бык жестом остановил его.

– Не надо, – проговорил он. – Сейчас все пройдет.

Роговский встал из-за стола, ослабил галстук и лихорадочно начал мерить шагами комнату. Мнительный от природы, он был абсолютно уверен, что его бывший союзник готовит предательство. Теперь-то Быку стали понятны вчерашние намеки Дыбина по поводу того, что случается с людьми, ведущими нечестные игры. Роговский догадался, отчего с ним поделились информацией о журналисте, вынюхивающем подробности убийства Лимона. Все стало на свои места!

Роговский ничуть не сомневался в продажности Дурнова. Если этот поганый мент продался один раз, то продастся и второй, и третий. Лишь бы больше платили. Да и Дыбин лучшего момента для того, чтобы нанести удар в спину, придумать не мог. Какой гениальный ход! И как он сам до него не додумался?! Как легко можно раз и навсегда решить все будущие проблемы! Нужно всего лишь подкупить одного союзника, уговорив не вмешиваться, а тем временем исподтишка ударить в спину другого… Роговский понял, почему Дыбин так усердно цеплялся за девчонку. Скорее всего, эта малолетка после смерти отца получила значительно больше, чем предполагал Роговский, но Дыбин умышленно это скрыл. Ведь это именно он вел все переговоры с ее отцом, и именно его человека пощадили менты после неудачного наезда на Лимона.

– Ах, подлец. Ах, каков подлец! – пробормотал себе под нос Роговский, на минуту забыв о присутствии Щукина в кабинете.

– Ты о чем? – Удивленный возглас Николая вернул вора в законе к реальности. Роговский встрепенулся и посмотрел на него.

И вдруг Бык понял: вот он, выход. Сидит здесь, в его кабинете. Бывший зэк, не желающий теперь иметь что-либо общее с преступным миром. Вот она, его козырная карта. И неважно, что Щукин когда-то был корешем Дыбина, а Роговского знает лишь несколько дней. У Быка есть способы убедить парня помочь ему.

– Боюсь, Николай, все не так просто, как тебе кажется, – с тяжелым вздохом ответил Роговский на вопрос Щукина. – Если ты помнишь, я предупреждал Дыбина о том, что не стоит связываться с этой девчонкой. Так вот мои самые большие опасения оправдались! Проблем с ней оказалось больше, чем можно представить. Сегодня утром я получил информацию о том, что получить полную опеку над девчонкой, которой уже пятнадцать лет, не получится. Тому есть целый ряд юридических причин, и об этом я немедленно предупредил Сашу…

Роговский сделал паузу, ожидая реакции Николая. Сначала на лице Щукина появилось выражение заинтересованного внимания, смешанного со скепсисом. Затем недоверие, а потом настоящее беспокойство. Роговский ликовал и ждал новой реакции Николая на «мхатовскую» паузу.

– Что-то не пойму, к чему ты клонишь, – растягивая слова, сказал Щукин. – Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Я сейчас все поясню. – Роговский придал голосу максимально возможное количество трагичности. – Дыбин сможет получить опекунство над Ириной только в том случае, если ее признают невменяемой. Сообщая ему эту информацию, я надеялся, что он избавится от дурацких мыслей насчет опекунства, но ошибся! – Хозяин кабинета повысил голос. – Дурнов – крупный специалист в области функциональных расстройств мозга и психических патологий. Но он человек беспринципный и иногда работает с нами за деньги…

– Ты хочешь сказать, что Санек собирается вправить этой девчонке мозги? – Щукин недоверчиво посмотрел на Роговского. Такого толкования событий от вора в законе он не ожидал. А Роговский разошелся.

– Именно, Николай, – размахивая руками, заговорил он. – Перед смертью Лимона ребята Дыбина получили кое-какие документы, способные дать им преимущество при получении опекунства перед другими претендентами. И теперь, когда он сделает девчонку сумасшедшей, непременно добьется того, что Ирину отдадут ему под опеку.

– Это уже беспредел, – удивленно пробормотал Николай. – Это не по воровским понятиям. Такие штуки только отморозки делают…

– Правильно, Коля. – Роговский подскочил к Щукину и хлопнул его по плечу. – Именно это я и хочу сказать. Сашка зарывается. Ему стало плевать на воровские понятия о чести. Единственное, что его волнует, так это жажда наживы. Он больше не такой, каким ты его помнишь. Теперь он уже отморозок. Да и компания у него такая же. Тот же Дурнов!

– Да-а, – задумчиво протянул Щукин. – На зоне за такие штучки и отпетушить могли. Хрень какая-то выходит!

– Выходит, Коля, выходит, – горестно вздохнул Роговский. – И изменить положение только ты можешь. Только у тебя получится остановить Сашку. Иначе на ближайшем же сходняке Дыбину вынесут приговор.

– А я-то что могу? – изумился Николай. – Если уж этот идиот до такого докатился, то меня он и слушать не станет. Я ему не отец родной.

– Ну-у, отец не отец, а помочь сможешь, – усмехнулся Роговский. – Мне Сашку жалко. Кореша мы все-таки. Поэтому я постараюсь предотвратить непоправимое. Но без тебя, Коля, мне не обойтись.

– И что ты предлагаешь? – настороженно поинтересовался Щукин.

– Поезжай к нему домой, побеседуй на отвлеченные темы. Затем аккуратно поспрашивай о дальнейших планах, – вкрадчиво проговорил Роговский. – В частности, не забудь узнать, что это он там за отвлекающий маневр задумал на Люблинском пруду. А потом приезжай ко мне, и мы вместе обсудим, что нам дальше предпринять…

Далее все повторилось, как у Дыбина. Сначала Щукин возмущался тем, что Роговский предлагает ему стучать на друга. Затем воровской авторитет объяснил ему, что его помощь не будет являться стукачеством. Во-первых, этим он поможет самому Дыбину. Во-вторых, шпионство за толстяком поможет предотвратить нарушение воровского кодекса чести. В-третьих, Щукин спасет жизнь невинной девчонки.

– В конце концов, ты можешь мне не рассказывать того, что не пожелаешь рассказать. Я настаивать не буду, – закончил свою тираду Роговский. – Ты все будешь решать сам. Но прежде чем ты дашь сейчас мне тот или иной ответ, подумай, какие беды может принести твой отказ, но скольких людей спасет твое согласие.

Щукин задумался, опустив голову. Казалось, что сомнения раздирают его на части, но на самом деле он ликовал и пытался ничем не выдать своих чувств. Все шло по его плану. Теперь оставалось лишь подвести дело к логическому завершению. И здесь существовало два варианта! Щукин поднял голову. На лице его застыла маска твердой решимости.

– Хорошо, – проговорил он, и Роговский удовлетворенно потер руки. – Только мне нужно знать, есть ли у Сашки люди, на которых я могу положиться.

Роговский задумался. Сколько он ни старался, но до сих пор так и не смог завербовать никого среди подчиненных Дыбина. Были, конечно, в свите толстяка люди, способные ради денег на предательство, но они все являлись слишком мелкими сошками. Но Щукину могли бы и пригодиться! Хотя бы для того, чтобы просто передавать информацию.

– Есть такие, – вздохнув, проговорил Бык. – Гена Алешин по кличке Смешной и Толик Гусаров по кличке Утка. Если понадобится, заплати им бабки, и они помогут. Я тебе дам денег. Ну, скажем, штуку баксов.

«А ты еще больший скупердяй, чем Дыба», – с усмешкой подумал Щукин. На этот раз Николай не стал сопротивляться, когда Роговский вручил ему десять новеньких стодолларовых банкнот. Он спрятал деньги и, условившись с Роговским встретиться вечером, распрощался с ним, пообещав немедленно поехать в особняк на Кузьминской. Однако туда он ехать не собирался. Вместо потного и смердящего Дыбина его ждало куда более изысканное общество!..

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Несмотря на усталость, Аксененко совсем не спал этой ночью, проявляя отснятые за день пленки.

Почти все снимки, за исключением нескольких кадров, отснятых впопыхах, получились отменного качества. Удовлетворенный своей работой, просушив снимки, он принялся сортировать свою коллекцию. Но вскоре удовлетворение сменилось разочарованием. Дмитрий понимал, что пока набрал не так уж много полезной для шантажа информации, поэтому необходимо было продолжать следить за загадочным незнакомцем.