Сергей Зверев - Компромат на президента Страница 25

На мгновение он исчез из поля зрения Порфирьева.

– Упустишь – уволю, – процедил сквозь зубы начальник охраны.

Джип проскочил мусоровоз на скорости, и шофер резко нажал на тормоз. Внедорожник преспокойно стоял, въехав двумя боковыми колесами на бордюр. Клим тут же сдал назад и, развернувшись практически на месте, помчался к широкой улице с интенсивным движением.

– За ним, идиот! Почему проскочил?

– Кто ж знал, – бормотал шофер, с трудом разворачивая длинную машину на узкой улице.

Автомобиль Бондарева Порфирьев заметил, проехав пару кварталов. Их отделяло друг от друга шесть машин и троллейбус. Движение было плотным, не обойдешь. Городской проспект не лучшее место для гонок, да и милиции тут хватало.

Порфирьеву казалось, пересядь за руль он сам, непременно догнал бы машину, поэтому он то и дело кричал на водителя, стучал кулаком в приборную доску.

– За что вам только деньги платят!

Порфирьев уже и не пытался скрыть, что преследует машину. Единственной целью оставалось прижать Бондарева к ограждению и захватить его.

– Он не только мерзавец, но и отчаянный мужик. Что он, по-твоему, делает?

– За город нас ведет.

– В том-то и дело, что не мы его догоняем, а он нас ведет, – злился Порфирьев, – первый удар ему в морду или выстрел в грудь будет за мной.

Наконец машины проехали пост ГИБДД.

– Геройствует, – сказал Порфирьев, – я бы на его месте остановился возле ментов.

Пост скрылся за поворотом. Теперь внедорожник Бондарева и джип разделяла лишь полоска пустого шоссе.

– У нас машина раза в два тяжелее, разгонись и врежь ему в бампер, сбрось в кювет.

Водитель хищно осклабился. Клим ждал до последнего, когда Порфирьеву показалось, что столкновение вот-вот произойдет, Бондарев резко ушел вперед. Вцепившись в поручень, Порфирьев даже побелел от злости.

– Неужели ты не можешь догнать эту развалюху?!

– Сейчас мы его сделаем.

На этот раз бамперы машин соприкоснулись, но Порфирьев зря радовался. Бондарев вел себя как опытный карточный игрок, давая противнику надежду на победу, притворялся слабым, для того чтобы игравший против него переоценил свои возможности и совершил неисправимую ошибку.

– Николай, считай, он уже у нас в руках.

Дистанция сокращалась, дорога выходила на высокий путепровод. Наверху двенадцатиметровой насыпи дул сильный порывистый ветер, и джип с его высокой посадкой принялся раскачиваться.

– Боюсь, перевернемся.

Водитель уже избегал резких маневров. Внедорожник же с его низкой посадкой шел ровно, ветер буквально соскальзывал с его «зализанного» кузова.

– На спуске отыграемся, – пробурчал Порфирьев, – там он от нас не уйдет.

Машины миновали путепровод и стали разгоняться на спуске. Пейзаж с насыпи открывался фантастический. Серебристая лента реки, уже начавшие желтеть поля и новенькие, просто сказочные дома с черепичными крышами на холме. Но любоваться пейзажем было некогда.

– Похоже, он сейчас перевернется.

Клим занес ногу над педалью тормоза, выключил ключом двигатель, обесточил машину, и только тогда придавил тормоз. В обесточенном автомобиле стоп-сигналы так и не вспыхнули. Джип продолжал мчаться с прежней скоростью. Внедорожник же замедлил бег. Конечно, это не могло долго оставаться незамеченным, но Бондареву и требовалось всего несколько секунд, чтобы сбросить скорость и вписаться в резкий поворот на проселок.

Завизжали покрышки, Бондарев вновь завел машину, и его внедорожник, пыля, помчался по узкой гравийке, которой пользовались для обслуживания мелиоративного канала. Насыпь тут была узкой, две машины разминулись бы на ней с трудом только на предельно малой скорости. Водитель джипа попытался повторить маневр Клима, притормаживая и одновременно выворачивая руль. Порфирьева качнуло, он ударился головой о стекло.

Колеса джипа оторвались от земли, машину развернуло поперек шоссе. Боясь вздохнуть, Порфирьев смотрел на покачивающуюся линию горизонта, она, как диагональ, проходила от одного угла прямоугольного ветрового стекла к другому.

Все дело решил порыв ветра. Если бы он обрушился на джип справа, автомобиль завалился бы набок, а так его поставило на четыре колеса. Порфирьев и водитель посмотрели друг на друга, и каждый подумал: «Ну и перепугался же он».

– Чего ждешь? – прошептал Порфирьев, чувствуя, что страх сводит ему челюсти.

Джип аккуратно съехал на дамбу, и только после этого водитель разогнал машину.

– Тут его финты уже не сработают, – подбодрил Порфирьев.

Если раньше он был просто полон злобы, то теперь она переливалась через край. Ему хотелось собственными руками задушить человека, заставившего его испугаться.

Клим проехал поле. Желтые колосья сменились ярко-зелеными зарослями камышей и аира. С двух сторон от дороги по болоту тянулись каналы. Насыпь тут была приличной высоты, метра три-четыре, с крутыми откосами.

Бондарев доехал до небольшого перекрестка, где одна насыпь пересекала другую, развернул машину и, включив фары, помчался навстречу джипу.

– Он что, с ума сошел? – Cудорожная ухмылка перекосила губы Порфирьеву.

– Наверное, – неуверенно ответил водитель, – нервы наши испытывает, у меня не сдадут.

Внедорожник Бондарева шел точно посередине насыпи. Обминуть его не было никакой возможности.

– Жми, у нас нервы крепче, – резко скомандовал Порфирьев.

Он поддался на игру Клима, азарт захлестнул начальника охраны олигарха. Он даже не успел подумать, что лучшим выходом было бы – развернуть джип поперек дороги.

– Клюнул, – усмехнулся Клим и нажал на сигнал, болото огласилось надрывным гудком.

– В психическую идет, как в фильме «Чапаев», – сказал немолодой водитель.

Обе машины неслись со скоростью около сотни километров в час, и то, что при ударе вряд ли кто-нибудь уцелеет, Порфирьев сообразил слишком поздно. Клим на ходу распахнул дверцу, с трудом удерживая ее под встречным ветром, схватился рукой за поручень и высунулся из машины, будто собирался спрыгнуть на ходу. Будь у Николая Порфирьева хоть секунда на размышление, он бы понял – это чистой воды блеф. Соскочить на такой скорости равносильно самоубийству. Но когда времени думать нет, срабатывает инстинкт, естественное желание во что бы то ни стало спасти собственную жизнь.

– Твою мать! – крикнул Порфирьев, хватаясь за руль и выворачивая его вправо.

Джип на полной скорости пересек бровку насыпи и полетел над болотом. Порфирьев с ужасом увидел, как под автомобилем промелькнула спокойная, затянутая ряской вода канала. Он услышал, как зашуршал высокий камыш, ломаемый джипом, а затем машина глубоко, по самый капот погрузилась в торфяную жижу.

Порфирьева выбросило через лобовое стекло, шофера ударило о руль так, что изо рта пошла кровь, и лишь охранник на заднем сиденье успел вцепиться в поручень и упереться ногами в спинку переднего сиденья.

Клим на прощание трижды просигналил и поехал в направлении Москвы. Первые секунд пять Николай Порфирьев боялся пошевелиться, еще не определив, сломано у него что-нибудь или нет. Потом осторожно поднялся, ощупал себя, пачкая руки черным раскисшим торфом. Водитель, стоя по колено в болотной жиже, отплевывался, растирая кровь по лицу. Молодой охранник распахнул дверцу, но не рисковал вылезать в топкую грязь.

– Сами мы отсюда не выедем, – наконец-то проговорил он, – разве что с лебедкой.

Порфирьев машинально глянул на радиатор. Лебедки не было видно, она целиком погрузилась в болотную жижу, да и до ближайшего дерева оставалось с полкилометра жидкого болота. Над капотом поднимался густой пар.

– Придется вызывать техпомощь.

– Вряд ли она поможет, – покачал головой Николай, – тут вертолет впору вызывать. Или гусеничный трактор с тросом искать. Идти сможешь? – спросил он водителя.

Тот ответил не сразу:

– Да.

– С оружием как поступим? – спросил охранник.

– С собой забираем, я ребят вызову, пусть Пашку в больницу отвезут и нас в город забросят.

С трудом преодолев застоявшуюся воду мелиоративного канала, трое мужчин выбрались на дамбу. Порфирьев обернулся. Новый, сияющий лаком джип нелепо смотрелся посреди зеленых болотных зарослей. Начальник охраны Хайновского был бы рад, если бы машина утонула в болоте целиком. Он представил себе затаенные ухмылочки других охранников, когда они увидят, в какое дерьмо вляпался их начальник.

– К шоссе не идем, ждем здесь, – распорядился Порфирьев, понимая, что ни один, даже самый сердобольный, водитель не станет подбирать никого из них, мокрых, грязных, свирепеющих от ненависти.

Порфирьев с охранником спустились в кювет, чтобы дождаться машины, которая заберет их и доставит в Москву. Чертыхаясь, Порфирьев пытался отмыть в грязной болотной воде лицо и руки. Потом долго отряхивался от ядовито-зеленой ряски, густо облепившей светлые штаны.