Майкл Утгер - Круглый болван Страница 25

Еще один ущербный, подумал я, извлекая из кармана серебряный портсигар, подаренный мне поклонником всех моих талантов. По странному совпадению, этот поклонник носил то же имя и фамилию, что и я.

– Вы лютеранин или протестант, Луки? – спросил я от нечего делать.

– Католик. А зачем вам это?

– В наше время кажется странным видеть молодого человека с молитвенником в руках.

– Для меня странно, что сейчас все стали безбожниками. В религии – утешение. Это отдушина, если хотите. Люди одиноки и поэтому порочны, они ни во что не верят, им тяжело. А с Богом душе легче.

– Целая философия. Но если таково ваше кредо, то зачем вы носите револьвер под мышкой?

– Это моя работа. Я должен зарабатывать деньги, чтобы прокормить больную мать и себя.

– И в нужный момент прострелить кому-нибудь лоб, потом помолиться за бедолагу. Библия ведь всегда при вас. Сколько вам платит Мекли за ваши труды?

– Двадцать пять долларов в день. Не очень много. Маленькие одинокие доллары.

– Одинокие?

– Как маяки.

– Сегодня целый день все рассуждают про одиночество. Как сговорились.

Я выбросил окурок в окно и замолчал.

Крошечный бар «Пингвин» походил на опустошенную керосиновую лавку начала века. Здесь парили все мыслимые и немыслимые запахи, но только не запах еды. Очевидно, поэтому он пустовал. Единственный посетитель – Бэн. Он исцелялся пивом и затуманенными глазами осматривал грязную, в красную клетку скатерть. Я заказал себе джин с тоником и присоединился к нему.

– Какие новости? – спросил я, когда он соизволил перевести взгляд на меня.

– Все в порядке. Она живет в заброшенном районе у моря.

– Подробнее можно?

Он достал из кармана листок, на котором был написан адрес, и протянул его мне.

– Бывшая рыбачья гавань, – пояснил он, – там сейчас помойка Вдоль берега стоят десятка два лачуг. Одна из них принадлежит Марион Маршалл.

– Что с фотографией?

На этот раз Бэн залез в задний карман брюк, достал конверт и положил на стол. Я вскрыл конверт. В нем лежали три фотографии той самой женщины, с которой я разговаривал час назад. Они были любительские, но с качественным и четким изображением.

– Как вам удалось их добыть?

– Залез в окно и взял, что нашел.

– А кроме снимков? Бэн усмехнулся в усы.

– Там один хлам. Ни документов, ни писем, ни денег.

– Вас не видели?

– Видели. Я сказал, что хочу купить какой-нибудь домишко. Ребята, местные рабочие, которые живут там, указали мне на дом Маршалл и объяснили, что он будет продаваться. Вас это интересует?

– Это мне известно. Нужен человек, который не переваривает окружного судью Дагера. Но этот человек не должен быть сошкой. Вы можете найти такого?

– А чего его искать? Бывший окружной судья и есть тот человек. Кому понравится, когда его выметают с насиженного местечка? Сейчас он заправляет архивом в местном «департаменте», – Бэн ядовито хихикнул.

– Вы хорошо информированы.

Мне показалось, что бывший судья уже наступил на мозоль Бэну.

– Мне за это платят.

– Двадцать пять долларов в день? Маленькие одинокие доллары, как маяки?

– Это не имеет значения. Чем я еще должен заняться?

– Пока все. Если мне что-нибудь понадобится, я передам с Джерри. Как зовут бывшего судью?

– Веллер Куин.

Я забрал адрес, фотографии и ушел, оставив Бэна наедине с пивом.

На следующее утро я привел себя в порядок, хорошенько выбрив щеки и почистив свой лучший из четырех костюмов. Я долго подгонял стрелки на брюках и сдувал пылинки.

Осмотрев себя в зеркало, которое занимало половину прихожей, я нашел, что этот джентльмен вполне сносный тип и его можно принять за приличного человека, если, конечно, не заглядывать в кошелек.

В визитной карточке, которую вручил мне Дагер, говорилось, что он проживает на вилле «Долорес», но в ней не указывался точный адрес. Наверное, каждый приличный человек с деньгами, какого я и пытался из себя изобразить, должен знать это место.

Раздался звонок в дверь. На площадке стоял швейцар в униформе, пряча свою изумительную прическу под каскеткой.

– Мистер Брайтон, там пришел какой-то итальянец и утверждает, что он ваш шофер. Я в растерянности.

– Он сказал правду. Проводите его в гараж, пусть выгоняет машину. Я сейчас спускаюсь.

– Слушаюсь, сэр.

Он нырнул в кабину лифта. Через десять минут мы уже выехали с бульвара. Я передал свою визитную карточку Луки и спросил его, знает ли он, где находится вилла.

– Да. Это к северо-западу, милях в тридцати от Гаивота. Там целая цепь таких вилл. «Долорес» мы найдем без труда. У каждого поворота к морю есть указатель.

О'кей. Поднажми.

Дорога заняла чуть больше часа. Указатели пролетали один за другим, наконец, появился нужный: «Осторожно: частная дорога! Вилла „Долорес“. Прием по предварительной договоренности!»

Таковая у нас была, и мы смело свернули на гудронированную дорогу. Вдали виднелось белое помпезное здание. Нижнюю его часть загораживал высокий забор, увитый зеленым плющом.

У ворот Луки посигналил, и через минуту они открылись. Высокий негр поклонился нам и отошел в сторону. Мы въехали на территорию. Именно такой я представлял себе обитель миллионера: ухоженные клумбы с массой цветов, ярко-зеленые газоны, напоминающие бильярдный стол, посыпанная песком главная аллея и целый отряд китайцев садовников, копошившихся на солнцепеке. В таких дворцах женщины поднимаются по длинной изогнутой лестнице в гостиную, мужчины курят сигареты с монограммами и щелкают золотыми зажигалками, а прислуга таскает тяжелые подносы с бутылками и стаканами к плавательному бассейну величиной с озеро Мичиган, только более правильной формы.

Машина нырнула под пальмы и подъехала к главному входу обширной террасы с мраморными ступенями. Невысокий мулат в ливрее подошел к «бентли» и открыл мне дверцу. Я вышел. Не успел я осмотреться, как около дома выросла фигура Дагера. В легком белом костюме он был похож на картинку с обложки «Тайме». Хозяин шел мне навстречу с таким видом, словно мы были закадычными Друзьями и не виделись вечность.

– Дорогой Ник, как я рад, что вы приехали. Наше рукопожатие было долгим.

– Прошу в дом.

– У вас неплохие бытовые условия, Тэд, – заметил я, поднимаясь по ступенькам.

Он рассмеялся.

– Это дает мне возможность уединяться от мирских забот. Хотя не могу похвастать, что такие минуты выпадают часто.

Мы пересекли холл с небольшим фонтаном посередине и поднялись на второй этаж в гостиную. Обитые голубым шелком стены, паркет из дорогих пород дерева, сверкающий как зеркало, и бесконечное количество мягких кресел и ажурных столиков.

– Обед скоро подадут, не хотите ли пока выкурить сигару?

– Благодарю. Я привык к сигаретам.

Мы устроились в креслах у одного столика, уставленного разной формы бутылками с напитками на все вкусы.

– Что-нибудь выпьете?

– Виски, пожалуй, не повредит.

Дагер налил мне виски, предварительно бросив в стакан несколько кубиков льда, а сам предпочел коньяк.

Я сделал небольшой глоток и спросил:

– Скажите, Тэд, вам не бывает одиноко здесь? Он вновь рассмеялся.

– Нет, Ник. Я не одинок. Было бы страшно видеть мужчину моего возраста одиноким.

– Это меня и смутило.

– А вот и ответ на ваш вопрос. Он встал.

Я оглянулся и увидел входящую в дверь женщину. Не знаю, как мне удалось не пролить на себя виски. В роскошном бирюзовом платье с низким декольте, с прекрасно уложенными в замысловатую прическу волосами к нам приближалась Веда…

Ее глаза лучились мягким голубым светом, губы, чуть тронутые улыбкой, были влажными. Она не отрывала от меня взгляда.

– Познакомьтесь, – продолжал Дагер, – это моя супруга, Веда Дагер. – Он поцеловал ей руку. – А это мой друг, мастер игры в гольф, доктор Николе Брайтон.

От меня не ускользнуло, что брови Веды слегка приподнялись, но выражение ее лица не изменилось.

– Очень рада, мистер Брайтон, что вы посетили наше одинокое пристанище. Мой муж так занят работой, что гость для нас – большая радость. Такое событие можно приравнять к празднику.

– Страшно подумать, миссис Дагер, что такая женщина, как вы, проводит дни в тоскливом одиночестве. Это – преступление, Тэд! – Я с трудом оторвал взгляд от Веды, чтобы не наделать глупостей. – Нельзя же прятать такую красоту от мира даже в золотой клетке. Человечество вам этого не простит!

– Что вы, Ник! Моя супруга достаточно свободна. Могу добавить, что мир она балует своим присутствием чаще, чем меня.

В зал вошел слуга в голубой униформе и громко произнес:

– Обед на столе, господа!

– Прошу, Ник. Отведайте стряпню моего повара – Дагер жестом указал на раскрытую дверь.

Веда шла впереди, я за ней. Дагер замыкал шествие. Я не мог оторвать от нее взгляда. От ее волос, шеи и гибкой, узкой спины. В голове все перепуталось. Я совершенно забыл, зачем здесь нахожусь, зачем здесь Дагер. Мой мозг сверлил лишь один неотступный вопрос: почему мы не вдвоем с Ведой?