Взгляд тигра - Смит Уилбур Страница 25

– Конечно – детская забава, пружинная палка-прыгалка.

– А ещё это – кодовое название американского экспериментального военно-морского всепогодного истребителя-штурмовика с вертикальным взлётом.

– Попадалась как-то статья в журнале «Тайм». Подробности, правда, подзабыл.

– Сенат отказался выделить пятьдесят миллионов на его разработку.

– Теперь вспомнил.

– Два года назад, шестнадцатого августа, если точнее, опытный образец «пого-стик» поднялся с военно-воздушной базы на острове Рауано в Индийском океане. Он нёс на борту четыре ракеты «Косатка» класса «воздух—земля», оснащённые ядерными боеголовками тактического назначения.

– Убойный, должно быть, комплект.

Она утвердительно кивнула.

– «Косатка» – совершенно новое слово в ракетных вооружениях – предназначена для охоты за субмаринами, как на поверхности, так и под водой. Такая ракета способна уничтожить авианосец, а подводную лодку достанет и на глубине шести тысяч футов.

– Неслабо!

Я глотнул ещё немного виски – от слов Шерри ударило в голову.

– Где вы были шестнадцатого августа того года – на Святой Марии?

– Здесь вроде, но прошло много времени. Освежите-ка мою память.

– Циклон «Синтия», – подсказала она.

– Господи, точно. – Ураган с рёвом обрушился на остров, скорость ветра доходила до ста пятидесяти миль в час. Крышу бунгало снесло, «Плясунья» едва не затонула на стоянке в Гранд-Харбор. Циклоны в этих краях не редкость.

– «Пого-стик» поднялся в воздух с Рауано за несколько минут до того, как налетел тайфун. Через двенадцать минут пилот катапультировался, а самолёт упал в море с четырьмя ядерными ракетами и «чёрным ящиком» на борту. Радар на Рауано вышел из строя, и полёт не отслеживался.

Наконец что-то стало проясняться.

– При чём здесь Джимми?

Она нетерпеливо тряхнула головой.

– Не спешите. Вы представляете, сколько стоит такой груз на чёрном рынке?

– Миллионы. Сколько ни заломи, торговаться не будут, только спасибо скажут.

«Грязный Гарри» вмиг оживился – в последнее время он вёл здоровый образ жизни, силёнок у него прибыло.

Шерри кивнула.

– «Пого-стик» испытывал капитан ВМС США Уильям Брайс. На высоте пятьдесят тысяч футов, на границе зоны неблагоприятных метеоусловий, возникла аварийная ситуация. Выполняя свой долг, пилот пытался её преодолеть, но, когда до поверхности океана оставалось пятьсот футов, понял, что не справится, и катапультировался. Спускаясь, капитан видел, как самолёт ушёл под воду.

Мисс Норт говорила уверенно и технически грамотно – для женщины чересчур. От кого она этого набралась? От Джимми? А если ещё от кого-нибудь? «Слушай внимательно, Гарри, умнее будешь», – сказал я себе.

– Три дня Билли Брайс провёл на резиновом плоту в штормящем океане, прежде чем его обнаружил спасательный вертолёт с Рауано. У капитана было время подумать и, в частности, сопоставить стоимость груза с капитанской зарплатой. Давая показания комиссии по расследованию, Брайс умолчал, что самолёт затонул в пределах видимости острова, наиболее узнаваемую примету которого он сумел запомнить, до того как тайфун отнёс плот в открытое море.

Никаких уязвимых мест в рассказе я не заметил – звучало правдоподобно и очень интересно.

– Заключение следственной комиссии – «ошибка пилота» – положила конец карьере Брайса, он вышел в отставку, решил заработать себе пенсию и вернуть доброе имя. Капитан хотел заставить ВМС США выкупить у него «Косаток» и пересмотреть заключение комиссии на основании записей в «чёрном ящике».

Я попытался задать вопрос, но Шерри меня оборвала – ей хотелось договорить до конца.

– Выполняя заказ американских ВМС – инспекцию корпуса одного из авианосцев – Джимми познакомился с Брайсом. Они подружились, и Билли, естественно, к нему обратился. Чтобы снарядить экспедицию не хватало денег, рассчитывали найти кредиторов. Пока искали – не по объявлению в «Таймс», разумеется, – Билли Брайс разбился в своём спортивном «тандерберде» на скоростной автодороге у поворота к аэропорту Хитроу.

– Похоже, на всём этом лежит проклятие, – заметил я.

– Вы что, суеверны? – спросила она, глядя на меня раскосыми тигриными глазами.

– Не отрицаю.

Она, похоже, приняла информацию к сведению.

– После смерти Билли Джимми нашёл спонсоров, но не стал говорить, кто они, – не случайно, как я и догадывалась. Остальное вы знаете.

– Остальное знаю. – Я машинально помассировал грубый рубец шрама под шёлковой рубашкой. – Кроме места, где упал самолёт.

Мы уставились друг на друга.

– Он ничего не говорил? – спросил я. Она отрицательно покачала головой. – Что ж, история занятная. Жаль, не можем проверить, сколько в ней правды.

Шерри резко вскочила и подошла к перилам веранды. Обхватив себя руками, она стояла и злилась так, что будь у неё хвост, стегала бы им воздух, как львица. Наконец она успокоилась, пожала плечами и повернулась ко мне с улыбкой на губах.

– Ничего не поделаешь. Просто думалось, что можно на что-то рассчитывать. Я проделала долгий путь, разыскивая человека, которого Джимми любил и которому доверял, надеялась на вашу помощь. Но если вы хотите забрать всё, я вам помешать не в силах.

Она тряхнула своей гривой – волосы всколыхнулись и заиграли в свете лампы.

– Давайте отвезу вас в отель. – Я встал и прикоснулся к её плечу. Шерри обняла меня за шею, запустив пальцы в мою густую шевелюру.

– Это так далеко, – прошептала она и, привстав на цыпочки, притянула меня к себе.

Губы у неё были мягкие и влажные, язык неугомонный и требовательный. Немного погодя она откинулась назад, быстро и часто дыша, посмотрела невидящим взглядом и улыбнулась:

– Возможно, я не совсем зря прилетела?

Я подхватил её на руки – весила она не больше ребёнка – и понёс в бунгало, давно научившись не пренебрегать пищей, пока она есть: кто знает, когда настанут голодные времена. Шерри обхватила меня за шею и прижалась щекой к щеке.

Она раскинулась под москитной сеткой на широкой двуспальной кровати. Мягкий свет раннего утра был к ней беспощаден: макияж размазался и раскрошился, рот открылся во сне, масса золотистых волос превратилась в неопрятную копну и резко отличалась цветом от треугольника тёмных завитков внизу живота. Ночью мисс Норт оказалась неуёмной садисткой и с утра вызывала у меня отвращение.

Я тихо выбрался из постели и несколько секунд тщетно выискивал в спящем лице сходство с Джимми Нортом. Нагишом спустился к берегу, окунулся в прохладные чистые воды прилива и, мощно загребая руками, быстро поплыл австралийским кролем к входу в бухту. Солёная вода жалила и разъедала глубокие царапины на спине.

Утро выдалось удачным. За рифом дожидались старые приятели – большие носатые дельфины. Косяк помчался мне навстречу, то перепрыгивая через тёмные волны, то рассекая их высокими плавниками, и через минуту дельфины со свистом и фырканьем окружили меня. Их огромные рты словно застыли в простодушно-глуповатой улыбке. Мы с удовольствием поиграли минут десять, а потом крупный старый самец позволил ухватиться за спинной плавник и взял на буксир. Вышла захватывающая прогулка – сопротивляясь, вода кипела и пенилась вокруг, а в полумиле от берега меня и вовсе оторвало от дельфиньей спины.

Назад я плыл долго. Дельфин описывал круги, время от времени дружелюбно подталкивая меня в бок, – приглашал прокатиться ещё раз. У рифа, посвистев на прощание, стая грациозно умчалась прочь, а я, счастливый, пошлёпал по воде к берегу. Немного побаливала рана, но ощущение было, скорее, приятным – рука заживала и набирала силу.

Постель опустела, дверь в ванную была заперта. Очевидно, она приводила в порядок подмышки моей бритвой. Это действовало на нервы – старый пёс перемен в жизни не любит. Я воспользовался душевой для гостей, и вместе с океанской солью поток горячей воды смыл и унёс раздражение. Посвежевший, но небритый и голодный, как питон, я отправился на кухню. К приходу Шерри на плите жарилась ветчина с кусочками ананаса, а я намазывал хлеб маслом.