Сергей Зверев - Жиган против банды Страница 26

Отец Василий не мог самостоятельно решить эту задачу и поэтому вынужден был обратиться за помощью к специалистам. Один из них, некто Павел Романов – статный светловолосый мужчина лет тридцати, – даже поселился в «скиту». Ему была определена роль инструктора и личного советника отца Василия по вопросам безопасности. А, по сути, живя здесь, он занимался с паствой физической подготовкой.

Три раза в неделю, когда к берегу причаливал катер с маскировочной окраской, власть полностью переходила в его руки. В эти дни посвященные во главе с Романовым отправлялись вверх по реке для прохождения специальной подготовки.

В остальные дни здешние обитатели упорно трудились над возведением нового жилого сооружения, которое должно было стать первым пристанищем для новичков. Здание строилось поодаль от основных построек и на открытой местности. Такое расположение позволяло осуществлять полный контроль над вновь прибывшими и свести до минимума возможность их преждевременного контакта с посвященными. По мнению отца Василия, лишь пройдя период очищения, новички могли покинуть зону карантина.

Когда «инкубатор» был наконец-то построен, отец Василий выехал в Москву. Вернулся он через неделю с тремя молодыми людьми – девушкой и двумя парнями. Они и стали первыми жильцами нового дома. А уже через месяц численность почитателей отца Василия достигла двух десятков. Семеро из них жили в доме для новичков, а остальные, посвященные, в «скиту».

Это поселение постепенно превращалось в некое подобие микрогосударства.

Но неотвратимо близился час, когда они должны были заявить о себе всему миру…

И вот сегодня, в полдень, пятерым посвященным во главе с инструктором Романовым предстояло покинуть ставший родным «скит» и отправиться в столицу со священной миссией.

В этот день, в отличие от остальных, отец Василий слегка волновался. Ведь от того, как его подопечные выполнят поставленную перед ними задачу, зависело будущее секты, признание или непризнание того, что выбранный им путь имеет смысл. Впрочем, несмотря на легкий душевный дискомфорт, учитель выглядел в этот день, как всегда, уверенно.

«Сомнение – наш враг», – этот закон отец Василий усвоил прочно и поэтому тщательно скрывал от посторонних глаз свои истинные чувства.

Лишь после утренней молитвы для посвященных и нескольких часов, проведенных в кругу новичков, он позволил себе немного расслабиться. Да и то лишь тогда, когда убедился, что находится в полном одиночестве. Но задержаться в этом состоянии ему не дал Романов.

Инструктор появился неожиданно, в тот момент, когда отец Василий взял в руки Библию и, открыв ее наугад, начал читать.

Переступив порог и увидев отца Василия с обнаженным торсом, да еще лежащим в кровати с Библией в руках, Романов удивленно присвистнул, а потом насмешливо проговорил:

– Может, лучше «освежить дыхание»?

– Я всегда с трудом понимал шуточки мирян… – отец Василий недовольно покачал головой и, закрыв Библию, положил ее на стол.

– Мирян? – незло передразнил инструктор.

– Ладно, хватит. Говори, зачем пришел, – отец Василий встал с кровати и набросил на себя рясу.

Романов широким шагом подошел к окну и выглянул на улицу.

– Через час должен прийти катер…

– Я знаю.

– Парни хотели получить твое благословение. Хотя, если честно, я не совсем понимаю все эти условности.

– Душа – дело тонкое, – поучительно заметил отец Василий. – И вполне естественно, что не каждый в состоянии осознать это.

– Особенно человек, который только и умеет, что отдавать команды типа: «Стройся!» – Романов резко повернулся и с вызовом посмотрел на отца Василия. – Ты это хотел сказать?

– Путь к богу открыт для всех, – уклончиво ответил тот.

– Но мне пока хорошо и здесь, – съязвил Романов. – К богу или к черту я всегда успею.

Отец Василий неодобрительно посмотрел на инструктора.

– Ладно, не сердись, – уступил Романов. – Что же касается твоих ребят, то они, хоть и порядочные зануды, но в профессиональном плане я не имею к ним никаких претензий. Команда что надо!

– А знаешь почему? – отец Василий испытующе посмотрел на инструктора и, не дожидаясь его ответа, пояснил: – Они работают не за деньги.

– А вот это и вовсе недоступно моему пониманию, – пожал плечами Романов.

– Почаще заходи на богослужения. Может быть, кое-что и прояснится.

– Нет уж, уволь, – инструктор выразительно замахал руками. – Ладану я предпочитаю чистый воздух. И, по-моему, это не мешает нам делать одно общее дело. Причем делать его хорошо.

– Посмотрим… – неопределенно пробормотал отец Василий и украдкой взглянул на часы.

– Не волнуйся, все пройдет отлично, – усмехнулся Романов. – Если, конечно, вы как следует будете молиться за нас…

Отец Василий проигнорировал эту остроту.

Затем, взяв в руки Библию и бросив инструктору небрежное «пошли», он решительным шагом направился к двери. Пройдя в зал и внимательно осмотрев его, приказал:

– Поплотнее закрой окно и позови ребят.

– Хорошо, – удивленно кивнул Романов и, закрыв ставни, зашагал в сторону выхода. – Дальше на меня не рассчитывай. Я подожду ребят на улице.

– Как пожелаешь…

Когда инструктор вышел, отец Василий неспешно подошел к царским вратам, опустился на колени и, подняв глаза на икону Спаса, принялся молиться.

За этим занятием его и застала вошедшая пятерка. Парни молча прошли в центр комнаты, опустились на колени и, в точности копируя движения учителя, погрузились в молитву.

Не обращая ни на кого внимания, отец Василий встал с колен, прошел в алтарь и зажег кадило. В нос ударил сладковатый запах, а тяжелый желтоватый дым пополз в трапезную. На мгновение задержавшись, отец Василий отыскал взглядом на престоле небольшую баночку с пилюлями и, открыв ее, забросил в рот две «успокаивающие».

«Ну, с богом!» – мысленно пожелал он себе и вышел к ученикам.

– Сегодня я буду краток, – понизив голос, проговорил он. Подождал, когда подопечные обратят свои взоры на него, и продолжил: – Жизненный опыт дал вам понимание того, что вы – некая сущность, проходящая по жизни, в которой вся жизненная драма – лишь пища для вашего пробуждения. Следующий этап – очищение – помог вам услышать бога и стать сознательными и свободными. Но, обладая личной свободой, мы еще не можем чувствовать себя спокойно. В то время, когда бог призывает нас к активным действиям, наша пассивность сродни предательству.

Отец Василий сделал паузу и обвел присутствующих испытующим взглядом.

– Вы здесь потому, что понимаете, чего ждет от вас бог. И в ваших душах не должно быть места сомнению. Сомнение – это что-то из чувственного мира. Мы же работаем с сердцем, открывая поток, связующий нас с богом. Этот океанский поток впитывает в себя все формы бытия, обращая их в энергию. И через нас эта энергия возвращается в материальный мир для того, чтобы преобразовать его, очистить, сжечь все лишнее, чуждое божественной природе. В наших силах помочь миру встать на путь очищения, возвратить его в лоно божье. Я благословляю вас в этом начинании. И пусть поможет вам бог быть сильными и стойкими! Аминь…

Отец Василий осенил учеников крестом.

– Аминь, – нестройным хором ответили ученики.

Глава 7

Обладатель бархатного голоса позвонил ровно через два часа.

За это время генерал едва не сошел с ума от нарастающего волнения. Он мерил шагами свою огромную четырехкомнатную квартиру, все время натыкаясь на мебель, беспрерывно дымил сигаретой, хотя раньше никогда не позволял себе курить в комнатах. Последний раз генерал чувствовал себя так паршиво после октябрьского путча, когда узнал, что все его друзья-приятели арестованы, а его положение отнюдь не так стабильно, как хотелось бы. Тогда все обошлось. Теперь же ситуация развивалась таким образом, что генерал, даже если бы и захотел, не мог бы ничего исправить. И от этой мысли ему было не по себе. Он так верил в свою удачу, в свое незыблемое могущество, что все происходящее казалось ему дурным сном.

«Нет, это случилось не со мной, – повторял он, шагая из комнаты в комнату, как заведенный маятник. – Не со мной, не со мной… Я не хочу верить, что Светку могут убить… не хочу, не хочу… Ее не убьют, они не посмеют сделать это… Не посмеют…»

Но не только исчезновение дочери и телефонный звонок похитителей занимали мысли генерала. Клебаничева беспокоил и тот факт, что агент Жиган не подавал никаких признаков жизни, а как связаться с ним, генерал не знал. Он несколько раз набирал номер мастерской, но там никто не поднимал трубку.

На свой страх и риск генерал решил действовать самостоятельно.

«Я соглашусь на все их условия, только бы они вернули мою дочь. Черт с ней, с карьерой. Главное, чтобы со Светкой ничего не произошло… – придя к таким выводам, Клебаничев почувствовал некоторое облегчение. Его мысли потекли несколько в ином направлении: – Эх, какой же я идиот, что не научился брать взятки и пользоваться своим служебным положением! Тогда бы лежала у меня на счету в швейцарском банке кругленькая сумма. А когда бы все это кончилось и Светка вернулась домой живой и невредимой, махнул бы я на все рукой и прощай, родное министерство. Ушел бы в отставку и уехал на Запад. А без денег кому я там нужен? Но уже ничего не поделаешь, в такие годы начинать все с нуля глупо, да и небезопасно. В крайнем случае, пистолет к виску, и все дела… Хотя нет, Светка всю жизнь будет мучиться угрызениями совести…»