Дэвид Моррелл - Рэмбо 2 Страница 26

И в то же мгновение Яшин прижал лезвие к левой щеке Рэмбо. Раздалось шипение, и комната наполнилась запахом горелого мяса. Рэмбо едва сдержался, чтобы не закричать. Он представил у себя на щеке этот треугольный ожог.

— Ну что, будем выходить на связь? — спросил Подовский. — Нет? Выколи ему глаз.

Рэмбо инстинктивно отдернул голову, ударившись затылком о пружины, но Яшин почему-то отступил. Только теперь стало ясно, что Подовский имел в виду не Рэмбо, а Бэнкса.

Сержант Тай схватил Бэнкса за голову.

— Если тебе не дорога твоя собственная жизнь, — проговорил Подовский, — то, может быть, ты пожалеешь своего друга.

Яшин шагнул к Бэнксу и начал медленно подносить нож к правому глазу пленного.

От отчаяния и бессилия у Рэмбо потемнело в глазах.

— Ты заговоришь, — бормотал Подовский, — заговоришь, как миленький.

Еще мгновение и глаз лопнет как мыльный пузырь, и вытечет.

Не говори! — кричал Бэнкс. — Пусть эти ублюдки делают, что хотят.

— Ты будешь говорить?

Рэмбо сник и утвердительно качнул головой. Яшин отступил. Тай отпустил голову Бэнкса.

— Прекрасно, — воскликнул Подовский. — Наконец-то мы сдвинулись с мертвой точки. Это мудрое решение. Только глупец умирает за безнадежное дело или позволяет погибнуть товарищу.

Он подошел к столу и включил радиопередатчик.

— Наши специалисты определили частоту, а ты, надеюсь не забыл позывные, а?

И снова Рэмбо молча кивнул.

— Не уступай! — крикнул Бэнкс. — Они ведь все равно нас не отпустят…

— Заткнись! — рявкнул Тай и пнул Бэнкса в лицо. Из губ потекла кровь, и Бэнкс потерял сознание.

Рэмбо отвел взгляд. Подовский поднял микрофон.

— Значит, ты назовешь себя, скажешь, что тебя поймали, операция провалилась, и что все последующие операции тоже провалятся. Пусть они не пытаются развязать новую войну. Осуди их военные преступления. Ты понял?

Рэмбо кивнул.

— Давай!

Подовский включил микрофон и поднес его к губам Рэмбо.

Тот глубоко вздохнул. Впервые он заговорил. Голос его был хриплым и измученным.

— Два, двадцать, пятьдесят шесть. «Одинокий Волк»… — он сглотнул и прокашлялся, — вызывает «Волчье Логово». Прием.

7

Находясь в ангаре, Траутмэн молча смотрел на карту Таиланда, Лаоса и Вьетнама. Именно во Вьетнаме остался Рэмбо. И только одному Богу известно, что теперь с ним… Если он вообще жив.

Вокруг него техники и солдаты торопливо укладывали оборудование, относили упакованные ящики в самолет и вертолет. Скоро прибудут другие вертолеты.

— Шевелитесь, — командовал Мэрдок.

Нет, думал Траутмэн, это еще не все. Когда мы прибудем в Штаты, я заставлю Мэрдока отвечать.

Сквозь шум и голоса солдат Траутмэн вдруг услышал хриплый голос из передатчика: «Волчье Логово», два, двадцать, пятьдесят шесть… «Одинокий Волк» вызывает «Волчье Логово». Вы меня слышите? Прием.

У Траутмэна похолодело в желудке. Он поставил стакан нетронутого кофе и бросился к рации.

Он не единственный, кто обратил внимание на голос Техники, солдаты, Эриксон, Дойл — все замерли, вслушиваясь в него.

— Два, двадцать, пятьдесят шесть, мы тебя слышим.

«Одинокий Волк», — это уже говорил связист. — Где ты находишься? Прием.

Боковым зрением Траутмэн заметил движение. Он повернулся и увидел в дверях своего кабинета Мэрдока.

— Что здесь происходит, черт побери? Почему вы не пакуетесь?

— Сэр, Рэмбо вышел на связь, — ответил радист. От этих слов Мэрдок даже пошатнулся.

Рэмбо?! Нет… Это невозможно.

8

Обливаясь потом, Рэмбо снова сглотнул. Глазами, полными ненависти, он смотрел на Подовского, который держал микрофон. Из динамика раздался голос:

«Мы тебя слышим, „Одинокий Волк“. Назови свое место нахождения. Прием».

Рэмбо не отвечал.

Голос в динамике повторил фразу.

— Ты умрешь, если не ответишь, — прошептал Подовский.

9

Траутмэн не выдержал. Он нетерпеливо выхватил у радиста микрофон.

— Джон, это Траутмэн! Какого черта ты молчишь? Где ты?

В динамике послышался стон, а потом хриплый голос. Голос Рэмбо. Он произнес только одно слово:

— Мэрдок.

В ангаре наступила полная тишина. Все смотрели на Мэрдока. Напряжение возрастало.

— Он здесь.

Траутмэн передал микрофон.

Мэрдок огляделся и изобразил на лице улыбку.

— Рэмбо, — в голосе Мэрдока звучала фальшивая радость. — Я — «Вожак Стаи». Мы рады, что ты жив. Где ты? Дай нам свои координаты, и мы прилетим за тобой. Прием.

Траутмэна чуть не стошнило от этого спектакля.

— Мэрдок, — донеслось из динамика. — Я до тебя доберусь.

Кто-то из солдат изумленно охнул. Мэрдок побледнел. Улыбка исчезла. Он опустил микрофон.

— Боже мой, — произнес он дрожащим голосом.

10

— Ах ты… — Подовский от бешенства не мог подыскать нужного ругательства. Глаза его округлились. Он хотел ударить микрофоном Рэмбо, но, размахнувшись, потерял равновесие и упал на генератор.

Сгорая от злости, Подовский повернул ручку до отказа.

Рэмбо буквально взвыл от боли, его трясло, и крутило. Он зашелся в крике и никак не мог остановиться.

Наконец, он погрузился в темноту. Темнота была внутри. В мозгу. В груди. Но в основном в душе. Темнота раздувалась, будто шар, конвульсии становились все сильнее. И вдруг темнота взорвалась.

11

Глядя, как американец дергается и извивается. Подовский вдруг понял: что-то не так. Что-то произошло. Из своего личного опыта он знал, что ток генератора не мог вызывать таких диких конвульсий, да и кричал пленный совершенно по-звериному. Казалось, это был уже не человек, а разъяренное дикое животное.

Загипнотизированный видом пленного, Подовский подошел к нему почти вплотную.

Пружины кровати гнулись и скрипели от диких усилий дергающегося американца.

Подовский слишком поздно заметил, что ток послужил допингом для пленного. Американец впал в такое дикое состояние, что пружины не выдержали и лопнули. Его рука потянулась к Подовскому, тот попытался отступить, но не успел.

Теперь ток от пленного дошел и до него. Господи! Сердце Подовского словно выпрыгнуло из груди. Руки и ноги отчаянно затряслись. А рука американца словно клещами сжимала его горло.

12

Рэмбо отшвырнул Подовского прямо на генератор. Тот повалился и сорвал провода с пластинки на груди Рэмбо. Подача тока прекратилась. Освободив вторую руку, Рэмбо кинулся на Яшина. Увернувшись от ножа, он наклонился, поднял с пола микрофон и со всей силы швырнул его прямо в челюсть Яшину. Хрустнули зубы, потекла кровь из разбитых губ, и Яшин повалился на пол.

Но сержант Тай и один из охранников уже поднимали оружие.

Нет, к обоим он не успеет. Они слишком далеко друг от друга.

И тут пол под ногами взорвался, разлетаясь щепками во все стороны. Волна отбросила Рэмбо назад, к сетке. Он инстинктивно закрыл лицо руками. Комната наполнилась дымом. В ушах стоял грохот АК-47. А когда дым рассеялся, Рэмбо увидел, как из дыры в полу выпрыгнула Коу, держа в руках автомат.

Подовский и Яшин лежали без сознания на полу. Охранник был убит, а Тай сумел выскочить в дверь, и теперь снаружи раздавались его крики.

Сверкнула молния, и загремел гром.

Рэмбо выхватил из руки Яшина свой нож. Коу кинула ему колчан со стрелами и лук.

Оба, не сговариваясь, бросились к открытому окну. Коу выпрыгнула первой, Рэмбо — за ней.

13

Снова сверкнула молния, луч прожектора пробивался сквозь пелену дождя. Коу и Рэмбо мчались по грязи к ограждению. Увидев, что столб света движется в их направлении, Рэмбо остановился, быстро вытащил стрелу, вставил в лук и выстрелил. Если бы стрела была обыкновенной, с перьями на конце, а не пластиковой, то дождь изменил бы траекторию ее полета. А сейчас она летела точно в цель. Прожектор погас.

Но их осветила молния. Раздались автоматные выстрелы. Коу отвечала короткими очередями. И снова включился прожектор, теперь уже с другой стороны. Но на этот раз молния их спасла. Она ударила в один из бараков. Огни в лагере ярко вспыхнули и погасли. Наступила темнота. Лишь трассирующие пули вспарывали темень. Грохот автоматов заглушал грозовые раскаты.

Они добежали до ограждения из колючей проволоки. Рэмбо приподнял проволоку, шипы глубоко врезались в руку. Коу проползла в образовавшийся проем. Рэмбо лег на спину, поднял луком нижний пучок и проскочил под ограждением. Впереди было еще одно. Коу остановилась у деревянного столбика и дала короткую очередь. Столбик разлетелся, образовав проем. Пули свистели совсем рядом. Но теперь они оба уже уходили в заросли.